Однажды в Хорс-тауне

— Пару десяток.

— Всего-то? — немного удивился собеседник.

— Я ведь ее еще не видел.

— Тебе мало моего слова? Малыш, это стопроцентный вариант. Она уже давно этим занимается и, поверь, свою работу знает на отлично. Черт, малыш, весь прошлый уик-энд мы провели с ней в кровати, прерываясь лишь изредка — чтобы перекусить или выпить пива. Она — нечто, круче телки я не имел. А имел я немало телок, сечешь?

Винс кивнул. Если девушка провела целый уик-энд, занимаясь сексом с этим свинтусом, она действительно самая настоящая нимфоманка.

— Хорошо. Я дам пятьдесят. Но на этом торг окончен.

— По рукам, — кивнул толстяк и, выудив из кармана блокнот с ручкой, положил их перед собой. Написав на листке имя и номер, боров сорвал его с пружины и протянул Винсу. — Деньги.

— Вот, — сыщик вложил Гранта в пухлую руку собеседника, а номер девушки спрятал в карман плаща.

— С тобой приятно иметь дело, малыш, — ухмыльнулся толстяк. — Если любишь с двумя, могу за одного мятого Франклина подкинуть номерок двух премилых близняшек.

— Да ладно, мне бы хоть с одной справиться, — разыграл смущение Винс.

Боров презрительно хмыкнул.

— В твои годы, малыш, я мог справиться с пятью такими за раз, — поучительно изрек он. — Молодость, бурная молодость…

Он допил свой бренди и попросил у бармена добавки. Винс понял, что разговор окончен, и оставил толстяка наедине с пустым стаканом.

И вот теперь выясняется, что раздобревший Майкл Корлеоне на деле оказался самым обычным мелким воришкой, который крадет драгоценности у пассий своего братца Курта.

Черт, и почему люди так любят врать?

Малютка Джеки будет и дальше рассказывать, как в юные годы удовлетворял по сто пятьдесят девушек за ночь, и собеседники будут смотреть на него с уважением и даже подобострастием. А потом в один прекрасный погожий день к нему домой нагрянет полиция и, ткнув жирной мордой в ковер, расскажет другую, не менее увлекательную историю про грядущий суд, тюрьму и замечательных сокамерников, которые только и ждут приезда такого клевого парня, как Джеки. Услышав об этом, Малютка Джеки, разумеется, громко зарыдает и сам поведает обо всех своих грехах, после чего его точно упекут надолго. В тюрьме боров забудет и про бары, и про задушевные истории за порцией бренди… Едва освободившись, он приедет домой, запрется на все замки и будет долго и нудно благодарить Бога за то, что тот спас его от расправы зэков. Белый плащ и шляпа отправятся на вешалку, как и не выдержавший проверки временем образ стареющего гангстера. На смену им придут безразмерный серый свитер и старые синие джинсы, «в которых выросла вся Америка».

Винс утер выступившие на глазах слезы и мотнул головой. Смех смехом, но у него остался еще один непроверенный номер. Поймав болтающуюся трубку, Винс снова прижал ее к уху и набрал номер Клары.

Долгое ожидание так ничем и не завершилось. Он набрал еще раз — тишина. Еще один — тот же эффект. Винс бросил трубку на рычаг и задумчиво хмыкнул.

Одна подозреваемая у него есть. Но что толку? Винсу не удалось разжиться ее адресом, иначе он нагрянул бы к ней прямо сейчас. Если Клара действительно стилфи, то до вечера она к телефону не подойдет, а там уже приедет Генри…

Короче, надо ждать Кребола и не калечить попусту мозги. Фривольных дамочек в Хорс-тауне — хоть отбавляй. Так что искать среди них стилфи «методом научного тыка» — полнейшее безумство. А та же Клара могла просто уйти на работу, а не скакать по городу в облике зеленокожего чудища.

— На всякий случай готовься, родная, — ласково сказал Винс, обращаясь к бумажке с именем.

Встав с пола, сыщик добрел до холодильника и, взяв с полки бутылку водки, выпил пару глотков.

«Бедная моя печень…» — подумал Винс, вытирая губы рукавом плаща.

Если бы у нее была возможность покинуть организм сыщика, она непременно переехала бы к более спокойному и рассудительному хозяину. Ей же приходилось, болезненно морщась, прогонять через себя невероятное количество алкоголя и даже не мечтать о смене обстановки.

* * *

Протяжная трель телефона заставила Винса подскочить и удивленно захлопать глазами. Выжидая время до вечера, он улегся на диван, где его предательски подстерег сон. Отключился детектив практически мгновенно — тех пяти-шести часов, которыми он побаловал себя после вчерашнего «пьяного тура», оказалось слишком мало.

Воспользовавшись слабостью противника, Морфей живо прибрал его к рукам, и, если бы не звонок, сыщик, вероятно, спал бы еще очень и очень долго.

— О, черт… — пробормотал Винс, взглянув на часы.

Без пяти восемь.

— Твою мать! — выругался Новал.

Телефон продолжал разрываться. Сыщик с трудом поднялся с дивана и, подойдя к столу, поднял трубку.

— Алло, Генри? — спросил он.

— Винс! — радостно воскликнула Аманда.

— Оу… Привет, — немного растерянно пробормотал сыщик.

— Чего не звонишь?

— Были некие… дела. Запарился вчера жутко.

— Ясно… А я уже думала… Что тебе не понравилось.

— Что ты, что ты! Понравилось, еще как. Только…

— Что?

— Я так и не понял, когда ты ушла?

— Под утро. Точно не помню.

— Но почему?

— Были срочные дела, которые лучше решать утром. Знаешь, я ведь недавно в городе, нужно кое-что оформить, кое-какие бумажки…

— А, понятно. Да никаких вопросов, просто немного удивился, когда не обнаружил тебя.

— Так как насчет сходить куда-нибудь сегодня вечером? — поинтересовалась Аманда.

— Можно. Через пару часов.

— Меня это вполне устраивает. Где?

— Давай возле парка? Позавчера мы ведь туда так и не попали.

— Ты расстроен, что мы не попали в парк? — с усмешкой спросила Аманда.

— Нет, нет! Но… Мы ведь собирались… Хотя, если ты не хочешь, можем…

— Я хочу, Винс. Очень.

— Тогда… Давай через два часа у западного входа в парк? Или за тобой зайти?

— Не стоит. Давай у западного входа.

— Отлично. Только… — он запнулся.

— Что?

— Ты позволишь тебя потом проводить?..

— Гм… Ну, если тебе так хочется меня проводить, то пожалуйста, — хмыкнула девушка.

— Отлично.

— Ну все, тогда через два часа у западного входа.

— Ага.

— До встречи.

— До встречи…

Она повесила трубку.

Винс тяжело выдохнул.

Черт. Она сама позвонила ему.

Черт.

И разрешила проводить ее до дома.

Черт.

Он медленно опустил трубку на рычаг и присел на спинку дивана, задумчиво глядя перед собой.