Однажды в октябре

– Сергей Петрович, а нам с «Москвой» какая задача? – снова спросил командир «Адмирала Ушакова», капитан первого ранга Иванов.

– А вас адмирал приказал оставить в резерве. Если бой покажет, что все идет не так, как было запланировано, и немецкие линкоры двинутся в нашем направлении, тогда вы с Василием Васильевичем быстро выбьете их из игры. А пока ваш боезапас нужно экономить. Еще неизвестно, с кем придется иметь дело в следующий раз – может, с англичанами. Еще вопросы будут?

Командир «Москвы», капитан первого ранга Остапенко, только молча кивнул, а вот командир «Адмирала Ушакова» все таки ответил:

– Никак нет, Сергей Петрович, вопросов больше не имеется.

– Тогда на сегодня все. «Москве» регулярно поднимать вертолет «ДРЛО» для контроля обстановки. Обо всех изменениях докладывать немедленно. Выход в точку сосредоточения в 03:00.

– Сергей Петрович, – спросил неугомонный командир «Ушакова», – а откуда вам так хорошо известны немецкие планы этой операции?

Иванцов погладил рукой лежащий на столе толстый томик в серой невзрачной обложке.

– Фон Чишвиц, прошу любить и жаловать. «Захват балтийских островов Германией в 1917 г.», писал начальник штаба десантного корпуса. Сейчас идет в нашу сторону на линейном крейсере «Мольтке». Выживет, зараза – от себя ящик водки поставлю, так все подробно описал. Недаром говорят, что болтун – находка для шпиона.

Командиры кораблей напоследок дружно захохотали. Жить немцам, приближающимся к Моонзунду, оставалось все меньше.

21:15. ТАКР «Адмирал Кузнецов», Александр Васильевич Тамбовцев

Ну что ж, начнем, помолясь… В помещении, отведенном для «рыцарей плаща и кинжала», мы проведем совещание о том, как мы будем действовать в предреволюционном Петрограде. Кроме меня и адмирала Ларионова, на совещании присутствовали мои старые знакомые: полковник Нина Викторовна Антонова, полковник же Вячеслав Николаевич Бережной и подполковник Ильин Николай Викторович. В общем, я, как старый журналюга, уже придумал название все этой честной компании – «заговор черных полковников»… гм, или, с учетом политической обстановки, можно перекрасить «черных» полковников в «красных». А что, «заговор красных полковников» – это тоже звучит.

Перво-наперво надо было обеспечить нас приемлемой одеждой, в которой мы на улицах Петрограда не вызывали бы повышенный интерес у окружающих. К нашему счастью, в те времена в моде был стиль, который бы сегодня назвали «милитари». Чуть ли не половина мужского населения Питера носила полувоенную форму. Я пометил в блокноте: надо раздобыть у наших каптеров хорошие хромовые сапоги, портянки (когда я их последний раз наматывал?!) бриджи, гимнастерку и какую-нибудь куртку, лучше кожаную. Они здесь уже вошли в моду. На голову – какой-нибудь картуз. Примерно так же можно приодеть и моих сопровождающих, для разнообразия дав некоторым из них старые шинели. Правда, пуговицы со звездочками надо спороть, обшить материей, и снова пришить. Хотя можно взять бушлаты, спороть с них погоны – и получится подобие ватников. На крайний случай любопытным можно будет сказать, что это обмундирование, полученное от союзников по Антанте.

А вот с Ириной сложнее. Подходящей к тому времени женской одежды мы раздобыть не могли. Пришлось импровизировать. Остановились мы на платье девушки в стиле «революционная эмансипэ». Длинная юбка, опять же кожаная куртка, гимнастерка (где ж нам ее размерчик найти-то!?) красная косынка на голову. В общем и целом сойдет для начала. Потом надо будет попросить у товарища Сталина помочь нам экипироваться более правдоподобно – конечно, если это будет еще актуально.

Оружие решили брать с собой обязательно – на случай встречи с местной шантрапой или патрулями «временных». Хотя последнее маловероятно: юнкера к Смольному приближаться побаиваются. Но, как говорится, береженого и Бог бережет.

Из многочисленного арсенала я выбрал себе «Гюрзу» СР1МП, Ирине Нина Викторовна дала «напрокат» свой ПСМ, с приказом использовать его только в самом крайнем случае. Конечно, останавливающее действие его пули калибра 5,45x18 было слабенькое. Но зато пистолет был маленький, аккуратный – как раз под изящную девичью ручку нашей тележурналистки. Бойцы из отряда СПН ГРУ и их командир старший лейтенант Бесоев вооружились куда серьезней. Бронежилет, пистолет Стечкина с глушителем в плечевой кобуре с левой стороны, АКСУ на отпущенном ремне с правой; в разгрузке – запасные магазины к пистолету и автомату, гранаты осколочные, гранаты светошумовые, аптечка, рация, ПНВ. Не люди, а шагающие арсеналы… Мы с Ириной тоже надели легкие бронежилеты и сунули во внутренние карманы курток по многоканальной носимой радиостанции.

Теперь будем прикидывать, как нам лучше добраться до Питера. Самое подходящее время для десантирования – после часа ночи. К этому времени все, даже страдающие бессонницей, похрапывают в своих кроватях. Наиболее подходящие для высадки места, расположенные поблизости от типографии «Труд» – это Громовская лесная биржа или Таврический сад. Я лично предпочел бы Таврический сад, потому что биржа наверняка охраняется сторожами с собаками, да и в темноте среди штабелей бревен и досок можно легко переломать ноги. В Таврическом саду есть площадка, на которой занимаются любители конного спорта. На нее можно и приземлиться. Возможен сторож, но наши ангелы-хранители, как мне кажется, легко погрузят его в крепкий и здоровый сон без летального исхода.

– В общем план хороший, должен сработать, – сказал адмирал Ларионов. – А вы, Нина Викторовна, как считаете?

– Я думаю, Виктор Сергеевич, что всего на сто процентов предусмотреть нельзя, но вроде бы особых огрехов я в нем не вижу. Да и время сейчас в Петрограде такое, что обыватели лишний раз стараются не высовывать носа на улицу. Особенно по ночам. К тому же ни милиции, ни полиции, ни жандармерии нет и в помине.

Бережной и Ильин, внимательно слушавшие меня и Антонову, переглянулись и кивнули головами. Действительно, в любой, даже самый прекрасный план, лишь только начнется его реализация, сразу же начнут вноситься поправки, и тут главное – не растеряться и уметь импровизировать, исходя из текущей обстановки.

– Примем ваш план за основу, Александр Васильевич, – подвел черту адмирал Ларионов, – к тому же связь с эскадрой будем поддерживать постоянно, и в случае каких-либо осложнений мы постараемся помочь вам.

– Сергей Викторович, – продолжил я, – позвольте теперь поговорить о чисто политических моментах. Насколько мы знаем, узкий круг руководителей РСДРП(б) принял окончательное решение о вооруженном восстании. Через две недели будет сформирован Военно-Революционный комитет, в состав которого войдут представители ЦК и петроградских организаций партий левых эсеров и большевиков, делегаты президиума и солдатской секции Петросовета, представители штаба Красной гвардии, Центробалта и крупнейших профсоюзов. Во главе ВРК формально стоял левый эсер бывший фельдшер Павел Лазимир и большевики: Лев Троцкий – его представлять не надо, Николай Подвойский – старый боевик, отличившийся еще в 1905 году в Москве, и офицер-дезертир, сбежавший из эшелона, следовавшего на Дальний Восток во время Русско-японской войны подпоручик Владимир Антонов-Овсеенко. Но это люди, которые много шумели и ничего не решали. Всем же заправлял Военно-революционный центр, формально входивший в ВРК, но занимавшийся делами, о которых и сейчас мало кто знает. В него входили совсем другие люди. А именно: Андрей Бубнов, Феликс Дзержинский, Яков Свердлов, Иосиф Сталин и Моисей Урицкий. О каждом из них можно много рассказывать. Скажу только, что реальным влиянием в партии обладали лишь двое – Яков Свердлов и Иосиф Сталин. Оба они были членами Русского Бюро ЦК РСДРП(б) еще первого состава, то есть осуществляли руководство практической работой местных партийных организаций. Ну, о Сталине известно немало, а вот Свердлов… Это – личность во многом загадочная и непонятная. В революцию 1905 года на Урале организовывал отряды боевиков, а сейчас занимается кадрами партии и умело расставляет своих людей на руководящие посты. Вот что позже о нем писал Троцкий…

Я раскрыл свой блокнот и прочитал:

– «Это был прирожденный организатор и комбинатор. Каждый политический вопрос представал перед ним, прежде всего, в своей организационной конкретности, как вопрос взаимоотношений отдельных лиц и группировок внутри партийной организации и взаимоотношений между организацией в целом и массами. В алгебраические формулы он немедленно и почти автоматически подставлял числовые значения. Тем самым он давал важнейшую проверку политических формул, поскольку дело шло о революционном действии».

Я закрыл блокнот и резюмировал:

– В общем, типичный «серый кардинал». А вот Сталин Свердлова не любил. Можно даже сказать, ненавидел. Их взаимная неприязнь началась еще во время ссылки в Туруханском крае. Оба они угодили в поселок Курейка Енисейской губернии. Даже жили в одном доме. Но недолго – разъехались по причине личной неприязни, или, как сейчас пишут, «из-за невозможности совместного проживания». Загадочна и смерть Свердлова – по официальной версии, он умер от гриппа-испанки в марте 1919 года. По неофициальной – был избит до смерти на митинге в Орле местными рабочими. Ну, а сейчас из всех будущих советских лидеров самым вменяемым и толковым, бесспорно, является Иосиф Сталин. К нему-то мы и пойдем.