Одно небо на двоих

Она тихо, затаив дыхание, прошла на свое место. Ей хотелось поговорить с ним, получить слова поддержки, рассказать ему все…

Как тяжело смотреть на мертвых людей, как морально и физически тяжело касаться их тел и произносить: «Он мертв». Но… нельзя! Он посчитает ее слабой и безвольной. Надо быть сильнее.

— Выпей, — он протянул ей бутылку с водой. Взяв из его рук бутылку, она кивнула и сделала большой глоток. От стресса во рту было сухо, как в пустыне:

— Спасибо.

Он отдал ей свою бутылку. Это было единственное чистое питье на этом борту, и она не могла отказаться от нее. Надо брать себя в руки и приступать к работе.

— Лететь обратно два часа, — произнес Саид, — я запросил разрешение на разворот, но впереди будет гроза, — он усмехнулся, — которую мы уже оставили позади.

Нет времени думать о трупах! Надо думать только о полете. Но он, как назло, напомнил ей:

— Мы можем облететь грозу, но потеряем время, и кто-нибудь умрет еще. Мы можем сэкономить время, рискнув пролететь сквозь грозу.

Как бы ты поступила?

Этот вопрос слегка вывел ее из равновесия. Она так привыкла следовать его приказам, что не знала, как ответить. Кажется, еще недавно она обвинила его в нежелании ее учить, но не сейчас же, когда на кону жизни многих людей?

Это тяжелый вопрос. Но она пилот и должна принимать ответственные решения. Таких вопросов еще будет тысяча:

— Я бы облетела.

— И еще два трупа. Уже четыре.

— В таком случае полетим сквозь, возможно, тучи рассеялись.

— А если нет? Мы попадем в сильную зону турбулентности. Есть вероятность, что получим еще больше трупов: пассажиров, стюардесс и даже двух пилотов.

Он явно развлекался, и ее это злило. Какого черта спрашивать, если он все решил:

— Я бы облетела, я же сказала!

Нервы сдали, дыхание участилось, хотелось послать его к черту и полететь в Дубай. Очутиться дома, в маленькой солнечной квартирке, и забыть этот ужасный рейс. И прошлый рейс тоже.

Забыть Саида и больше никогда не летать с ним!

Вирджиния понимала, что, как бы ей не хотелось домой, в Дубай лететь нельзя. Она просто устала и ей страшно. А страх заставляет людей совершать ужасные вещи. Он туманит мозг, вырабатывает тонны адреналина и заставляет желать несбыточного….

— Разворачивай самолет, — спокойным тоном произнес он. Конечно, он был спокоен, это ведь не на нем умер человек… — будем облетать грозу.

Надо брать себя в руки. Вирджиния вдохнула полные легкие воздуха и медленно выдохнула. Сознание прояснилось. Она уже отчетливо слышала слова капитана для пассажиров:

— Уважаемые леди и джентльмены, с вами говорит капитан, в связи со сложившимися обстоятельствами я разворачиваю самолет обратно в Денпасар. Прошу отнестись спокойно к этой новости и не устраивать панику на борту. Спасибо за внимание и прошу пристегнуть ремни безопасности, мы будем пролетать зону турбулентности.

Он положил трубку и на пару секунд закрыл глаза. Он тоже не хотел возвращаться. Когда они сядут на Бали, то их не выпустят обратно.

Но он и не рискнет лететь, имея, возможно, больных людей на борту.

Почти два часа они летели в жутком напряжении. Сначала гроза обволокла их самолет, заставляя пассажиров испытывать новый страх. Потом диспетчер Денпасара не давал разрешения на посадку.

— Аэропорт закрыт для принятия воздушных судов, направляйтесь в Блимбингсари.

— Господи, — прошептала Вирджиния. Они здесь никому не нужны.

Блимбингсари на другом острове. Создалось впечатление, что если бы их самолет исчез с радаров, то все диспетчеры спокойно вздохнули.

Капитан не торопился с ответом, он был спокоен. А она нервничала!

Как можно быть таким равнодушным ко всему? Она готова накричать на диспетчера, звать о помощи! А ее капитан выжил из ума — он молчит!

Саид слегка улыбнулся и посмотрел в ее сторону. Он опять прочитал ее мысли. Наверное, они просто написаны на ее хмуром лице. Их даже не надо угадывать. В следующий раз она ногой не переступит порог этого кокпита. По прилете в Дубай первым делом пойдет к Мухаммеду. Пусть выбирает: либо она, либо его сын.

— Чтобы сделала бы ты?

Этот вопрос насторожил еще больше, чем то, что он улыбнулся. Он ждет, что она ошибется, но она не сделает этого:

— Следуем инструкциям диспетчера.

Так ее учили. Всегда следовать указаниям диспетчеров, не важно, что на борту. Не важно, что за страна под ними. Они садятся на землю, а значит, диспетчер там главный.

— Выпускай закрылки, — он отвернулся от нее, связываясь с тем самым диспетчером, — «подход Денпасар», это 1-7-6, мы идем на посадку.

— Я же вам сказал! — от крика в наушниках Вирджиния вздрогнула. — Аэропорт закрыт и не может принять вас, летите в Блимбингсари — вас примут там.

— Передо мной не может быть закрытых дверей, — спокойно произнес Саид. Он оставался невозмутим, — принимайте нас.

— Ты с ума сошел! — крикнула Вирджиния. В голове не укладывалось.

Зачем такая настойчивость? Он точно баран! — скорее всего там выключена даже подсветка полосы.

— Я могу посадить этот Боинг без подсветки и с закрытыми глазами, — его раздражало ее возмущение. Возмущенная женщина — это взрывоопасный механизм. Но Вирджиния — пилот, должна учиться подавлять в себе эмоции, — сейчас день, мне не нужна подсветка.

— Ты не хочешь лететь в другой аэропорт, потому что это лишние затраты для авиакомпании? — наконец до нее стал доходить смысл его действий.

— Нет, — рявкнул он и отвернулся, — я хочу вернуть им то, что мне не принадлежит.

Ее возмущению не было предела. В памяти всплыли слова отца, когда он давал ей свои наставления перед первым рейсом. Ее отец…

Он капитан и такой же самоуверенный в себе пилот:

— Кто был твоим учителем, Саид?

Он взглянул на нее так, что можно было уже прыгать из самолета от страха, но она не сдавалась, смело смотрела на него и не отводила глаз.

— Даниэль Фернандес Торрес, знаешь такого?

Она-то знает! Теперь она поняла, что управляет Саидом.

Уверенность. Такой же самоуверенный, как и ее отец. Он сможет посадить самолет на полосу, которая сейчас закрыта. И она точно знает, что он сделает это.

— Я надеюсь, он хорошо обучил тебя, — произнесла она, смирившись, — закрылки в положении 5.

— Контрольная карта. Высотомеры.

— Настроены с левой стороны, настроены с правой.

Началась подготовка к посадке. Вдруг в наушниках раздался крик — диспетчер аэропорта явно нервничал: