Одноклассники smerti

«Непонятно только, зачем тебе понадобилось эту снулую селедку у подруги отбивать», — мелькнуло у Полуянова.

Но спрашивать не стал — понимал, что новая , внезапно открывшаяся ему Надька все равно правды не скажет. Вместо этого поинтересовался:

— А вот скажи еще: у Степана в школе друзья были?

— Да был один, — пожала плечами Надька. — Такой же доходяга. Васёк Пшеницын.

— Из вашего класса? — навострил уши журналист.

Сегодня ведь, пока Надька на работе была, он раскопал в дальнем ящике стола ее выпускные фотографии. Долго вглядывался в напряженные лица одноклассников, читал фамилии под снимками. И никакого Пшеницына вроде бы среди них не было.

— Нет, он из параллельного, — тем временем ответила Надежда. — Они со Степкой на шахматах сошлись. Вечно, помню, трепались про всякие гамбиты да трехходовки. — В ее голосе прозвучало нескрываемое презрение.

— А я почему-то всегда считал, что ты шахматы уважаешь, — улыбнулся Дима.

— Шахматы уважаю. А дохляков — нет, — отрезала подруга. И строго добавила: — Дим, я, вообще-то, готовлю, а ты процессу мешаешь. Или иди отсюда, или лук порежь.

Он поспешно покинул кухню и, пока Надежда шипела луком и скворчала мясными отбивными, быстренько загрузил на лэп-топе свои базы данных.

Василиев Пшеницыных в Москве оказалось немало, но в Свиблове проживало только трое. А двадцать семь лет было лишь одному из них. Будем надеяться, это тот самый и есть.

Полуянов переписал в блокнот его домашний телефон и повел носом — отбивные, судя по всему, только что схватились поджаристой корочкой.

Он крикнул в сторону кухни:

— Надь! Ужинать скоро будем?

— Через десять минут! — откликнулась она. — Иди пока хлеба порежь!..

Семья, блин, семья. Вкусно — но так предсказуемо…

— Нет, Надька, мне еще один звонок надо сделать! — отмазался журналист. Закрыл от соблазнительных запахов и Надиных ушек дверь и набрал номер Пшеницына.

Недовольный женский голос ответил ему после первого же гудка.

— Могу я поговорить с Василием Пшеницыным? — бархатно поинтересовался Полуянов.

— Он спит, — отрезала дама.

Самое, конечно, время спать — ранний вечер, Дима в кои-то веки домой точно по КЗоТу явился.

— И когда он проснется? — кротко спросил журналист.

— К восьми должен. Ему на смену к девяти, — сухо пояснила собеседница.

«До чего трогательно! — возликовал про себя Полуянов. — Кто-то еще в ночную смену работает!»

Он сказал тетке, что перезвонит через часик, и отправился дегустировать Надюхин ужин. А между салатом и нежной отбивной как бы между делом он спросил:

— Надь! Помнишь, ты мне про Степанова друга говорила, про того шахматиста, Пшеницына? Он что, на заводе работает?

Та аж поперхнулась:

— Я говорила, что на заводе?!

— А что? Самое, по-моему, место для доходяги. Чтоб в настоящего мужчину превратиться, — усмехнулся журналист.

— Да ладно, Дим. Соцреализм сейчас не в почете, — улыбнулась Митрофанова. — А Пшеницын в казино работает.

— В казино?

— Ну да. Он ведь всегда играть любил. Хоть в шахматы, хоть во что. Карпова с Каспаровым из него не вышло — только и остается теперь смотреть, как другие играют. В смысле, карты им сдавать, — хмыкнула Надежда.

— А ты, Митрофанова, оказывается, язва, — задумчиво сказал Дима.

— У тебя учусь, — пожала она плечами. Лукаво улыбнулась и добавила: — Чтоб ты со мной не заскучал! — И предложила: — Хочешь еще отбивную?

Отказываться Дима не стал.

* * *

Доходяга Пшеницын на встречу с журналистом согласился без проблем. Предложил встретиться сегодня же, в десять вечера. Сказал:

— Время самое удобное. Я как раз дилеров на ночную смену заряжу и стану посвободней. Сможем с тобой спокойно кофию тяпнуть.

Полуянов не сильно разбирался в казиношной иерархии, но раз человек «заряжает» дилеров, значит, не такой уж он и доходяга. К тому же обычный, заурядный служащий приглашать на рабочее место журналиста не осмелился бы — вдруг начальство его не одобрит? А Пшеницын, видно, сам себе начальник. Неплохо устроился выпуск 1997 года! Ирина Ишутина носит титул самого молодого в стране риелтора, ее школьный знакомый заправляет в казино. Да и Надюха не сегодня завтра станет начальницей зала в крупной библиотеке, а там и до зама директора недалеко.

«Один я — несчастный, нищий журналюга», — ернически подумал Полуянов, копаясь на полке, где лежали галстуки. Дорогих среди них было — раз, два и обчелся, да и те заляпанные. Но нужно все же подобрать. Российские казино — это, конечно, не Монте-Карло, но прилично выглядеть не помешает.

Наконец он остановился на шелковом, довольно понтовом, от Массимо Дутти. Позвал Надьку, чтоб повязала.

— Куда это ты намылился? — подозрительно спросила подруга.

Врать Дима не стал:

— В казино. С твоим Пшеницыным буду встречаться.

Надино лицо окаменело:

— С Ва-аськой?

— А что? — насторожился журналист.

— Да ничего, — взяла себя в руки Надька. И буркнула: — Чувствую я, он тебе наговорит. Имей в виду: это то еще брехло.

— А чего мне остается делать? Ты ведь ничего не рассказываешь! — пожал плечами Дима.

— Да я тебе уже все рассказала!

— Нет, не все, — покачал он головой. И пристально взглянул ей в глаза: — Вот скажи, ты со Степаном спала ?

— Что я — дура? — возмутилась Надя. — Нужен он мне сто лет!

Но ее глаза предательски заметались.

«Наверняка спала, — подумал Дима. — Ах ты, тихушница!»

И пока подруга пребывала в растерянности, задал следующий вопрос:

— А раз он тебе не нужен — зачем тогда у Ленки его отбивала? Я узнал: он ведь за ней хвостом ходил! А потом вдруг к тебе переметнулся!

— Да я… я просто пожалела его! — немедленно откликнулась Надюха. — Ну и еще подумала, что Ленке слишком жирно — одной такого рыцаря… К тому же мы с ним только пару недель чисто вдвоем ходили. А потом, спроси кого хочешь, стали все вместе тусоваться. Ленка, Ирка, я. Ну и Степан.

— Ох, Надя, — вздохнул Полуянов. — Как-то с трудом во все это верится…

А она вдруг вспылила:

— Ну и не верь. Я перед тобой отчитываться не обязана! Слава богу, не жена.

— Рыбка ты моя! — улыбнулся Дима. — Акулка! Зубастая!..

Но говорить то, чего подруга явно ждала — мол, скоро станешь моей женой, — не стал. Чмокнул Надюшку в щечку и вышел в ночь.

И, пока выгонял из гаража «Мазду», жалел, что до сих пор не изобрели машины времени. Было бы очень интересно: не сейчас информацию по крупицам собирать, а просто слетать на десять лет назад. И самому разобраться в хитросплетениях отношений меж выпускниками 1997 года…