Однажды в Марчелике 2

— Пьер Ситадин, — представился тот, пожав протянутую руку.

— Я видел, ваши люди ходили к другим баррикадам, — решил не тянуть Дан. — Что-то удалось разузнать?

— На нашем направлении был самый сильный штурм, — ответил Пьер. — Остальные три улицы более узкие и куда лучше защищены. И там хаблов было почему-то меньше. Руководство города и рив считают, что это не могло быть простым совпадением…

— На баррикадах с их стороны помогут перебраться людям в центр? — поинтересовался Дан, имея в виду некоторое количество людей, не участвующих в обороне.

— Нет, метен, они не будут этого делать… — устало сказал жендарм.

— Всё как всегда… — нахмурившись, Дан качнул головой. — Метены, вы все прекрасно сражались! И нам ещё придётся повоевать… Но только один раз.

— Думаете, хаблы уйдут после нового штурма, метен? — спросил один из бойцов.

— Они, конечно, кровожадные твари, но не бесстрашны. Отнюдь!.. — ответил Дан. — Уйдут. Отдыхайте, метены!

С защитниками, временно попавшими под начало вадсомада, разговаривали их командиры. Дан посмотрел издалека, но подходить к ним не стал. Просто сел у своего фургона и дождался, когда вернутся Мигель, Иоганн и Вульф со стариком Джоном.

— Ну что скажете? — спросил Дан, искренне желая не советы советовать, а сны спать.

— Скажу, что всё это очень напоминает разведку боем! — ответил за всех старик Джон. И совсем не по той теме, которую хотел бы обсудить Старган.

Краем глаза Дан заметил, как к месту совещания подтягиваются жендарм Пьер и седой касадор Марко. Возражать глава вадсомада не собирался: все здесь были в одной протекающей лодке.

— Сначала Инокайм, теперь тут… — продолжал старик Джон. — А если прикупить газет, так наверняка окажется, что и другие нападения недавно были!..

— Пятнадцать нападений за месяц… — хмуря брови, сообщил жендарм Пьер. — Уже шестнадцать, если считать наше. И это только те, о которых сообщили в газетах. Может, вы знаете, что происходит?

— Увы, у нас только предположения… — ответил Дан. — Ган, Вульф, как настрой у людей?

— Нормальный настрой! — ответил Вульф. — Деваться всё равно некуда, так что готовы сражаться до конца.

— Следите, чтобы руки не опускали! — ворчливо заметил старик Джон. — Приунывший боец бывает хуже труса.

— Отправляйте всех отдыхать! И отдыхайте сами… — приказал Дан. — Организуйте дежурных из тех, кто сегодня не сражался. Пусть хотя бы последят полночи за окрестностями…

Поспать толком так и не удалось. Хаблы подарили людям всего четыре часа передышки. Как только в небе засиял Гробрудер, дежурные заметили их в переулках, примыкающих к улице, ведущей на площадь. Почему спешат аборигены, было не слишком понятно, но и гадать никто не стал. Защитники города проснулись, схватились за оружие и заняли свои места на фургонах.

Впрочем, большинство из людей, в ту ночь державших оборону, защитниками стали невольно. В первую очередь они заботились о своих жизнях, ведь основная часть города была закрыта — и внутрь их никто пускать не собирался. Ну а желание защитить свою жизнь и своих близких оказалось лучшим стимулом стоять до конца…

И когда хаблы сплошной волной хлынули к центру города, их встретили слаженные залпы ружей, револьверов и винтовок. Поначалу людям ещё удавалось сдерживать аборигенов на улице, но, как и в предыдущий раз, за час людоеды прорвались на площадь — и попали под выстрелы сразу с трёх сторон. Они даже добрались до фургонов, и ожесточённый бой плавно переместился внутрь лагеря.

Дан приказал отступить на крыши фургонов — и уже оттуда бить по самым наглым, решившим проскользнуть внутрь периметра. Несколько защитников остались лежать внутри полукруга, вместе с телами убитых хаблов. Иоганну при отступлении чуть было не отгрызли ногу, но тот, хоть и перевязанный, ещё продолжал стрелять.

К счастью для тех, кто укрылся в лагере вадсомада, цель хаблов была в центре города — именно туда шла основная атака. И касадоры — вместе с примкнувшими к ним жителями — интересовали людоедов ровно до тех пор, пока мешали им штурмовать баррикады. Это, конечно, было необычно, но вполне объяснимо. Если уж аборигены пробрались вглубь человеческих территорий и никого массово не сожрали по пути — значит, на сей раз они неплохо организованы…

В какой момент враг побежал, с уверенностью, наверно, не смог бы сказать никто. Да хаблы и не то чтобы бежали — скорее, организованно отходили, не бросая оружия и пресекая все попытки их преследовать. И на этот раз они уходили уже окончательно. И даже причина обнаружилась, почему. С востока, из глубины равнин, к городу приближались два крупных номада, которые и спугнули врага.

Дефромаг-град отбился, хоть и заплатил за победу несколькими сотнями жизней. Как выяснилось, незадолго до отступления григио атаковали снова — но на этот раз не на Полукруглой площади, а с юга. И там не было тех, кто умел от них защищаться. Несколько десятков человек сошли с ума и принялись стрелять по своим. Три баррикады, выстроенные поперёк ведущей в центр улицы, были сметены, и, прежде чем уйти, хаблы всё-таки собрали кровавую жатву среди горожан…

Сразу после боя Дан увёл вадсомад за пределы Дефромаг-града. Меньше всего он хотел участвовать в уборке улиц и восстановлении разрушенного. С ним уехал и Марко Дельсудо с племянниками, по той же причине. Фургона у них, правда, не было — отобрали при роспуске номада. Зато были палатки — весьма удобные, хоть тесные и тяжёлые.

А номады отправились дальше, в погоню за убегающими хаблами. И можно было бы сказать, что всё закончилось хорошо… Но на всём протяжении границы между людьми и центральными равнинами Марчелики аборигены продолжали нападать на города и посёлки, преследуя какую-то свою, неизвестную никому цель…

Дефромаг-град, Марчелика, Большой Рынок, 29 апреля 1936 года М.Х.

Многое ли может случиться за один день? В некоторые дни бывает так, что вообще ничего не происходит. Но бывают дни такие насыщенные, что вечером, когда оглядываешься назад, тебе кажется, что прошёл месяц.

Всего за четыре дня жизнь Леопольда изменилась коренным образом. Сначала сражение с хаблами, затем возвращение домой вместе с сёстрами…

Дом, который построили их родители, не пережил набега хаблов. Окна были выбиты, дверь выломана, а крыша местами обвалилась. И без того маленький огород был напрочь вытоптан аборигенами. Оставив сестёр на развалинах — и очень надеясь, что преследовавшим их хулиганам сейчас не до того, Леопольд отправился к убежищу в долине, где накануне оставил стадо.

К счастью, скот выжил. Да и остальные пастухи большей частью не пострадали. Однако, стоило им пригнать скотину в город, как на него немедленно настучали. Леопольда вызвали к мэру города и с позором уволили, даже не выплатив денег за отработанные дни. А вернувшись домой, парень обнаружил там Кристофера, Поля и Мартина, которые пытались выбить наспех забаррикадированную сёстрами дверь чулана…

Незаметно подкравшись с другой стороны, Леопольд помог девчонкам сбежать через узкое окошко в чулане. Сначала они укрылись в сарае соседского дома, а, когда хулиганы ушли, стали решать, что делать дальше. Впрочем, решение могло быть только одно — уезжать. Без работы не на что было купить материалы и восстановить дом, а вскоре им бы стало ещё и нечего есть.