Однажды в отпуске или надежда есть всегда

– Народ, у нас проблема, – вдруг раздался напряжённый голос Кости.

– Какая?! – едва не закричал второй пилот.

– Мелкий метеорит повредил костюм командира, нам надо срочно возвращаться. Ремонт почти закончен, но медлить никак нельзя. Есть шанс, что он замёрзнет или задохнётся, но я не в курсе, что случится раньше.

Голос инженера был серьёзен, как никогда.

– Бегом домой! – рявкнула я так, что сама испугалась на чистых инстинктах, аж слабость куда-то пропала. – Валера, мы отсюда можем отлететь, пока нас в сито этот метеоритный дождик не превратил?

– Как только ребята войдут в шлюз, может двигаться, – кивнул он.

– Так, может, мы наконец уберёмся с траектории неблагоприятных космических осадков?!

– Поддерживаю Надежду, надо уносить ноги от этого неблагоприятного места, оно нам явно не радо!

Страшно было до чёртиков, я даже дыхание задержала, стараясь унять сердце, что просто заходилось в груди.

Ну, когда же, когда?

Мне казалось, что прошла вечность. Краем уха я слышала, как Громов связался с Гвоздёвой и сообщил о происшествии.

Я бы бросилась к тому шлюзу, но понимала, что могу там и остаться, а помощь должны оказывать не мне, поэтому, пока все были заняты, побрела обратно в медотсек и устроилась в уголке на кушетке, ожидая прибытия Дмитрия.

Глава 23. Место встречи изменить нельзя

Глава 23. Место встречи изменить нельзя

Когда дверь отъехала, пришлось прикусить губу, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания вскриками.

Марина что-то щупала на теле Дмитрия одной рукой, а второй сразу снимала показатели биологическим сканером, носилки толкал Анатолий. Он хмуро молчал, видимо, чтобы не отрывать врача, но это ни о чём хорошем не говорило.

Мне ужасно хотелось подойти ближе и узнать, в чём дело, но я тоже не хотела отрывать Марину от дела.

– Пульс совсем слабый! – объявила, наконец, врач. – Давай его в реанимационный блок, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть!

– Хорошо хоть Надежда успела оттуда выбраться, а то хоть рядышком штабелями укладывай, – невесело усмехнулся Белов.

– Да уж, эта парочка! Слишком часто вы стали что-то прибегать к моим услугам, не к добру это, – пробурчала она, закрывая реанимационный блок, и тут увидела меня, сидящую в уголке.

На несколько секунд возникла неловкая пауза, но Марину трудно смутить, поэтому она продолжила вбивать какие-то показатели.

– Толь, всё, теперь можешь идти, – обратилась она к своему помощнику, и тот безропотно кивнул, направился к двери, так меня и не заметив.

– Тебе опять нехорошо? – обратилась она уже ко мне.

– Нет, просто хочу знать, как он, – кивнула на капитана.

– Так себе, – вздохнула она, – замёрз сильно и средней тяжести гипоксия, но это мы сейчас поправим. Полежит сегодня он в капсуле.

– Можно мне с ним тут побыть?

– Что у вас за любовь ночевать не в удобной постели, а в медблоке?

– Любим свидания в необычных местах, – слабо улыбнулась я, следя за тем, как Дима стал глубоко дышать.

Это меня сильно успокоило, а то ведь ощущение, что он насмерть замёрз, а здесь наглядное доказательство, что нет.

– Что же, тогда кушетка в твоём расположении, раз вы такие экстремалы, то я не имею ничего против своей кровати, в которой с удовольствием и усну.

Сидеть было достаточно тяжело при моей довольно значительной слабости, поэтому я перебралась на кушетку.

Полежав немного, удалось задремать, и разбудила меня уже Марина со словами, что нужно обедать, чтобы появились силы. Этот самый обед она принесла мне в медицинский блок.

– Это не совсем правильно, но заставлять тебя идти в столовую и вовсе за гранью добра и зла, ещё упадёшь где-нибудь.

– Спасибо, ты настоящий друг.

– Нет, я настоящий врач и стараюсь заботиться о своих пациентах, – улыбнулась она.

– Спасибо!

Так же прошёл и ужин. Чтобы не скучать, я читала книжку, одну из многих, что хотела бы прочитать.

Так и уснула в какой-то момент времени. Видимо, слишком медленно моргала.

Проснулась посреди ночи. Было тихо, ничто не нарушало ночной покой, но чувство какой-то тревоги, или дискомфорта, точно даже сказать не могу, не отпускало.

Я немножко полежала, глядя в потолок, а потом повернулась к капсуле, тут-то и увидела, что Дима лежит и смотрит на меня.

– Привет, – улыбнулась ему, – ты очнулся.

– Да, несколько минут прошло, прости, что разбудил, я не хотел, как-то само получилось.

– Я даже рада, что ты так пристально смотришь, мы беспокоились за тебя.

– Спасибо, там метеор-то был размером с половину монетки, но он обладал, весьма острым краем и большой скоростью. Костюм разрезал совсем чуточку, но этого стало достаточно, чтобы мои жизненные показатели пошли быстро вниз.

– Бедный ты мой, – вырвалось у меня, и я замерла, растеряно моргнув.

Вот же, бывает такое. Подумает, что я навязываюсь, но капитан совсем не выглядел недовольным. Широченная улыбка расползлась по его лицу.

– Думал, уж и не дождусь, – чуть ли не мурлыкнул он, глядя на меня с удовлетворённой улыбкой, – стоило немножко поумирать, чтобы ты, наконец, решилась посмотреть правде в лицо.

– Какой правде? – прикусила я губу.

– Что я твой, а ты моя.

– Дима, ну ты сам подумай, зачем это тебе? Ты же знаешь мою ситуацию. Только хуже себе сделаешь, а мне тяжело будет уходить…

Даже договорить не смогла, хотелось только плакать.

– А ты не решай за меня, – нахмурился капитан, – и потом, мне кажется, ты говорила, что не будешь сдаваться, а ведёшь такие речи.

– Но ты…

– Ничего не хочу слушать, – остановил он меня, – мы уже две ночи ночуем вместе в странных условиях, – постучал он по реанимационному блоку, третью уже мечтаю провести в своей кровати, но готов помучиться и на твоей, – хитро посмотрел он на меня.

– Так нагло ко мне в гости ещё никогда не напрашивались, – улыбнулась я.

Было и вправду легче оттого, что никто меня бросать не собирается, а я уже и забыла, как это, когда у тебя есть в жизни опора.

Просто бабочки запорхали не то что в животе, а по всему организму.