Однажды в отпуске или надежда есть всегда

Все охотно поднялись и, попрощавшись со мной, вышли, только Настя задержалась в дверях, ей явно хотелось поговорить, но капитан даже и не подумал отойти, поэтому я махнула ей рукой, чтобы шла спать. Она прикусила губу, но ушла.

– Марина, ты тоже иди, – велел Дмитрий.

– Но я же слежу за Надеждой, – неуверенно сказала она.

– Сегодня я сам подежурю, – не поворачивая головы, отозвался он.

Гвоздёва посмотрела на меня, потом на него, проверила настройки и ушла, так и не проронив ни слова.

От его слов и взгляда у меня мурашки побежали по спине. Давящая тишина не предполагала, что разговор будет лёгким.

– Почему? – вот и всё, что он спросил, а у меня будто язык прилип к горлу.

Двумя словами и не опишешь суть всего происходящего.

Глава 21. Откровения

Глава 21. Откровения

И вот лежу я в этой капсуле такая разнесчастная, и не знаю, как в двух словах объяснить, почему я попёрлась в космический отпуск.

– Понимаешь, – начала я издалека, – я всё время работала, откладывала отдых и приключения на потом.

Капитан слушал молча, и от этого становилось не по себе.

– А потом мне внезапно стало плохо дома, страшно разболелась голова, носом кровь шла, в глазах двоилось. Вот я и обратилась в медицинский центр, думала, что-то подхватила, а оказалось, что нет. Мне сделали все анализы, посочувствовали и выдали страховку, предложив провести отпущенное время интересно. Ну вот я и подумала, что, если реклама не врёт, я успею посмотреть много интересного, ведь у меня появились на это финансы.

– Так что с тобой? – спросил Дима.

– Опухоль в мозгу теперь со мной, – грустно пошутила я. – но она не должна была меня беспокоить ещё пару лет, но эта червоточина, чуть наизнанку меня не вывернула.

– Нам всем было плохо, все потеряли сознание, но только у тебя такие последствия, что потребовалась капсула, у нас просто головная боль, она снялась уколом Марины за пять минут, – вздохнул он. – Ну как же ты так?

А что на это можно ответить? Я же не специально, поэтому просто смотрела на него через стекло, которое даже не стекло, а какой-то там современный полимер.

– За два года могут что-то и придумать, – сказал капитан.

– За два года мы можем что-то отыскать в новом уголке космоса, – слабо улыбнулась я. – Может, у инопланетян есть супертехнологии?

– Может быть, – улыбнулся Дмитрий. – Теперь главное – их отыскать и технологию выпросить.

– План есть, так что движемся к цели, – прошла я пальчиками по стеклу.

– Надо было сразу сказать, чтобы Мария была в курсе и могла помочь.

– Настя знает, а вот помочь, – запнулась я, – она не может. А обезболивающим обеспечить она могла меня и без этого гнетущего знания. Оно ей надо?

– Она бортовой врач, ей всё надо. Ладно, давай спать, завтра работы непочатый край.

– А что мы будем делать?

– Ты лечиться, а мы проверять весь корабль. Я не знаю тех, кто попадал в такие условия, как мы. Не все даже верят в существование червоточин, а эта вдобавок блуждающая, что ли, или невидимая с нашей стороны, кто знает? На нас повлияла не слишком положительно, а вот что с техникой, сказать не могу.

– Иди спать в каюту, – велела ему, видя, что он собирается лечь на кушетку. – Она тебе мала, я же в реанимационной капсуле, она врачу даст знать, если я начну тут помирать.

– Ты относишься к этому слишком легкомысленно.

– Как прикажешь к этому относиться? Я ещё не готова сложить лапки и закрыть глазки, ожидая смерти. Я жду чуда!

– А если не дождёшься? – напряженно спросил капитан.

– Вот тогда на последнем вздохе и сложу!

Первый постоял надо мной, потом отошёл к стене, подхватил кушетку и перенёс её впритык к моей капсуле.

– Так лучше, – сообщил он мне, укладываясь на неё.

– Вот же упёртый!

– Хорошо, что ты совсем не такая, – ухмыльнулся он.

Так мы и переругивались со смехом до той поры, пока не уснули.

Второй подъём был не лучше первого. Я проснулась оттого, что на весь корабль «орала» сирена и включилось аварийное освещение.

– Что за чёрт?! – вскочил капитан и стал набирать Марину. – Живо сюда, а я на мостик.

– Я на подходе! – услышала голос врача.

Она появилась через пару минут, а капитан тут же рванул проверять, что же случилось.

– Так, живенько давай вылезем оттуда. Не нравится мне всё это, а то, не дай бог, заклинит, придётся ломать, а не хотелось бы, – говорила она, помогая мне перебраться на кушетку. – Как кэп предусмотрительно нам её подвинул!

– А ты не знаешь, что такое?

– Краем уха слышала, что Костя орал что-то про пробоину, но раз мы все ещё дышим, значит, глобальной разгерметизации не произошло.

– Это хорошо, – кивнула я.

– Будем надеяться. Как сама?

– Небольшая слабость, но в целом ничего не болит.

– Это хорошо. Почему мне не сказала?

– А ты бы всем растрезвонила, что умираешь, чтоб потом при тебе боялись сказать лишнего и обращались как с инвалидом? – посмотрела на неё спокойно.

– Понятно, – только и ответила она мне.

Уверена, что Громова бы молчала до последнего и она меня поняла как никто.

Марина перебирала свои запасы таблеток, собирая, чем бы «накормить» меня, чтобы поднять тонус и улучшить самочувствие.

Странно было, что ещё не прибежала Настя, чтобы меня проведать. Это подспудно беспокоило, так как остановить её могло только что-то нетривиальное или чрезвычайно опасное.

Так как мы тут туристы, то опасного ей бы не доверили, а это значит, что связано это с инженером.

Раз у нас серьёзные поломки, значит, чинить их будут все, но самые сложные он.

Очень хотелось проверить свою теорию, поэтому безропотно выпила всё, что выдала Гвоздёва, в надежде, что смогу сама передвигаться.

– Может, в столовую сходим, – предложила я, – не отказалась бы чего-то пожевать.

– Понимаю, сама бы от кофе не стала отмахиваться, но по протоколу, при таких поломках все должны оставаться по каютам, столовая закрыта, – вздохнула она, – пока не перестанут мигать красные предупредительные лампы. Вдруг пробоина не одна и вторая как раз в столовой, а мы туда явимся!