Однажды в Марчелике 2

— Мне там нечего делать, Пелла, — признался Дан. — Я об этом много думал, поверь. Сначала я верил, что всё получится. Я спасу родителей и вернусь домой. Потом я понял, что могу не успеть спасти родителей, а потом… В общем, я потерял надежду на возвращение. И однажды я подумал, что мне там просто нет места. Представь, приеду я, например, в Старый Эдем. Выйду из порта, и мне там кто-нибудь нахамит. Что я сделаю?

— Улыбнёшься и дашь в рожу! — Пелла и сама невольно улыбнулась: привычки Дана стали в вадсомаде притчей во языцех.

— И чем это закончится, как ты думаешь? — направил Дан её мысли в правильное русло.

— Твоим арестом, — кивнула девушка.

— А это Старый Эдем! — заметил Дан. — Если уж говорить честно и откровенно, не настолько велика пропасть между людьми там и тут… А вот между Землёй и Эрфой пропасть огромна. Чтобы найти своё место на Земле, мне надо было учиться все эти годы. Я бы и сейчас всё ещё учился!

— Тебе двадцать лет! И ты, взрослый мужчина, всё ещё учился бы? — удивилась Пелла.

— Вообще-то двадцать один… И да, ещё восемь лет бы учился, если бы хотел стать кем-то большим, чем обычный оператор рабочих и служебных роботов, — подтвердил Дан. — Земле не нужны люди без профессий и навыков. С работой руками отлично справляются роботы, Пелла. Между нашими обществами три века разницы — и общество Земли успел уйти вперёд.

— Почему так? — непонимающе нахмурила брови Пелла. — Какой у вас там сейчас год идёт?

— 2371-ый нашей… От Рождества Христова, в смысле, — поправился Дан.

— А у нас прошло 1936 лет с момента выборов нового Патриа… — девушка сосредоточенно считала. — Получается больше, чем три века…

— Даже не пытайся! — заверил её Дан совершенно серьёзно. — Из какого столетия ваши предки попали Эрфу — мы не знаем. При прямом вычитании выйдет, что вы перенеслись сюда из 435-го года на моей Земле. Но вы помните о падении Римской Империи. Оно случилось в конце пятого века. Значит, ваши предки должны были сюда попасть веке в шестом. Но тогда вы слишком уж основательно подзабыли латынь… Скорее всего, вы из седьмого века.

— Куда же делись два столетия? — удивилась Пелла.

— Да куда угодно могли! — усмехнулся Дан. — Ты думаешь, вы сразу нового Патриа выбрали? Я уж молчу, что у вас тут всё немного длиннее. Если брать ваши сутки, то в них на пару часов больше, чем в наших, земных. У вас даже дней в году чуточку больше. На Земле никакого 30 февраля не существует, к примеру. Я до сих пор не знаю точной разницы во времени… Но надеюсь, что буду знать, когда Пал закончит расчёты.

Песчаный Язык, Марчелика, окраина изведанных человечеством земель, 7 апреля 1936 года М.Х.

— Анализ информации закончен! — сообщил Пал, вползая в медицинский отсек и прерывая трогательный рассказ Дана о сложных взаимоотношениях с родителями. Пелла под конец даже начала всхлипывать, что, надо признать, изрядно нервировало Краснова-младшего.

Вообще-то началось всё с того, что Дан, по её просьбе, решил показать ей медицинские капсулы, но встреча с родителями затянулась, потому что Пелла и тишина — очень плохие приятели. Девушка начала задавать вопросы, на которые ему пришлось отвечать. Появление Пала избавило Дана от этого утомительного занятия. У него уже давно болели с непривычки мышцы лица и горло. И всё от постоянных разговоров.

— Пошли! Расскажешь, что нашёл! — обрадовался Дан.

Презентацию робот решил провести в рубке, где были хорошие голографические экраны. И начал он с того вопроса, который сильно волновал как Дана, так и Пеллу — о чём они не забыли ему сообщить.

— Первое — время на Земле и на Эрфе, — сказал Пал, выводя на экраны графики и формулы. — Используя возможности корабельного терминала, мне удалось установить точную разницу между временем Эрфы и Земли. Местные сутки длиннее земных на две целых и шесть десятых часа.

На экране появилась цифра: 2,6517(3).

— Уничтоженный робот трижды проходил через червоточину: сюда, обратно и ещё раз сюда, — продолжил Пал. — И каждый раз в момент переноса наблюдался кратковременный сбой в работе всех систем. Аналогичный сбой был у «Арго» и у меня… Но если при переносе от Земли к Эрфе наши данные идентичны, то в обратном переносе есть отличия.

— И что есть в памяти Дукаса по обратному переходу? — спросил Дан.

Конечно, он мог бы и не спрашивать. Пал всё равно бы добрался до ответа, однако касадор привык, разговаривая с роботом, придерживаться человеческой манеры общения.

— При обратном прохождении, в момент выхода из червоточины… — Пал сменил изображение, заполнив экран логами, совершенно непонятными Пелле, зато очевидными для Дана. — Дукас получал странные сигналы, переданные через приёмник коробаля…

— Он получил несколько десятков сигналов… — пробормотал Дан. — Его внутреннее время не изменилось, но он получал сигналы от Центра Стандартизации МООК… Несколько десятков… И все разные…

— И что это значит? — спросила Пелла, повернувшись к Дану, и наткнулась на странный взгляд молодого касадора. Казалось, в его голове сейчас активно вращаются какие-то невидимые миру шестерёнки.

— Пока не знаю… — пробормотал тот и внимательно посмотрел на Пала. — Сигналы приходили одновременно?

— Согласно внутренним часам Дукаса, практически одновременно, — подтвердил Пал. — Что примечательно, все они пришлись на момент сбоя, возникающего при переходе.

— Но это противоречит тому, что мы знаем… — пробормотал Дан, снова вглядываясь в логи. — За одно мгновение Дукас получает десятки сообщений с разным временем… А между Землёй и Эрфой явное расхождение датировок…

— Я улавливаю ход ваших рассуждений, Данила… — сразу сообщил Пал. — Однако вынужден отметить, что подобные предположения противоречат научным знаниям Земли.

— Противоречить-то они противоречат… Но не настолько уж они невероятные… — проговорил Дан, даже немного привстав в кресле. — Впрочем, это просто голая теория… Ладно, оставим это! Давай дальше!..

Он решительно опустился назад, постаравшись отбросить все досужие домыслы. Ну а Пелла всё равно ничего не поняла — что, впрочем, было немудрено. Ведь Дан намекал Палу на путешествия во времени, о чём на Эрфе ещё никто ни разу толком не задумывался. Впрочем, и на Земле подобные размышления были скорее прибежищем писателей-фантастов и сценаристов фильмов — как в XX веке, когда впервые задумались о такой возможности, так и в родном для Дана XXIV веке.