Одно небо на двоих

Он отвернулся, забрал свой ключ и ушел. Оставил ее, растерянную, одну наедине с экипажем. И мыслями, которые никак не могли уложиться по полочкам. Она не могла понять его. Саид Шараф аль-Дин был полная противоположность ее отцу. Даниэль за экипаж готов был лишиться жизни. А арабский капитан даже не знал, сколько человек в его экипаже.

— Бесчувственный мерзавец, — прошептала она.

Она ходила из угла в угол своего номера, слыша с улицы арабскую речь. Наверно, Саид обзвонил всех, кого знал. Возможно, и кого не знал. Он сделал сотни звонков, и это очень настораживало. Он занялся работой в авиакомпании, делая при этом два дела одновременно. Но невозможно работать в таком темпе долго, ему придется выбирать что — то одно.

Вирджиния вышла на террасу, его речь теперь была слышна еще лучше. Он находился там же, их разделяла лишь плетеная деревянная перегородка. Хотелось убежать отсюда подальше, в тишину, в рай из зеленых деревьев, вглубь леса, но она продолжала стоять, вдыхая аромат цветов. Плюмерия. Цветок, запах которого дурманит мозг и пьянит сознание. Здесь их сотни, в отличие от Дубая.

Увидев ее, Саид откинул мобильный телефон на стол и выдохнул.

— У тебя проблемы? — ее голос заставил его даже встать со своего места и подойти ближе. Он выглянул за перегородку, встречаясь с ней взглядами:

— У нас у всех проблемы. Но ты не думай, что я стану посвящать тебя во все свои дела. Это касается авиакомпании.

— Я просто хотела помочь.

Он улыбнулся. Мило. Хотелось улыбнуться в ответ, но она передумала.

— Ты издеваешься? Чем женщина может помочь?

— Советом…

— Все ваши советы глупы…

— Ты встречал неправильных женщин.

— Я живу с пятью сестрами, мне хватает их советов.

Вирджиния поморщилась:

— Бедные сестры.

— Нет, — он отрицательно мотнул головой. Была видна его усталость, — я люблю их и ради них готов на все. Но есть вещи, которые женщинам просто не надо знать.

Они продолжали стоять молча, рядом друг с другом. От хорошего настроения ничего не осталось, его грубость задела ее. Их разделяла дырявая перегородка — слишком хлипкая преграда — хотелось возвести Китайскую стену:

— Как хочешь, я просто предложила помощь.

Она отвернулась от него и пошла в номер, но его голос заставил замереть:

— Авиакомпания теряет клиентов. Мы терпим убытки, и я очень боюсь, что это скажется на летном персонале.

Девушка обернулась. Такая престижная авиакомпания несет убытки?

Неожиданно. Но, с другой стороны, откуда ей знать, сколько людей могут заплатить за бизнес-класс, летая "Arabia Airline"? В мире много богатых людей, и они готовы платить любые деньги. Значит, не в этом причина спада продаж:

— Уменьши цену на билеты в эконом-классе, проведи распродажи, устрой акции.

Саид засмеялся, и она подошла ближе к перегородке, смотря на него в просвет. Глупое предложение, она прекрасно это знала. Его это забавляло:

— Не хочешь уже пересесть из кресла пилота в кресло президента авиакомпании? Одним пилотом меньше — это уже экономия.

Она улыбнулась, а он резко замолчал, смотря на нее в этот самый просвет:

— Из нас ты первой покинешь кресло пилота. У меня уже накопилось достаточно причин избавиться от тебя.

— Две причины мне известны, а какие еще?

— Ты много задаешь вопросов.

— Это причина или…

— Это причина, Вирджиния, — произнес он и отошел подальше от этой девушки. Он столько никогда не разговаривал с женщинами вне дома.

Вирджинию уже трясло от возмущения. Нет, когда он говорит, то становится гораздо хуже. Пусть лучше молчит. Вирджиния подошла к стеклянной двери своего номера с единственной мыслью: хоть бы Саид скорее ушел с капитанского звания и хватал звезды в своем кабинете. Его место там. Она выдохнула, но дыхание резко замерло.

Она вспомнила его последнюю фразу.

— Саид, — произнесла она, но он не откликнулся, и она вернулась, заглядывая к нему на террасу, — что ты сказал про летный персонал?

Аллах, когда же эта девушка оставит его в покое? Но ее голос произнес его имя сейчас так нежно. Она смотрит на него в ожидании ответа большими голубыми глазами, а ему хочется молча наблюдать за этим. Безумное желание. Надо закрыть глаза и просить прощение у Аллаха, читая молитву. Пусть он поможет убрать эту девушку хотя бы обратно за перегородку.

— Ответь мне! Я же спрашиваю!

— Я же говорю, что ты задаешь много вопросов. Уберись обратно, ты сломаешь сейчас эту стенку.

От возмущения Вирджиния открыла рот. Кажется, она слышала треск перегородки. Немного ослабив напор на нее, она зло произнесла:

— Стену, которую ты возводишь вокруг себя, не способно смыть даже самое сильное цунами. Оно развернется обратно, споткнувшись о тебя.

— Знаешь ли, я тоже не в восторге от тебя, — он подошел ближе.

Медленно и грациозно, с легкой ухмылкой на губах. Как хищник исследует свою добычу. Спокойный, но готовый накинуться на нее.

Вирджиния сдалась, сделав шаг назад. За что Бог наказал ее? Она присела на стул и достала мобильный телефон. Лучше поговорить с тем, с кем приятно это делать. С бабушкой Джиной. Или с родителями. Или Кристианом. Может быть, с Мэтом? Столько людей будут рады слышать ее, но она продолжала молча теребить в руках телефон.

И все-таки он переживал! Он впервые за кого-то переживал!

Бесчувственный властелин переживал за своих слуг. …Интересно, как он выглядит, когда становится уязвим, когда за кого-то переживает?

Вирджиния улыбнулась и попыталась присмотреться на своего соседа через многочисленные дырки в перегородке. Эту перегородку убери, и ничего не изменится. Хотя… Саид подавит девушку одним лишь взглядом.

— Нам снизят зарплату? — снова не выдержала она, привлекая его внимание.

— Я могу заплатить тебе в три раза больше, но только при одном условии — ты больше никогда не переступишь порог аэропорта как пилот.

Она усмехнулась:

— Моя цена — это три мои зарплаты?

— А ты думаешь, что твоя цена — три верблюда?

— Чтобы избавиться от меня, Саид, тебе надо отдать свою свободу.

Теперь он вспомнил слова отца про три захода солнца. Еще не настал и первый, но надо уже начинать придумывать выход из этой ситуации. Иначе ее слова обретут смысл.

Вечером они сидели в маленьком открытом ресторане и ужинали, как короли. Слава Аллаху, она не села за его столик, оставив его в гордом одиночестве. Хотя находилась к нему так близко, что легкий запах ее духов доходил до него отчетливо. Легкий, нежный, сладкий, волнующий. Саид перебрал в уме все женские ароматы, которые знал, но среди них не было запаха этой девушки. Это было что — то легкое, ненавязчивое, свежее, в тоже время сладкое, как карамель.