Одно небо на двоих

Стоило спросить у него самого. Эти людишки ничего не ответят, они лишь дрожат при виде его.

Саид резко развернулся, оставляя сотрудников приходить в себя, и направился в кабинет отца. Сейчас ночь, но Мухаммед часто задерживался. Если он еще здесь, то Саид перечитает Коран еще раз от корки до корки и скажет Аллаху «спасибо».

Он так же резко открыл дверь в кабинет своего отца. Френк посмотрел на него в легкой растерянности. Можно подумать, они не знали о цели его визита. Саид не верил этому. Ввалился в кабинет со словами:

— Что это за шутки?

— О, Саид, — спокойно произнес Мухаммед, — ты уже налетался? Так быстро. Я думал, тебе понадобится больше времени.

Кричать на отца — харам. От его слов, от его лжи и интриг было тошно. Саид стоял молча, не веря в то, что слышал.

— Ты уже приготовил отчет? Я могу собрать совещание уже через час.

Даже ночь не помеха для такого важного события.

— Как ты можешь приказывать ставить меня на одни рейсы с женщиной? — наконец он смог заговорить. — Своего сына подвергать греху, идти против законов ислама?

— А как мой сын может идти против законов семьи? — Мухаммед повысил голос и стукнул кулаком по столу. Саид вздрогнул. — Твое место здесь! Место моего сына там, где место его отца! Ты не соблюдаешь этот закон! Значит, идешь против всего ислама, Аллах свидетель. Выбирай, Саид: либо ты прекращаешь свои игры и наконец занимаешься благим делом, либо грешишь, летая с женщиной в одной кабине.

Саид закрыл глаза, до боли сжав челюсти. Но больнее всего то, что он обязан сделать выбор. Выбор, который очевиден и который он должен был сделать еще много лет тому назад. Отец побеждал в этой битве.

Саид не может летать с женщиной. Как ее вообще угораздило появиться здесь? Эту подлость сделал для него его же учитель — Даниэль Фернандес Торрес. И отец всячески способствовал этому.

Время шло, Мухаммед молча ожидал ответа. Саид слышал лишь тиканье больших часов в углу темного кабинета, и эти секунды решали его жизнь. Но она была решена уже задолго до его рождения. Он будет во главе «Arabia Airline» рано или поздно. Но этот момент хотелось оттянуть как можно дольше. Еще хотелось налетать пару тысяч часов в небе, наслаждаясь свободой и вольной жизнью.

— Я даю тебе три дня, Саид. Три заката солнца, — смягчился Мухаммед. Он никогда не кричал на сына, сейчас резко ощутив жалость к нему. — Этого времени тебе хватит, чтобы осознать свою роль в этой жизни. Я надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

— Убери девушку из моей кабины, и я дам тебе ответ через три дня.

— Нет, — Мухаммед вальяжно откинулся на спинку кожаного кресла, — она не будет летать с тобой только в том случае, если ты прекратишь свои полеты. В другом случае тебе придется просить Аллаха о прощении, стоя сутки на коленях в мечети. Но даже так он не простит тебя.

Саид покорно кивнул. Не по собственной воле он будет с ней вместе, Аллах все видит и простит ему это.

Он ушел, плотно закрыв дверь в кабинет отца. Он задумчиво прошел мимо Фрэнка и даже не нахмурил брови. Саиду было о чем подумать.

Даже Вирджиния Фернандес отошла на второй план, вытесняя наперед его мысли о завершении летной карьеры.

Он медленно шел по зданию аэропорта. Он знал, что его все ждут.

Триста пассажиров, десять стюардесс и девушка — пилот. Наплевать.

Подождут. Ему нужно успокоиться перед полетом. Вспомнив о Вирджинии, он резко остановился: она так же, как и он, являлась лишь жертвой этой игры. И ей придется его терпеть так же, как ему — ее. Всего один рейс. Полет в Денпасар и обратно. А потом он что-нибудь придумает. Найдет выгодное решение, будет совмещать работу в авиакомпании и страсть к самолетам, но просто так он не сдастся.

Он зашел в брифинг-комнату. В тишине голубые глаза коснулись его взглядом. Те самые альпийские озера, которые он предпочитал не видеть.

— Поднимаемся на борт, — произнес он и взял фуражку со стола.

Заскучавшие стюардессы тут же побежали к самолету — у них совсем не осталось времени до принятия пассажиров. Саид последовал за ними, но голос сзади его остановил.

— Ты не решил этот вопрос?

Он обернулся. Что сказать ей? Правду? Или придумывать причины?

Нет, он не станет врать.

— Пока я летаю, ты будешь летать со мной. Это распоряжение Мухаммеда.

Ее брови слегка изогнулись, а глаза широко раскрылись. Такое она явно не ожидала услышать:

— А ты не хочешь прекратить летать уже сегодня?

— Нет! — огрызнулся он. — И надень платок!

— В таком случае я тоже скажу: нет!

Она стояла напротив него, гордо расправив плечи. Губы плотно сжаты, но глаза ясные, как день, сверлили его насквозь. Его наказал Аллах за нежелание следовать семейному делу. Он прислал эту девушку, чтобы окончательно испортить его жизнь.

Он молча отвернулся и пошел к самолету. Ей опять посчастливилось идти следом и чувствовать себя бараном.

Может пожаловаться отцу? Нет, это последнее, что она сделает.

Арчеру? Тоже нет, он слишком занят своей бурной жизнью. Прийти к Мухаммеду самой? Но ведь это его распоряжение, как сказал Саид.

Капитана заменить невозможно. За какие грехи ее наказал Бог?

— Знаешь что! — наконец произнесла она, и Саид внезапно остановился.

Она опять чуть не налетела на него, забыв, какая у него мгновенная реакция. — Если нам летать вместе ровно столько, сколько ты будешь капитаном, то давай создадим свои правила. Правила между мусульманским мужчиной и христианской девушкой. Только никаких платков.

Хорошая идея. Саид улыбнулся, начиная придумывать на ходу:

— Правило номер один: молчи. Правило номер два: молчи. И правило номер три: молчи всегда.

Девушка опешила. Столько молчать не сможет даже она. Он сумасшедший?

— И покрой волосы платком, — его последний приказ заставил стиснуть зубы.

От злости и негодования она замолчала, не зная, что сказать. Молча наблюдала, как он спускается по лестнице вниз, чтобы осмотреть самолет. Что там сказал Мухаммед? Пока Саид летает, они будут вместе в одном экипаже? Значит, надо сделать так, чтобы он как можно быстрее покинул самолет. Хотя видеть его на пьедестале — тоже мало приятного. Но это лучше, чем в одной кабине.