Однажды в Марчелике 2

— И предупреждаю! — сообщила ему девочка, хмуря белесые бровки. — Мама очень не любит, когда ночью к нам вламываются незнакомые мужчины! Так что лучше лежи до прихода рива!.. Или мамы… Хотя я бы на твоём месте надеялась на рива, здоровяк!

— Чёртовы феминистки… — пробормотал Свен, обречённо укладываясь на пол и прислушиваясь к крикам с улицы.

А на улице, и в самом деле, истошно кричали. Всё дело в том, что после взрыва гранаты улицу заволокло едким пороховым дымом. И Дан понял, что лучшего момента, чтобы пойти на прорыв, может не представиться: патроны уже подходили к концу. Бросив «немезиду» в кобуру, он выхватил нож — и с громким криком: «В ножи!» кинулся в окно.

За ним, не задумываясь ни на секунду, бросились его касадоры. Следом — Марко и Август с родичами, а следом за ними — их бывшие со-номады. К тому моменту они уже составляли заметное большинство на первом этаже салуна. А потому менее заметное меньшинство предпочло роль ведомых — и тоже кинулось за ними.

И вся эта толпа в два десятка рыл вылетела из дыма — прямо на дельтианцев, которые теперь всего лишь отчаянно пытались выжить. И когда первый из них взметнулся в воздух, удерживаемый Даном за шкирку, и получил ножом в живот — нервы бедных революционеров, наконец, не выдержали…

Что и немудрено. Потому что покрытый кровоподтёками и синяками Дан, с учётом роста и подозрительной рожи, натурально выглядел как демон из преисподней. Глаза у молодого касадора, прошедшего через драку в салуне, перестрелку и решительную атаку с ножом на пули, были бешеными и полными безумия. С истошными криками оставшиеся в живых дельтианцы кинулись бежать, даже не думая искать своих воллов…

Всё, на что они надеялись — это выбраться из проклятого одновременно Богом и дьяволом городка… И просто забиться в какую-нибудь щель, дожидаясь прихода архангела Михаила, который, понятное дело, не проигнорирует существование столь отвратительного места — и обязательно придёт его уничтожить. Святые отцы, понятное дело, с ними бы поспорили, но их в тот момент рядом не оказалось — и некому было вразумить неразумных.

Кровавая ночь с 4 на 5 июня, позже прозванная в Лилитауне «Ночью Василиска», только начиналась. В безумном бою по всему городу сходились сторонники законной власти и установленных в городе порядков — ну и, естественно, противники всего «вот этого всего». Впрочем, опознать, кто есть кто — было сложно, поэтому нередко случался и дружественный огонь. Во всяком случае, пока на небо не выбрался Гробрудер… Хотя, если честно, с его багровой подсветкой стало только хуже…

И только когда небо на востоке заалело первыми лучами солнца — только тогда люди принялись расходиться по домам, начиная понимать, что этой ночью произошло что-то донельзя кошмарное… Всё реже звучали выстрелы, умолкали крики на улицах — и милый городок Лилитаун, ранее известный лишь тем, что женщины в нём имели право голоса, погружался в тишину. Лишь ветер гонял пыль по улицам, шевеля одежду на лежащих тут и там мёртвых телах.

А в салуне «Белый волл — все так говорят» приходил в себя рив города, который как в начале перестрелки лишился чувств, так и пролежал до утра. Счастливчик!.. И ему ещё только предстояло узнать, что произошло в эту страшную ночь во вверенном ему городке…

Глава 19

Дан и Ко, салун «Белый волл — все так говорят», Лилитаун, Марчелика, после драки с 4 на 5 июля 1936 года М.Х.

— Это не может быть правдой! Не в моём городе! — рив решительно встал, подошёл к барной стойке, сцапал бутылку горлодёра и сделал большой глоток.

Несчастный блюститель закона только что узнал, что именно случилось за ночь. А случилось много чего, и в списке происшествий не было ни одного положительного. И даже задержание дочкой одной из жительниц главаря налётчиков, который теперь сидел связанным у стены — было отнесено к разряду нейтральных новостей.

Нападавшие были либо перебиты, либо сбежали, а помощников у рива осталось из пятнадцати — двенадцать. По всему городу лежали трупы жителей, участвовавших в ночном сражении. И главное — до сих пор не ясна была причина столь ожесточённой стрельбы… А расследование по горячим следам вынужденно задерживалось.

— Метен, могу помочь вам! — благородно предложил Дан. — Дайте мне пленника, и через пару часов он запоёт лучше, чем соловьи Старого Эдема!

— Мне, метен, очень надо, чтобы он и дальше пел!.. — буркнул рив, возвращаясь за стол. — А после вас они обычно затыкаются на веки вечные…

— Это если заткнуть из милосердия, — поправил Дан. — А если не затыкать, они ещё долго могут петь! Знаете, был случай…

— Метен, прошу вас… Избавьте меня от подробностей! — попросил рив, поморщившись. — И так тошно!..

— Это потому что вам по куполу серьёзно двинули! — заявил старик Джон. — Отлежаться надо!

— Ага, сейчас-то самое время… — рив зло уставился на бутылку в своей руке, но больше пить не стал, поставив её обратно на стол. — Мэра нашли?

— Никак нет, шеф! — ответил один из выживших помощников. — Пропал вместе с волом.

— Час от часу не легче… — вздохнул рив.

Дан уже потерял интерес к тяжким страданиям законника и обернулся к своим людям. Надо сказать, что «своих» теперь стало явно больше, чем в начале пьянки. Помимо Марко с племянниками, Августа с сыновьями, Ноа, Хорхе и Поля, в их ряды затесались: молодой светловолосый Жан Ситоль, бородатый здоровяк Ларс Олафсон, его сын Ян и касадор средних лет Рейнальдо Баутисто. Все они были бывшими со-номадами Марко Дельсудо.

А ещё к их компании жалась очень красивая темноволосая девушка, чьего имени никто не знал. Она до сих пор крепко сжимала в руках двухствольный обрез. И периодически воинственно сверкала большими тёмными глазами. Но после того, как Дан выудил её из-под плотного огня группы горожан, новых отчаянных попыток броситься в бой уже не предпринимала.

И у всех этих новичков тоже хватало вопросов. С точки зрения Дана, ничуть не менее важных, чем у рива Лилитауна.

— Что этим дельтианцам нужно? — хмуро спросил здоровяк Ларс.

После того, как они поцапались с Даном, обменялись парой ударов, а затем вместе отбивались от тех самых дельтианцев, Олафсон внезапно перестал испытывать к Старгану всепоглощающее презрение. И даже больше не испытывал желания набить ему морду. Этот этап знакомства они прошли, и теперь в их отношениях воцарилось что-то, отдалённо напоминающее взаимное уважение.

— Независимости хотят, — ответил Дан. — От Старого Эдема.

— Таких придурков и раньше хватало! — заметил Август. — Но почему они решили напасть на город?

— Потому что… Началось что-то… — пояснил Дан. — А раньше они действовали скрытно.

— Дан, а можешь чуть подробнее объяснить? Что началось-то? — недоумевающее поднял бровь Ларс.

— Да если бы я знал! — Дан вздохнул. — Вот если бы допросить кого-нибудь…

В этот момент дверь салуна распахнулась, и внутрь вошла… Маргарет Нуар собственной персоной. В кобуре у неё на поясе болтался элегантный револьвер — кстати, судя по гравировке и аккуратным деталям, сделанный на заказ. В правой руке была винтовка, которую женщина залихватски положила себе на плечо при входе в салун.