Однажды в Вестеросе
Шрифт:
Рейгар и Освелл повернулись к дорнийцу. Только принц смотрел на него с надеждой, а гвардеец с ужасом.
— Если хотите, я могу написать ей. Расспросить. Она всё равно не знает, где я. И я уверен, она никому ничего не скажет. Но она может рассказать, что в действительности сейчас происходит в столице, ведь она постоянно находится в замке. Но, милорд, — Эртур вздохнул, — при всём моём уважении… мы всё-таки не можем оставаться тут всё время. Пришло время двинуться дальше. Неважно куда: в вольные города ли, в Валирию ли. Главное, убраться отсюда подальше. В конце концов, ваше дитя не
— Хорошо, — согласился принц. – Только как ты собираешься ей писать? Пошлёшь ворона прямо в Красный Замок? Не ты ли мне говорил о безопасности? Это не очень безопасная идея.
— Я не собираюсь посылать ворона в Красный Замок. Я пошлю его в Блошиный Конец. Человек оттуда сможет её разыскать. В Блошином Конце нас всё равно никто искать не будет.
— Осмелюсь высказаться, — вновь подал голос сир Уэнт, — что эта идея более, чем просто глупая. Нам не стоит тут задерживаться.
— Это ненадолго, — заверил его Рейгар и, прежде чем Освелл сказал её что-нибудь, откланялся.
— Нам нужно было покинуть Башню Радости ещё вчера! Эртур, что на тебя нашло? – гвардеец с надеждой взглянул на Дейна. – Ты же сам настаивал на том, чтобы мы поскорее убрались отсюда. Какая вожжа тебе под хвост попала?
— Если Рейгар хочет знать, пускай. Поверь, так мы гораздо быстрее выберемся отсюда, чем воюя с ним. Пусть. Подождём, получим вести и уедем прочь. Рейгару не так-то просто расстаться с Вестеросом, как он говорит. Дадим ему немного времени, и он сам придёт к нам, чтобы погнать нас в путь, — с уверенностью отмахнулся Эрутр.
— А если вести будут дурными?
— Тебе что-то известно? – догадался дорниец. – Выкладывай.
— Я не уверен, — сбавил тон Освелл, — но, по-моему, их казнили.
Лицо дорнийца вытянулось в гримасе удивления, затем он закрыл глаза ладонью.
— Семеро, за что нам всё это? Я и не подумал, что всё будет так плохо. Почему ты ничего не сказал?
— Я надеялся, что мы покинем материк раньше, чем это всплывёт. Я боялся, что, узнай принц об этом, мы бы наверняка тут застряли. Или даже вернулись бы в столицу.
Эртур молчал. Он понимал, что Уэнт имеет в виду. Его решение не было лишено благоразумности, и мотивировалось лишь желанием защитить Рейгара. Но теперь всё вышло совсем иначе.
— Ты поговоришь с ним? – требовательно спросил Освелл. – Уговоришь ехать?
Эртур покачал головой:
— Боюсь, уже поздно. Даже я его переубедить не смогу. Ведь только что я с ним согласился, и вообще сам был инициатором идеи.
— И что нам теперь делать?
— Надеяться на лучшее, — Дейн вышел прочь из покоев, не желая больше продолжать этот разговор.
Рейгар стоял у окна на лестничной клетке. При звуке открывающейся двери он обернулся.
— Я что-то не понял, Эртур, — без каких-либо объяснений начал принц. – Что случилось? Ты в итоге поддержал меня? Не ты ли мне всё время повторял, что я недостаточно благоразумен? Что давно пора было двигаться дальше. Помниться, ты даже сказал, что остановка в Башне Радости
была глупой затеей.— Говорил, — подтвердил Дейн неохотно.
— Ну и? Ты скажешь мне, в чём дело?
— Если я тебе скажу, что нам всё-таки не стоит задерживаться, и лучше узнать новости в Солёном Берегу, как Освелл предлагал, ты ведь уже меня не послушаешь? – предпринял попытку дорниец.
— Нет, — улыбнулся Рейгар. – Твой предыдущий план меня вполне устраивает. Что заставило тебя передумать?
— Я пошёл у тебя на поводу, сам не заметив того, — уклончиво ответил Дейн.
— Допустим, я сделаю вид, что верю тебе. Мне придётся тебя заставлять писать в Королевскую Гавань?
— Нет, я сделаю это сам. Займусь этим сейчас же.
И, не дождавшись официального дозволения идти, как это было обычно при дворе, дорниец быстро ушёл в свои покои, которые он делил с товарищами по белым плащам.
Рейгар долго ещё стоял, опёршись руками о подоконник и задумчиво глядя в окно. Он видел, как Эртур, его верный Эртур, покинул Башню верхом на своём Быстроногом. Конь с глухим стуком копыт удалялся с каждой секундой всё дальше и дальше, а хвост его струился на ветру. Освелл из покоев, где все его оставили, так и не вышел. И, не имея более причин и отговорок задерживаться, Рейгар неохотно зашагал к лестнице. На душе у него было тяжело: сейчас Лианна начнёт задавать вопросы, ответов на которые он не имел.
Но когда он вошёл в свои покои, её на кровати не было. Рейгар оглядел покои и нашёл её чуть правее двери. Она сидела за столом. Перед ней лежал пустой лист пергамента, в руке она держала перо. Но ни строчки не было написано. Рейгар глубоко вдохнул, подошёл к ней сзади и положил руки ей на плечи, а Лианна молча прильнула щекой к одной из рук, накрыв её своей.
— Как вы сегодня?
— Всё хорошо. Я же говорила, ты можешь не беспокоиться. Если что-то случиться, я скажу тебе сразу же, — и Лианна замолкла.
Рейгару невероятно грело душу то, что девушка, наконец-то, начала обращаться к нему на ты. Казалось, что дитя заставило её посмотреть на всё иначе и ощутить, что они с принцем стали ещё ближе.
— Как же, — усмехнулся Рейгра, — так я тебе и поверил, что ты мне скажешь.
— Я обещаю.
Она не задавала никаких вопросов. И Рейгар не торопился заводить этот разговор. Лианну переполняло желание наброситься на принца с миллионом вопросов: как отреагировали гвардейцы? Что сказали? Что решено делать? Есть ли вести из Винтерфелла или Королевской Гавани? Хоть она и не захотела идти с принцем, сейчас её переполняло любопытство. Но вместо этого она немного сдавленно произнесла:
— Я хотела написать письмо домой.
Сердце Рейгара упало. Девушка словно почувствовала, о чём шла речь двумя этажами ниже. Но он не нашёл в себе сил признаться. Ей пока не нужно это знать. Так он решил. По крайней мере, пока не станет известно достоверною «Нельзя писать писем, Лианна!» — вспыхнуло в голове Рейгара, но вслух он сказал:
— Я бы отправил его для тебя.
— Я знаю, — кивнула она. – Но ничего не идёт в голову. Я даже начать не могу. Хотела написать, как я сожалею. Что я не хотела этого, просто так получилось.