Однажды под Рождество

— Слушай, ну имей совесть, а? Я же просил тебя хоть немного полагаться на других и думать о себе!

«Думать о себе… и Эрик этого хотел», — подумала я обреченно.

— Робин, я… я правда хочу побыть одна, — сказала я и грустно улыбнулась.

— Понял, тогда пойду с ребятами в клуб.

— Спасибо тебе…

Парень вышел, а Лили тихонько спросила:

— Ты его любишь, да?

— Кого?! — воскликнула я.

— Эрика, конечно, — ответила моя кузина.

— Нет, о чем ты, я не… я не могу, он ведь…

— Да ладно тебе, я же вижу, как ты на него смотришь — ловишь каждый жест, каждое слово. Ты не умеешь скрывать свои чувства, сестренка.

— Я просто…

— Ладно, ладно, на столе пирог, так что не скучай. Я ушла.

— Еще только девять утра, куда ты?

— Гулять, конечно. А что такое?

— Да нет, ничего…

В доме было пусто и одиноко. Я бродила по комнатам и думала: «Почему Лили так сказала? Я правда люблю Эрика? Но ведь он такой холодный, он никогда не сможет меня полюбить… А хочу ли я, чтобы он меня полюбил?.. Да какая теперь разница? Он ненавидит меня, ненавидит за мою глупость. Не знаю… мне страшно. Мне очень страшно. Я боюсь, что завтра уеду из Олд-Гемпшира и больше никогда не увижу его взгляд, такой завораживающий и глядящий словно сквозь тебя, не услышу его голос, такой холодный, но такой успокаивающий, не почувствую его пальцы на своей щеке…» Я вдруг поймала себя на том, что улыбаюсь. Мне было хорошо от одних мыслей о нем, так как бы мне было хорошо, если бы он был рядом?

— Эрик…

Внезапно тишину прорезала трель звонка. Я ответила, даже не посмотрев, кто звонит, и чуть не уронила телефон.

— Здравствуй.

Я ошеломленно молчала.

— Ты не хочешь меня слышать? — спросил до боли знакомый голос.

— Эрик… я… я не думала, что ты мне позвонишь. Я думала, ты больше не захочешь говорить со мной… — ответила я. Он помолчал, а потом спросил:

— Как ты будешь праздновать Рождество?

— Праздновать? Никак, я одна.

— Тогда… не хочешь поехать со мной? До Вашингтона лететь пять с половиной часов, и нужно выезжать уже сейчас.

«Я не могу, мне слишком больно будет потом с ним расставаться… нет. Я хочу еще хоть раз его увидеть. Побыть с ним вдвоем. Хотя бы еще один день. Всего один день… но он мне нужен».

— Я согласна.

— Тогда возьми с собой мой подарок, — сказал он и отключился.

«Что я творю? Сейчас он зол на меня, и так расстаться было бы проще, зачем я потакаю своим желаниям? Но я так хочу побыть с ним… Пусть он никогда меня не полюбит, но я… я люблю его и хочу хоть раз взглянуть ему в глаза, понимая, что чувствую», — я наконец призналась себе в собственных чувствах. И больше убегать не имело смысла. Пора было признать, что как бы ни была жестока реальность, ее надо принимать такой, какая она есть. Но и пасовать перед ней, прячась ото всего за семью замками, нельзя. Иначе просто не сдвинешься с места, и ничто никогда не изменится. А я хотела двигаться вперед. Даже если следующий день принесет мне потерю самого дорогого человека… Ведь до этого момента я смогу быть рядом с ним.

Как только я оделась, в дверь постучали. Эрик протянул мне роскошный букет белых лилий и спросил, готова ли я. Я быстро поставила цветы в вазу, накинула пальто, подхватила пакет с платьем и туфлями и вышла. Сев в машину, я поняла, что никого не предупредила, и сказала, что мне нужно сообщить Лили, куда я еду, но Эрик ответил, что она всё знает.

— Откуда? — удивилась я.

— Сегодня утром она пришла ко мне и сказала, что тебе плохо.

Меня словно пырнули ножом в спину.

— Понятно. Останови, пожалуйста, машину.

— Зачем?

— Мне нужно выйти. Я передумала лететь с тобой.

— Я не остановлюсь. Не теперь.

— Останови, пожалуйста.

— Я не могу.

— Да останови ты эту чертову машину! — сорвалась я. Эрик лишь тяжело посмотрел на меня и спросил:

— Почему? Почему ты передумала?

— Потому что мне не нужна жалость. Ты делаешь это из-за того, что Лили сказала, будто мне плохо. Мне хорошо, просто остановись и дай мне выйти.

— Ты не права. Я делаю это не из-за Лили.

— Да что ты говоришь? — съязвила я.

— Я просто следую твоему совету.

— Интересно, какому?

— Пытаюсь сделать что-то, чего никогда не делал.

— Похищаешь человека?

— Нет, провожу вечер с тем, кто мне дорог.

От этих слов мое сердце сразу оттаяло. Говорят, словом можно убить, а можно и оживить, и это чистая правда. Я откинулась на сидении и закрыла глаза. Я даже не заметила, что проспала всю дорогу до аэропорта. Когда мы прибыли, Эрик осторожно коснулся моей руки и сказал:

— Мы на месте. Так ты полетишь со мной?

— Да, полечу.

Хотелось добавить: «Я полечу с тобой куда угодно», — но это было бы просто глупо. Перелет был жутко утомительным, но интересным: мы с Эриком обсуждали предстоящую вечеринку. Оказалось, что это мероприятие проводится каждый год, там собираются ведущие конструкторы Соединенных Штатов, и это, скорее, место научных диспутов, нежели действительно прием, однако в конце вечера устраивают импровизированный бал. Моего спутника пригласили туда впервые, и он является самым молодым гостем вечера. Ученых мужей очень заинтересовали разработки Эрика, по которым совсем недавно началось производство для государственных нужд. Объяснить мне, что же именно он изобрел, конструктор отказался, нарисовав в воздуха гриф «секретно». Я поняла, что спрашивать бесполезно, а потому переключилась на более доступные темы. Когда мы приземлились в аэропорту «Даллес», я с облегчением выдохнула: всё же летать я не любила, Эрик же, как оказалось, привык к перелетам: когда он заканчивал Йель, то часто летал по стране, помогая своему декану. Когда мы подъехали к огромному пятизвездочному отелю «Мандарин Ориэнтл», часы показывали половину седьмого вечера.

— По крайней мере, мы успели, — сказал Эрик, помогая мне выйти из такси. Оказалось, что для участников встречи забронированы номера, так что переодевалась я в поистине королевских апартаментах. Когда я вышла к нему, он сказал:

— Ты прекрасна, как ангел. Жаль, что тебе обрезали крылья.

Было грустно оттого, что он думает, будто у меня нет крыльев. «Они есть, просто я разучилась летать…» — подумала я.

В огромном зале играла красивая музыка, на маленьких столиках стояли изысканные закуски, повсюду сновали официанты с шампанским. Умудренные сединами ученые мужи вели неторопливые интеллектуальные беседы, в то время как их жены обсуждали новости. Атмосфера праздника, напоминавшая резвые весенние ручейки, которая царила на улице, превращалась здесь в неторопливую полноводную реку, спокойно несущую свои воды к морю. Все, кто здесь был, знали, чего они стоят и чего хотят, это были состоявшиеся люди, многое повидавшие на своем веку. Настоящие ученые всегда отличаются тем, что главное в их жизни — именно наука, а всё остальное вторично, а потому жаркие споры могли возникнуть только из-за разногласий по поводу расчетов, но никак не из-за того, что кто-то надел костюм, не сочетающийся с рубашкой, да и сами споры быстро стихали — интеллигентные люди в обществе стараются вести себя максимально вежливо, это не вечеринка начинающих певцов, которые, как правило, заканчиваются драками.

Эрик быстро освоился и что-то обсуждал с тремя коллегами, а я решила пройтись. Сейчас идея прийти сюда уже не казалась мне такой замечательной — я бы с большим удовольствием осталась в номере, нежели бродила в толпе. Через некоторое время ко мне присоединился мой спутник, которого периодически у меня забирали, да я его и не особенно держала: это был его вечер, и он должен был им наслаждаться. Один раз я совсем потеряла его из виду, а обнаружила лишь через двадцать минут. По правде говоря, это было жутковато. А когда вечер подходил к концу, Эрик подхватил меня под локоть и повел к выходу из зала.

— А как же танцы? — расстроено спросила я. Надо признаться, я очень ждала бал — это была самая желанная часть вечера. Но мой спутник лишь покачал головой и продолжил свой путь. Вопреки моим ожиданиям, мы пришли не в наш номер, а в ресторан. Там был накрыт всего один столик, свет был выключен, и тьму разгоняли лишь свечи, правда, на сцене я заметила двух скрипачей и пианиста. Эрик был сама галантность: он ухаживал за мной, как за королевой, рассказывал интересные истории, а в конце вечера мы даже танцевали. В воздухе парила красивая музыка и легкий аромат романтики. «Я мечтала о таком вечере всю свою жизнь… Похоже, иногда мечты сбываются», — думала я. Мы вернулись в номер уже глубокой ночью, но спать мне совершенно не хотелось. Я хотела продлить сказку, но часы уже пробили полночь, и карета превратилась в тыкву. Я переоделась в теплый пушистый халат и собиралась улечься на диване, когда Эрик подхватил меня на руки и перенес на кровать.