Однажды в Марчелике

Она уснула прямо в одежде. Просто прилегла на кровать и тут же задремала. И всё для того, чтобы через несколько часов, как ужаленная, подскочить от криков на улице. Криков и жутких подвываний… Не соображая со сна, Пелла схватила с полки маленький дамский пистолет, подаренный ей Анной «на всякий случай», и выскочила из фургона.

Стояла глубокая ночь. Несколько фонарей освещали пространство внутри периметра. Кричал кто-то из дозорных, старательно барабаня по крыше. Место вчерашнего празднования было убрано, грязная посуда – свалена в таз отмокать. И ни души вокруг.

– Ряв! – сказала темнота из-под одного из фургонов.

– Ряв! Ряв! – ответили темноте с другой стороны.

– Р-р-р-ры-ы-ы-ы! – дружно сообщили из темноты Гетрокнета.

На освещённое пространство скользнула рыжая тень. Пелла застыла на пороге фургона, не в силах пошевелиться. Прямо на неё шёл гибкий зверь с длинным телом, короткими лапами и внушительным набором клыков в пасти.

– Гирлапай! Гирлапай! – заорал один из дозорных. – Гирлапай в лагере!

Зверь, не отрывая взгляда, смотрел на Пеллу, сжимавшую в руке дамский пистолет и пытавшуюся вновь получить власть над собственным телом. Рыжее туловище прижалось к земле, согнутые лапы напряглись – а потом распрямились и бросили гирлапая в прыжок. А Пелла всё ещё пыталась взять себя в руки, не смея поднять оружие. И, оцепенев, смотрела, как к ней приближается рыжая смерть…

Грохнул оглушительный выстрел, и полёт хищника сбился в воздухе. Будто сломался идеальный механизм, и выверенные движения сразу стали резкими, грубыми. Туша ударила Пеллу, опрокинув её сначала на стену фургона, а потом на землю – с высоты в полтора ярда. Гирлапай и сам упал рядом, скуля и дёргаясь от боли. Пистолет выскочил из рук девушки и отлетел в сторону.

Пелла рванула к оружию, почему-то забыв, что передвигаться на ногах удобнее, чем ползать змеёй. А хищник перестал скулить и ехидно сообщил своей добыче:

– Ряв!

Прозвучало ещё несколько выстрелов. Проснувшийся лагерь начал отбивать нападение. Пелла, наконец, сумела дотянуться до пистолета, схватила его и тут же развернулась. Морда гирлапая была слишком близко…

Оскаленная пасть двигалась к её горлу, и Пелла поняла, что ничего не успевает сделать. Вот только умирать ей очень не хотелось!.. Рука с пистолетом сама метнулась вперёд, щёлкнул взводимый курок, а дуло уткнулось прямо в глаз страшному зверю. Выстрел показался девушке тихим и слабым. В ужасе Пелла подумала, что такое оружие ничем ей не поможет…

И была права. Мощные кости и толстая шкура уберегли бы гирлапая от дамской пугалки с мелким калибром. И всё же… Пуля прошла через глаз внутрь черепной коробки и, не пробив кость, срикошетила в небольшой комочек мозга. Жизнь хищника прервалась мгновенно. По инерции он навалился на девушку, придавив её к земле – и стремительно обмяк.

Пелла забилась под тяжёлой тушей, пытаясь выбраться. А из темноты под её собственным фургоном показалась ещё одна хищная морда. Девушка вскрикнула, пытаясь прицелиться, но фонарь возле фургона потух, и она даже не видела свою руку с пистолетом. Пуля ушла в молоко, а использовать последний, третий, заряд, Пелла не решалась. Зверь выскользнул из тени, и в тот же момент снова грохнул оглушительный выстрел.

В боку гирлапая образовалась кровавая дыра, а его тело отшвырнуло на пару шагов в сторону. Зверь удивлённо посмотрел на кровавую рану, ещё не понимая, что жизнь понемногу покидает его. Второй выстрел Дановых «немезид» пришёлся гирлапаю в голову. И этой встречи голова уже не пережила.

– Шкуру попортил! – в сердцах выдохнул Дан, приподнимая тушу убитого Пеллой хищника и помогая девушке подняться. – Ты чего выскочила?! Быстро в фургон!

Рявкнул Дан так резко, что Пелла вздрогнула. Она вскинулась было возразить, а потом вспомнила страшную морду гирлапая и со всех ног кинулась в фургон: вдруг в следующий раз ей не так повезёт. А ещё Пелле было обидно из-за выволочки: не такой уж и бесполезной она оказалась, как бы ни считал Дан. Слёзы сами навернулись на глаза.

Так Пелла и проплакала до конца боя, который, впрочем, продлился недолго. Стая гирлапаев была частью перебита, а частью сбежала. И члены вадсомада принялись снимать шкуры со зверей. Пелла тоже выбралась из фургона. И стоило ей появиться, как Дан накинулся на неё снова…

– Тебе кто разрешил выходить?! – кричал он. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?! Думаешь, ты со своим пугачом для них опасна?

– Я просто не разобралась! – пыталась оправдаться Пелла.

Но Дан её, казалось, вообще не слышал. Наверно, так и продолжал бы ругаться, но его прервала Мэнола. Она сунула Пелле нож и указала на ближайшего убитого хищника.

– Ты добила, тебе и шкуру снимать! – весело сообщила она, повергнув в глубокий шок и Пеллу, и Дана.

– Я не понял… – проговорил глава вадсомада. – Тебя вообще не трогает, что я ей тут сейчас выволочку устраиваю?..

– Ой, да ты орать всю ночь можешь! – отмахнулась Мэнола. – Ну вышла девчонка, не сообразила спросонья. А шкуру надо сразу снимать и выделывать!..

Дан снова открыл рот, но от возмущения не нашёл, что ответить. И, сдвинув брови, повернулся к Пелле.

– Ты хоть умеешь свежевать-то? – спросил он, а девушка испуганно замотала головой. – Да… Как-то… Короче, такого ответа я от тебя и ожидал…

В эту ночь Пелле довелось заниматься той грязной работой, что в её окружении всегда сваливали на слуг. Впрочем, найти на Старом Эдеме настолько большого хищника было сложно. А содрать с него шкуру – это вообще отдельная история. Но Пелла справилась. Не без помощи Дана и Мэнолы, конечно. Как выяснилось, пулька из её «пугача» прервала жизнь здоровенного вожака всей стаи гирлапаев. Чем она тут же решила гордиться – но, на всякий случай, молча.

Пелла пока не знала, что в ближайшие дни ей предстоит освоить ещё пару умений. Например, как выскоблить, очистить и выделать шкуру в фургоне, трясущемся на ухабах. И всё это в то время, пока сородичи невинно убиенного гирлапая гонятся за вадсомадом. Естественно, с целью благородной мести и низкого желания отведать нежного человеческого мяса.

Это ещё предстояло Пелле, а пока перемазанная в крови девушка гордо посыпала солью шкуру, скатывая её в приличных размеров валик. И радовалась, что Дан на неё больше не орёт.

Глава 14

Вадсомад Старган, на границе равнины Гетрокнет и Линье Флуктуанто, Марчелика. 22 ноября 1935 года М.Х.

Валы с рёвом набегали на берег. Впрочем, между одним водяным валом и другим водяным валом может быть немалая разница. Так вот то, что сам Дан считал валом, блёкло перед тем, что здесь накатывало на южный берег Марчелики. Даже флегматичные воллы как-то занервничали, когда очередная стена воды надвинулась и обрушилась на песчаные дюны.

И Дан немного пожалел о том, что выбрал именно этот маршрут – и именно сейчас. А потом пожалел сильно, глядя, как вал прокатывается по пескам на несколько сотен ярдов вперёд. А с моря уже катился новый вал, который опять-таки слишком сильно отличался от того, что представлял себе Дан. Стена воды ревела, шипела и гремела, как будто на берег обрушивалась не вода, а огромные камни.

Вадсомад остановился в миле от берега, и люди завороженно смотрели на то, что творилось там, где море соприкасается с сушей. Очень бурное море… С очень пологой сушей…