Одноклассники smerti

И ушла, от греха подальше, сбрасывать в хранилище оставшиеся со вчерашнего дня книги. А то еще для полного счастья не хватало сейчас с начальницей погавкаться.

…Дима ей позвонить так и не соизволил, и к двум часам дня Надя уже была на грани истерики. Ночные страхи, правда, при свете дня померкли, и теперь она больше боялась не за Полуянова, а за себя. За свою собственную хрупкую семейную жизнь. Ведь Димка-то ночью не абы с кем встречался, а с известным гадом и болтуном Пшеницыным. Вдруг тот оказался даже хуже, чем Надя о нем думала? И наговорил о ней такого, что даже либерал Полуянов теперь не хочет иметь со своей подругой никаких дел?! И даже объясниться перед расставанием не пожелал?!

Ох, зачем только она завела Димку с этой статьей?.. Хотела ведь как лучше, хотела Степке помочь, и еще — чтобы Полуянов наконец все о ней понял… Что вовсе она не клуша…

Но получилось, похоже, как всегда. Степан все равно в тюрьме, да еще и у нее с Димкой в отношениях явная трещина.

Надя настолько себя растравила, что все остатки румянца с лица сошли, да и глаза весь день были на мокром месте.

Даже мымра-начальница сжалилась и царственным жестом Екатерины Великой после обеда отпустила ее домой:

— Отправляйся, Надежда. Полежи. Отдохни. И в холе и неге подумай. О том, что интеллигентный человек должен уметь скрывать свое дурное настроение…

— Спасибо, — пролепетала Митрофанова.

И поспешно ринулась вон из библиотеки. Правда, хотелось ей сейчас не валяться в неге, а грубо, в стиле поздней Ленки Коренковой, нажраться водки и обо всем забыть.

Сегодня, пожалуй, настроение даже хуже, чем тогда, десять лет назад, в феврале…

Хотя в ту ночь казалось, что ничего более страшного с ней произойти уже не может.

Десять лет назад

Хотя и строила Ирка из себя аса, а «девятка», да еще с усиленным движком, оказалась для нее слишком резвой. По крайней мере, управлялась девушка с машиной с большим трудом. Касалась ногой педали газа — «девятка» только ревела. А потом наконец трогалась такими рывками, будто они необъезженного мустанга оседлали.

— Да там, под капотом, лошадей двести! — восхитилась Ирина.

И поддала газу сразу до восьмидесяти кэмэ в час. Шуму — на весь микрорайон! Бредший по тротуару собачник аж подскочил, а его шавка истерически залаяла.

Машина резво заскрипела шипами по обледенелой дороге.

«Хоть резина хорошая, — машинально отметила Надя. — Зимняя. Может, не убьемся».

Она сидела сзади и видела, сколь шалым, неконтролируемым блеском сияют Иркины глаза.

— А между прочим, у Стасика окна на улицу выходят, — хихикнула с переднего пассажирского кресла Коренкова. — Увидит щаз свою «девятку» — во обломается!

— Ну и нас…ть! — весело выкрикнула Ирина.

А Надя подумала, что Стасик, хозяин «девятки», пусть и усиленно корчит из себя нового русского, коему все по барабану, но не совсем ведь дебил. Прекрасно знает, что обстановка в столице довольно бандитская, машины с навороченной сигнализацией угоняют пачками. А тут такой подарок: пустой автомобиль с ключами в зажигании и заботливо прогретым мотором. Раз уж он свершил подобную глупость, бросил тачку без присмотра, то наверняка не на час, а только чтоб на минутку в квартиру заскочить, и эта минутка явно истекла. Сейчас Стас уже вышел. Увидел, что его «девятка» исчезла. И, скорее всего, гневно тычет толстыми пальцами в кнопки мобильника, призывая на помощь милицию.

В газетах, правда, пишут, что братки про угоны обычно не заявляют, предпочитают своими силами разбираться, но вдруг он не совсем браток, хотя и цепь на толстой шее имеется, и, как положено, пальто черного кашемира?

Впрочем, неизвестно еще, что хуже — в милицию попасть или на бандитские разборки.

И Надя взмолилась:

— Ир, ну давай вернемся! Сама ведь говорила: сделаем кружок — и хватит!..

Но та будто не слышит. Одна рука на руле, второй нежно кнопку сигнала поглаживает. И приговаривает растроганно:

— Какая тачка!.. Ну до чего классно! Не то что моя развалина!!

А Ленка ей подпевает:

— И музон тут офигеть: си-ди чейнджер!

Нажала на «пуск», и салон из всех восьми колонок заполонил густой бас блатного певца:

— Владимирский централ, ветер северный!..

И, будто на заказ, в спины вдруг ударил усиленный мегафоном мужской голос:

— Водитель автомобиля К 333 СТ! Немедленно принять вправо и остановиться!

Надя в ужасе обернулась.

Прямо на хвосте, метрах в десяти за ними, висел белый «Форд» с грозной синей полосой, мигалкой и буквами «Милиция» на корпусе.

А Ирка хладнокровно взглянула в зеркало заднего вида и пробормотала:

— Хоть ты и «Форд» — а лысого тебе хрена!

И нажала на педаль газа с такой силой, что всех троих вдавило в спинки сидений.

А Надя окончательно поняла, что они — пропали.

Наши дни. Надя

Еще вчера она планировала на ужин курочку со спаржей и на гарнир — томленную в сливках брокколи. Очень легкое, приятное в жару блюдо плюс редкий случай, когда и калорий мало, и мужик, в смысле Дима, будет доволен, потому что все равно сытно.

Но с сегодняшним настроением ей совсем не до кулинарных изысков. Вот еще! Полуянов без предупреждения исчез, а она потащится в супермаркет ему спаржу выискивать?..

И Надя из библиотеки отправилась прямиком домой. Искушение зайти по дороге в сберкассу, чтоб заплатить за гараж, она подавила. Пускай Полуянов сам свою собственность содержит — и «ракушку» с «Маздой» во дворе, и бокс, где ржавеет «шестерка».

В квартире, правда, кондиционера тоже нет, но можно хотя бы в прохладную ванну забраться. И вместо возни у раскаленной плиты вдоволь поваляться в пенной воде в обнимку с женским журнальчиком. Прочитать очередную написанную менторским тоном статью о том, что мужчина — тоже человек. Обожает, когда его понимают и свое внутреннее «я» перед ним раскрывают. Она уже, блин, попыталась понять Диму — и чтоб он ее понял…

Пока добрела до дома по жаркой улице от метро, едва не сварилась. Обычно-то она не раньше пяти возвращается, когда уже попрохладней, а сейчас — три часа, самое пекло. С облегчением рванула дверь подъезда — и тут же скривилась. В нос ударила ощутимая вонь — то ли краски, то ли растворителя, то ли всего вместе. Пахло не очень сильно, но противно. А ведь с утра еще все нормально было. Их бестолковый ЖЭК очередной ремонт, что ли, затеял? В жестокую жару? Чтоб окончательно добить несчастных жильцов?!

Надя огляделась, но никаких ведер с краской или стремянок, по крайней мере на первом этаже, не увидела. Сверху, что ли, ремонтировать начали? И спросить, как назло, не у кого — консьерж закрыл свое окошко и выставил табличку «Обед», а вездесущие бабули-соседки тоже куда-то попрятались.

Ладно, будем надеяться, что на ее седьмом запах поменьше.

Надя погрузилась в лифт, приехала на свой этаж, а когда двери открылись, едва в обморок не упала. Потому что здесь оказался сущий ад — воняло даже похлеще, чем в самом вонючем цеху лакокрасочного завода. Да еще и маляр имелся — мужичок в перепачканном комбинезоне, голову, по охватившей строителей моде, венчает бандана, а глаза почему-то украшают темные очки, хотя в подъезде полумрак.