Однажды в Марчелике

Дан обернулся, вынимая пистолет, и принялся на скаку стрелять в тех, кто пытался подобраться слишком близко или бежал к коновязи. В результате, нормальное преследование началось только тогда, когда похитители скрылись за ближайшим холмом, за которым тёк ручей. А когда группа добровольцев во главе с ривом доскакала туда – неизвестные преступники уже исчезли.

Их следы оборвались в ручье. И как ни ездила погоня вдоль него – найти, где из ручья выбрались дерзкие молодые касадоры, так и не удалось. К сожалению, в этой местности почва была весьма каменистая. А потому и мест, где можно было незаметно вылезти из воды, хватало.

Рив привёл отряд назад, заперся в офисе и принялся вызывать к себе свидетелей. Разбирательства продолжались до глубокой ночи. Были даже составлены портреты свидетелей, успевших увидеть наглых преступников. Однако под нарисованные гнусные рожи можно было смело подогнать половину не самых старых касадоров Мезализы…

И всё же рив не унывал. Он отправился спать, полностью уверенный в том, что скоро похитители метена Сторийоне пришлют письмо, в котором потребуют выкуп и назначат сумму. Потому что зачем иначе похищать человека? И, засыпая в своей кровати, он даже не догадывался, что в этот раз столкнулся с чем-то, что никак не укладывается в привычные рамки…

Окрестности города Мезализа, Марчелика, 12 мая 1935 года

Песчаная лощина была никому особо не интересна. Ведь в ней ничего не росло, а ручей, который её промыл, давно пересох. Здешние жители вспоминали об этом местечке так редко, будто его и вовсе не существовало. Хотя до города было ехать всего часов пять-шесть. А до ближайшей фермы – вообще минут пятнадцать. Прямо рядом с лощиной начиналось тыквенное поле, где молодые тыквы медленно, но неуклонно набирали вес.

Дан выбрал это место именно потому, что в ближайшее время на поле вряд ли кто-то сунется – а значит, и свидетелей допроса похищенного продавца не будет. Приехав сюда, молодые касадоры привезли с собой бревно, украденное по пути с лесопилки рядом с посадками напла. Сторож в это время мирно спал на крыльце своего домика – и не проснулся даже тогда, когда Айджа Сторийоне выплюнул кляп и успел закричать (прежде чем Иоганн затолкал кляп назад).

К утру Дан, Мигель и Иоганн вкопали посреди лощины столб, примотали к нему Айджу – и занялись допросом. Чем и занимались до самого обеда. Неумолимо приближался зенит. Касадоры достали замотанные в тряпицу припасы и сидели обедали, вспоминая прошедшую ночь. Айджа висел в путах, мелко дрожа и потея.

Пальцы на руках и ногах у него были сломаны, одно колено перебито, уши обкоцаны по краям и залиты кровью. Стоит также упомянуть, что у него очень сильно болели бока, сломанное ребро и лицо, превратившееся в один сплошной кровавый синяк. И если рано утром Айджа был ещё готов умереть, но не сдать своих союзников, то сейчас, под палящим солнцем, он уже был уверен, что выгода от отношений с дельтианцами не стоит всех его мучений.

Айджа и рад был рассказать всё, что знает, да вот беда – последние два часа похитившие его мерзавцы ничего не спрашивали. А сам он толком ничего сказать не мог, потому что от криков в глотке пересохло, и теперь пленник мог только хрипеть.

Его просто пытали – и, казалось бы, даже слегка наслаждались этим процессом. Во всяком случае, Айджа полностью уверился в том, что они – кровожадные ублюдки и подлинные твари в человеческом обличье. Он с ужасом поглядывал на троих молодых людей, весело обсуждавших рискованное мероприятие по его похищению и лопавших хлеб, сыр и ветчину, запивая всё сливовым слабеньким вином. Айдже вина не хотелось. Ему хотелось воды.

Торговец оружием был человеком неглупым. Он понял, что его похищение как-то связано с дельтианцами – а потому был уверен, что после допроса его или убьют, или просто оставят помирать у столба. Однако ему уже было всё равно. Последние часы выдались такими тяжёлыми, что он сейчас готов был и скромно помереть, без лишнего пафоса.

Но Айдже почему-то казалось, что этого ему сделать не дадут – во всяком случае, пока не превратят в кусок мяса с переломанными костями. Недаром же вон тот, который улыбается, когда бьёт, показывал ему пузырёк с бледно-розовой жидкостью. Вольют, подождут, когда подействует настой на Пыли Эрфы – и продолжат издевательства… Уроды, а не люди…

– Ну что, поговорим с нашим дорогим торгашом? – предложил Дан, когда вся еда закончилась.

– Думаешь, он уже согласен поговорить? – уточнил Мигель.

– С-с-с-с-х-х-х-э-э-э! – сообщил торговец, пытаясь выдать пересохшим горлом хоть что-нибудь членораздельное.

– Да нет, не готов, кажись… – покачал головой Мигель, доставая нож.

– Может, просто пить хочет? – уточнил Дан, улыбнувшись, и торговец привычно съёжился.

Верно съёжился, потому что Дан засадил ему кулаком в живот и спросил:

– Пить будешь?

Ответа на вопрос не предполагалось. Но торговец, не в силах больше терпеть боль, нашёл в себе силы вдохнуть и даже выдохнуть:

– Да-а-а-а…

– Ишь ты, – удивлённо выдал Иоганн, но взял флягу с водой и помог пленнику напиться.

– Я готов отвечать! – когда Айджа утолил жажду, то решил не ждать вопросов, а говорить самостоятельно. – Я готов!..

И Айджа заговорил. Но чем больше он говорил, тем больше понимал, что ничего нового трём касадорам поведать не может. Они слушали его со скучающими лицами. Между делом спрашивали про пополнение, которое тот передал Йохану Беккеру, задавали вопросы про какого-то Старика, про которого Айджа вообще ничего не знал. Спрашивали и про дельтианцев, но про них несчастный знал совсем немного.

У торговца было маленькое дело – помогать распределять засланных бойцов по номадам, с которыми он был связан. При необходимости подыскивать жильё, давать приют командирам отрядов, снабжать патронами. Все расходы ему компенсировали – и ещё приплачивали сверху, так что Айджа считал, что вообще-то отлично устроился. Однако ничего особо полезного он всё равно не знал…

И когда Айджа понял, что ему сейчас снова что-нибудь сломают, то, наконец, выдал самую главную тайну. Ту самую, которую сначала не хотел открывать, но быстро передумал…

– Я всего лишь координатор, метены! – заскулил он. – Но я знаю… Знаю! Знаю координатора всего юго-запада Марчелики. Это рив! Рив города Парке! Если кто-то и может вам что-то рассказать, то это он! У него даже дельту на руке набили! Прошу вас, метены! Я всё что знал – рассказ…

Айджа не договорил. Пуля из револьвера Дана милосердно пробила ему сердце, и торговец оружием умер, прежде чем успел понять, что произошло. Лёгкая смерть по меркам Марчелики. О такой мечтают многие, и своим красноречием бедняга её сполна заработал…