Однажды в Марчелике

– Я видела, милый! – ответила та, присев на корточки и обняв ребёнка.

Она и в самом деле видела. Ивар знал, что жена вот уже минут пять стоит и наблюдает. И ещё он знал, что она никогда не скажет сыну, что папа ему поддался. Не скажет и Ивар, чтобы не разрушить хрупкое детское счастье…

– Ура! Обедать! – дочка с радостными криками продолжала наворачивать круги.

– А ну-ка в дом, егоза! – прикрикнул на неё Ивар, но это не подействовало. И тогда он сделал шаг в сторону, поймал хохочущего ребёнка и потащил дочку на руках.

– Пойдём домой, мой родной! – сказала Хельга ему, держа за руку сына.

– Идём! – радостно согласился он, таща на руках дочь.

Он забыл о том, что на следующий день пришли хаблы. Он забыл, что его тело сейчас тащат на верёвке по центральным равнинам Марчелики.

Ему снова было двадцать два года, а впереди была долгая и счастливая жизнь.

Глава 5

Дан и Ко, Пальцы Стервятника, в полудне пути от Подковы Висельника, Марчелика. 21 апреля 1935 года М.Х.

– Это было слишком жестоко, Дан! – прогнав девушек, Луиза упёрла руки в бока и теперь смотрела, как Иоганн отвязывает изуродованный труп. – Это… Он не был таким уж плохим человеком!..

– Тётя Луиза, если пытаться убивать людей, а ещё похищать женщин, чтобы снова убивать, на этот раз из засады… В общем, если это не «плохо», то я даже не знаю, что для вас плохо! – зло бросил Дан, всё ещё коривший себя за то, что не остановился, услышав, как казнённый пытается что-то ему сказать.

– Так пристрелил бы его, гадкий ты мальчишка! – возмутилась мать Бенедикта. – Зачем такое устраивать?! Полчаса его таскал на верёвке!

– Это казнь! – буркнул Дан. – Если вы думаете, что мне было очень приятно, то вы ошиблись, тётя Луиза. Но таковы правила! Я и так нарушил их, когда один пошёл вас охранять … Если я вернусь к Рональду и скажу, что просто пристрелил нарушителя, он меня сам по равнине прокатит!

– Рональд не станет так делать! – заявила женщина. Впрочем, уже не таким уверенным тоном. – Верно, он шутил, Дан!

– Посмотрите на лицо Дана, тётя Луиза! – засмеялся подошедший Мигель. – По морде Рональд ему настучал вполне серьёзно. И не сказать, чтобы шутил…

– И Старик ему позволил?! – выдохнула в ужасе женщина.

– Старика не было, мам! – крикнул ей сын. – Но не думаю, что он стал бы вмешиваться.

– Сын, да что ты такое говоришь? – Луиза прижала руки к груди. – Что вы все тут говорите такое?!

– Тётя Луиза! – Дан решил, наконец, привести убийственный аргумент. – Тётя Луиза! Вы слышали, что этот сказал? Про Стивена?

– Да, Господь Всемогущий! Я слышала, что он сказал, Дан! Уму непостижимо!.. – Луиза оторвала руки от груди и принялась растирать себе виски. – Я поверить в это не могу!..

– Кто вас отправил стирать бельё? – спросил Дан.

– Вроде как меня и девочек собрала Роза… – ответила женщина. – Нет, Дан, я сейчас не смогу вспомнить, кто отправил её… Может, и Стивен. Не могу поверить, что он предал брата… Господи Иисусе!..

Женщина принялась креститься и что-то бормотать себе под нос.

– Надо возвращаться… – сказал Дан, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Нет, Дан! – Луиза немедленно пришла в себя. – Какое возвращаться? Как?! Вульф и Ламмерт слишком плохи: им надо отлежаться хотя бы до завтра! Девочки очень слабы, им надо поспать и поесть. И никак не здесь, среди трупов! В таком состоянии они ни ехать, ни идти не смогут!..

Дан весь разрывался. С одной стороны, ему хотелось галопом скакать в лагерь, чтобы предупредить Старика и Рональда о предателе Стивене. С другой, ему ясно сказали вернуть женщин. И если Луиза, которая нередко помогала лечить раны, говорит, что люди плохи – значит, они действительно плохи. Ехать им и вправду нельзя.

– Надо разделиться! – решил он. – Кто-то останется охранять раненых и женщин, а кто-то вернётся в номад.

– Плохое решение! – заметил Иоганн, тоже немного подумав.

– Чем? – поинтересовался Дан.

– Ведь тогда, получается, тебе придётся остаться, – пояснил Пётр, который слышал весь разговор. – Ты не можешь вернуться без женщин. А никому из нас Старик и Рональд не поверят: решат, что тебя прикрываем. К тому же, подумай сам: как только мы появимся, Стивен может решиться напасть. Он же не дурак. Небось, понимает, что мы всё могли разузнать. А мы даже помочь не сможем! Ну сколько там людей-то вернётся?.. Если возвращаться, то всем вместе.

– Я согласен со всем сказанным… Кроме того, что Стивен не дурак! – заметил Мигель. – Наше возвращение может толкнуть его на глупости, Дан… Сколько людей ты собираешься отправить в номад? У нас сейчас восемь человек на ногах. И в охрану надо не меньше пятерых!

– Поедем втроём! – упорствовал Дан. – А если Стивен уже решил сделать глупость? Три пары лишних рук Рональду не повредят.

– Каких рук, Дан? – поинтересовался Пётр. – Ничего там наши руки не сделают… Ты, Иоганн и Мигель – после специй на откате. Ещё двое ранены. Ничего мы там не сделаем. Да и вообще!.. Если Стивен не сделает глупость, а просто дождётся, чем всё закончится, то приехавших Рональд лично пристрелит на подходе. И даже не станет слушать. Как увидит без женщин – сразу и пальнёт из винтовки.

– Чёрт бы вас всех побрал! – в сердцах высказался Дан, получив подтверждение своим мыслям.

– Дан Старган! – возмутилась Луиза, краем уха услышав, что тот сказал.

– Простите, тётя…

– Дан, хочешь ты того или нет, нам придётся задержаться на день! – вытянув губы в упрямую ниточку, твёрдо сказала женщина. – Я перевязала ребят и дала им разбавленную настойку на специях. Они придут в себя очень быстро. К тому же, как вы собрались ехать?! Ваши воллы Бог весть где! Соберите сначала транспорт, а потом уж рвитесь в бой! Ничем вы сейчас ни Рону, ни Старику не поможете. И будьте уже касадорами! Соберите трофеи!

– Мы такой куш взяли в стаде… – попытался возразить Иоганн.

– Не надо оставлять хорошие вещи! – возмутилась женщина, чья бережливость могла бы смело посоперничать с её добротой. – Касадор всегда собирает трофеи. Тут одного оружия столько, что на месяц хватит патронов не покупать!..

Скрепя сердце, Дан вынужден был признать, что вообще-то тётя Луиза права… Воллы вадсомада разбежались от звуков стрельбы – после того как один из похитителей успел перерезать поводья. Ну а скакуны его ребят стояли привязанными в двух милях от прохода.