Однажды в Древней Греции
Шрифт:
– Политический значит.
– Точно! – подтвердил Тиний. – Сел исключительно за убеждения.
– А тот анекдот не расскажешь?
– Пожалуй что и нет, уж больно он дерзок и метафоричен.
– А с покоями племянниц, как?
– Проще пареной репы. Они все в одной комнате живут, так что долго скакать по дворцу твоему любвеобильному хозяину не придётся. Если Зевс поможет мне со временем занять трон старшего братца, то я прямо сейчас отведу тебя к нужной двери.
– Я не вправе заключать с кем бы то ни было подобные сделки.
– А ты всё же попробуй…
– Ну хорошо, договорились.
– В таком случае, идем.
***
Запыхавшийся Фидиппид вернулся к Зевсу как раз в тот момент, когда слегка охмелевший от выпитого Миний, пел дурным голосом только что сочинённую в честь прекрасной гостьи хвалебную оду.
Громовержец при этом страшно морщился, неспешно нащупывая рукоять заткнутого за кожаный пояс ножа.
– Ну что ты выяснил? – тихо спросил владыка Олимпа, наклонившись к марафонцу, с опаской взирающему на самозабвенно поющего Миния.
– Не обращай внимания на этого чернобородого павиана, похоже, он окончательно и бесповоротно ёпнулся… По всей видимости тут что-то наследственное… единокровные браки между близкими родственниками…
– Младший брат Миния Тиний показал мне дверь в покои красавиц, но просил за это посодействовать ему в его будущем воцарении на престол Охре… тьфу ты, Охромена.
– Сделаем, – кивнул Тучегонитель. – Причём прямо сейчас.
– И вот ещё что… - спохватился бегун. – Тиний ещё сказал, что дочери царя далеки от общепринятых идеалов греческой красоты и что…
– Ерунда это всё, – отмахнулся Зевс. – Главное, они особы царской крови, всё остальное меня мало волнует…
И сказав сие, Громовержец решительно встал из-за обеденного стола, затем размахнулся и хорошенько огрел взявшего слишком высокую ноту Миния по кучерявой голове.
– Ох! – разом выдохнули многочисленные знатные гости, присутствующие на званом пиру.
Царь как подкошенный рухнул в огромную салатницу с рыбьим соусом.
– Хреновая песня, – коротко пояснил свои странные действия Громовержец и проворно выскочил следом за Фидиппидом в коридор.
***
– Вот эта самая дверь, – прошептал марафонец, указывая в конец украшенной мраморными статуями анфилады.
Прячущийся за соседней колонной владыка Олимпа, показал поднятый вверх большой палец.
Мимо с грохотом пронеслись два десятка вооруженных до зубов перекошенных стражей, секундой позже скрывшиеся в соседнем коридоре.
Тучегонитель воровато выглянул из-за колоны:
– Жди меня здесь, я скоро вернусь…
– Но может…
– Никаких «но может» и не высовывайся!
Лукаво поглядывая по сторонам, Зевс на цыпочках подбежал к покоям дочерей Миния и тихонько приоткрыв дверь ласково проговорил:
– Ах вы, хрюшки мои розовенькие, к вам в гости пришёл сам Зевс!
Из покоев послышался весёлый заливистый смех.
– Ах вы, мои толстенькие булочки!
И Громовержец поспешно канул за дверью.
По коридору снова пробежали взмыленные стражники, числом два десятка. На этот раз они бежали в обратном направлении. Забившийся в самый тёмный угол Фидиппид молился всем мыслимым и немыслимым олимпийским богам чтобы его не заметили.
– Угораздило
же меня… - неустанно повторял бедняга, - вот же вляпался так вляпался…***
Через полчаса двери покоев дочерей Миния медленно распахнулись.
Сильно помятый и почему то прихрамывающий на правую ногу Зевс медленно пятясь вышел в коридор.
– Заходи к нам ещё, бородатый красавчик! – хором донеслось до острого слуха марафонца.
– Ага, покедава! – устало помахал рукой Громовержец и, схватившись за поясницу, протяжно простонал. – Фидя… иди быстрее сюда!
– А что случилось? – испуганно спросил из тёмного угла бегун.
– Проклятый радикулит, – скривился владыка Олимпа. – Сатировы толстухи меня окончательно укатали. Скорее, поможешь мне идти. У меня такое чувство, что я только что попал под боевую колесницу, несущуюся на полном ходу. Окаянные годы дают о себе знать в самый неподходящий для этого момент…
Опираясь на плечо Фидиппида, Тучегонитель тяжело заковылял к выходу из дворца.
Уже на полпути к спасению их настиг дикий душераздирающий вопль Миния:
– Не-е-е-е-ет… мои дочери… мои прекрасные дочери… КТО?!! Кто посмел собрать пыльцу их невинности!
– Нам следует поспешить, – нервно пробормотал Зевс, резко прибавляя ходу. – Честно говоря, я думал что его пришиб. Крепкая голова оказалась у этого психа. Поторопись, я просил Гефеста спрятать платформу подъемника в саду за дворцом…
– Когда же ты всё успел?
– В промежутках между актами безудержной любви.
– Вот они-и-и-и!!! – донеслось откуда-то со стороны царских конюшен, когда беглецы выскочили на украшенную фонтанами террасу перед дворцом.
Остановившись, Громовержец прищурился, с интересом рассматривая несущихся к ним со всех ног закованных в доспехи разъяренных бугаёв.
– Это сам Зевс, хватайте его! – кричал мчащийся впереди всех Лессал. – Это он совратил дочерей Миния! От… Эфиальт… заходите с флангов.
– Твою ж мать, богоборцы… - в одно мгновение позабыв о больной спине, владыка Олимпа вприпрыжку помчался наутёк. – Фидя, не отстава-а-а-а-ай…
Повторять дважды не пришлось.
И только когда они благополучно достигли спасительной платформы, Зевс, задумчиво глядя на мелькающие возле дворца многочисленные факелы, грустно произнёс:
– Что ж, о налаживании добрососедских отношений с жителями Беотии нам можно теперь надолго забыть…
И это были очень мудрые в тот опасный момент слова.
Глава 13 Тирренские морские разбойники
На следующий день Дионис с Фидиппидом снова были отосланы на бренную землю. На этот раз следы богоборцев были замечены в окрестностях Беотии, на одном пустынном морском берегу.
– Да ни хрена тут нет… - ругался покровитель виноделия, отыскивая под ногами плоские гладкие камешки и метко запуская их скакать по спокойным морским волнам. – После всех этих событий у Зевса определённо развилась паранойя. Кстати, Фидиппид, что там вчера у вас в этом Орхомене произошло? Громовержец как на Олимп вернулся, так сразу к Асклепию похромал. Хмурый такой, на бок перекошенный словно давший течь корабль…