Однажды под Рождество

— Как же я рада, что иногда истерю, — улыбнулась я, а он прошептал:

— А я рад, что не смог остановиться и промолчать.

Ближе к полудню мы решили выбираться из кровати. Эрик встал, но я притянула его к себе и прошептала:

— Поцелуй меня…

Он с ужасом посмотрел на меня, а потом осторожно и неумело коснулся моих губ своими. Это был мой первый поцелуй, и я была безумно счастлива, что подарила его мужчине, которого любила всей душой. Когда он оторвался от меня, я улыбнулась и сказала:

— Спасибо… Я хочу, чтобы ты был единственным мужчиной, который будет меня целовать.

— Погоди, — до него медленно доходил смысл сказанного, — Хочешь сказать, что ты никогда ни с кем не встречалась?

— Нет, — резко засмущалась я.

— Встретились два человека из средневековья, — усмехнулся он.

— Ты что, хочешь сказать, что никогда…

— А зачем? Плотские утехи без чувств — это разврат, и ничего больше. Чувствовать же я не мог…

Он поцеловал меня в щеку и вышел из спальни, а я зарылась в одеяло и весело рассмеялась: я была самой счастливой женщиной на свете. И надеялась, что никогда не потеряю это ощущение полета наяву…

— Я тут нашел интересную информацию, — сказал Эрик за завтраком. — Оказывается, Смитсоновский музей сегодня работает.

— Ого, что это вдруг? Двадцать седьмое же…

— Не знаю, но быть в пятнадцати минутах ходьбы от жемчужины Вашингтона и не попасть туда было бы верхом глупости.

— Это точно. Тогда не будем терять времени?

Я быстро проглотила остатки завтрака и оделась. Эрик тоже успел собраться, и мы покинули место, в котором обрели счастье. В музее, несмотря на праздники, было полно народу, но даже это не могло испортить нам настроение. Полумрак залов, подсвеченные витрины и холодное сияние драгоценных камней завораживали. Рубиновые короны, бриллиантовые диадемы, изумрудные ожерелья… Это место было ожившей сказкой для любой девочки. Мы бродили между витринами с роскошными колье и бриллиантами, убившими не одного хозяина, с изящными серьгами и хризобериллами, размером с футбольный мяч. Когда мы вышли на улицу, уже смеркалось, а звезды, появлявшиеся на небосводе, казались бриллиантами, которые рассыпал по небу ангел.

— Эрик, а знаешь, где мы сейчас? — спросила я.

— Вашингтон, округ Колумбия, — флегматично ответил он.

— Как скучно… Мы сейчас на свидании! — улыбнулась я. Эрик посмотрел на меня, взял за руку и поцеловал ее.

— Этот вариант нравится мне больше.

***

— Ох, Мери, ты меня уже замучила, — стонал Робин. — Всё здесь чисто, всё здесь аккуратно. Да и потом, он всё равно остановится в гостинице, это же кампус!

— Да, но я не могу ударить в грязь лицом. Если я хочу стать хорошей хозяйкой, я должна уже сейчас начинать привыкать к домашним делам.

— Боже мой, кто ты и куда дела мою подругу? — простонал Робин.

— Не издевайся. Между прочим, я не жаловалась, когда ты устроил показ мод, перемерив сотню костюмов, выбирая тот, который понравится Лили.

— Так и будешь голодного куском хлеба попрекать? — возмутился мой друг, и тут в дверь постучали. На пороге стоял Эрик с неизменным букетом белых лилий в руках. Я обняла его и ушла ставить цветы в вазу, а Робин тактично удалился.

— А почему всегда лилии? — спросила я.

— Потому что это самый чистый цветок, — ответил он.

Эрик приезжал ко мне почти каждую неделю и всегда привозил букет белых лилий. Мы не говорили о будущем, но я чувствовала, что мне становится всё труднее ждать следующей встречи.

— Скоро выпускной…

— Я знаю.

— Что мне делать, Эрик? Квантико на другом конце страны!

— Я знаю. Давай поговорим об этом чуть позже?

— Позже… У нас уже не осталось времени, — совсем расстроилась я.

— Пойдем, мне надо тебе кое-что показать.

— Ну пойдем…

С Эриком мне всегда было так хорошо и спокойно, что я забывала обо всех проблемах. Вот и сейчас, идя по тенистым аллеям парка, я вдыхала ароматы весны и радовалась тому, что была рядом с любимым человеком. Эрик потянул меня к лавочке, и мы присели в тени раскидистого клена.

— Что ты хотел мне показать? — спросила я.

— Вот это, — ответил он и протянул мне конверт. Пробежав содержимое документа глазами, я ошеломленно воззрилась на любимого.

— Но как же твой дом, тебе же будет тяжело оставить его…

— Я бы так не сказал. Прошлое держало меня и не отпускало, но лишь до тех пор, пока ты не протянула мне руку и не помогла выбраться из могилы. Ты же знаешь, я работаю над собой, но до сих пор я могу испытывать настоящие эмоции только рядом с тобой, всё остальное — лишь отголоски. И несмотря на это, я понимаю, что начал оживать. Нет, не так — я уже ожил. Я бы не справился без тебя. Ты моя жизнь, ты та, ради кого я живу, неужели ты думаешь, что я променяю тебя на свой старый дом?

— На свое прошлое…

— Нет, именно на дом. Мое прошлое всегда со мной, но знаешь, я бы отказался от него ради тебя. И кроме документов купли-продажи на дом в Квантико я хочу подарить тебе еще кое-что.

Он достал маленькую черную коробочку, и я прижала руки к груди. Эрик встал передо мной на одно колено и произнес:

— Мериан Вейнс, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

— Да… — прошептала я, неверяще глядя ему в глаза, а Эрик надел мне на палец обручальное кольцо с бриллиантом.

— Ты же знаешь, что без тебя нет меня, как без дня нет ночи… — шепнул он и поцеловал меня.

***

«Меня зовут Мериан Джейнз, мне тридцать шесть лет, я специальный агент отдела поведенческого анализа ФБР. У меня двое детей, сын и дочь, и замечательный муж. Недавно я опубликовала свою новую работу по психологии преференциальных маньяков, за которую получила премию. Мой муж — ведущий специалист военной промышленности США, а также известный ученый. Иногда я спрашиваю себя, заслужила ли я свое счастье? Ответа я не знаю, но точно знаю, что я его выстрадала.

Мой лучший друг Робин Смитт женат на моей кузине Лили, у них растет замечательный сын, Лили возглавляет собственный модный дом, а у Робина частная юридическая практика. Тим Браун так и не женился, однако получил Пулитцеровскую премию за роман „Уснуть и не проснуться”, в котором описал неделю из жизни известнейшего серийного убийцы Девида Берковицца, более известного как „Сын Сэма”. Он говорит, что на написание такого необычного произведения его вдохновила моя преданность своей профессии. С разрешения руководства, именно я давала Тиму информацию и устроила несколько встреч с заключенным. Джейсон Стемс живет в Нью-Йорке и работает в институте кибернетики, однако искусственный интеллект — не всё, чем он живет. Его сыну три года, и он не менее застенчив, чем его отец, с чем им обоим помогает справиться его жена, лаборантка того же института.

Иногда я думаю, а встретились бы мы с моим мужем, если бы не наше прошлое? Этого я не знаю, но сложно благодарить судьбу за адские муки, даже если после этого ты попал в Рай. Я принимаю свою судьбу и следую ей, однако я никогда не прекращу бороться. Нет, не против давно сплетенной нити бытия, а за свое счастье. Раньше я думала, что нужно принимать всё, что происходит с тобой, как должное, и нет возможности обойти препятствие. Сейчас я думаю, что если препятствие невозможно обойти, его можно преодолеть иначе — например, прокопать под ним лаз, узкий и страшный, готовый в любую секунду осыпаться и похоронить тебя заживо, но дарующий надежду на спасение. И пусть на его создание уйдет много лет, и нет гарантии, что ты не погибнешь до того, как закончишь, однако я верю, что бездействие — это отречение от самого себя, от своего будущего, от возможности быть счастливым. Наши с Эриком судьбы безумно похожи, у нас одна боль на двоих, однако я думаю, что соединила наши судьбы воедино не смерть, а надежда на жизнь. Мы не осознавали, что эта надежда тлеет в нас, до тех пор, пока не встретились, пока не поняли, что мы не одиноки, пока не осознали, что даже мы, люди без желаний и стремлений, могут быть кому-то нужны, могут жить для кого-то, могут дарить радость тому, кто им важен. Мы вместе во всем: в счастье и в отчаянии, в жизни и в смерти. Тот, кто однажды умер, не сможет воскреснуть — это правда. Но кто сказал, что нет жизни после смерти?