Одноклеточная

– Пап, – обнял родную душу и громко шмыгнул носом. – Всё хорошо будет, пап, – сжал плечи Виктора, заранее затосковав по родному дому.

Тишину разрядили голоса с улицы. К дому будущего солдата подходили гости, громко и весело переговариваясь. Калитка скрипела и яростно захлопывалась, пропуская во двор друзей Володи.

– Ну, всё, иди, – украдкой смахнув скупую слезу, Виктор разжал пальцы и отпустил сына. – Иди, накрывай стол, а я поеду в контору. Задержался я тут.

Поднялся, хлопнул старшего сына по спине и, наконец, заулыбался.

– Мы с матерью мешать не будем. Отдыхайте, веселитесь, а мы в Янтолово, к бабушке съездим.

– А как же… – не успел Володя договорить, как папа дал понять.

– Я сам молодым был. Друзья – превыше всего, и я это прекрасно понимаю. Вернёмся поздно, часов в одиннадцать. А там и посидим все вместе, на кухне, как одна большая семья, – отошёл к двери, чтобы надеть ботинки. – Генку, правда, тебе оставляем. Ты присмотри за ним.

– Спасибо, пап, – растерянно ответил Вова.

Захлопнув за собой дверь, Виктор поправил воротник рубашки и браво зашагал в контору.

– Э-эй! – кто-то постучал в окно с улицы. – Володька! Ты где-е?

– Петруха, – обрадовался Вова и выбежал встречать друзей.

Распахнув дверь настежь, встал голыми ногами на порог и покачнулся, ухватившись обеими руками за дверные косяки.

– Здорова, пацаны! – воскликнул задорным голосом, расплывшись в счастливой улыбке.

– А где музыка? – Пётр демонстративно покрутил головой. – Ни жратвы, ни выпивки.

– Сейчас всё будет спок, – Вова выставил перед собой указательный палец и скрылся в доме.

– Э-эх, ты-ы, служака, – вынув из кармана трико пачку папирос, Петя упёрся плечом в деревянную стену, – к приёму гостей нужно заранее готовиться, – открыл пачку и достал папиросу.

– Спал, наверное, – хихикнул Степан, подкидывая коробок спичек.

– Интересно, один? – включился в шутливый разговор Юра, поправляя ремень на штанах.

– А вот это мы сейчас и узна-аем, – сплюнув на траву, Петя поймал спичечный коробок, подброшенный Степаном, и вынул спичку. – Как там у него с той… ну… городской? – чиркнул спичкой по шершавой полоске.

– Вроде как всё серьёзно, – Стёпа смотрел на папиросу, которую прикуривал Петька.

– Да ну, бросьте вы. Пацану в восемнадцать лет никакие отношения не нужны, – важно сказал Юрик и попросил у Петра папиросу.

– А почему бы и нет? – угостив друга, Петя затянулся противным дымом.

– Да ну их, – Юра забрал коробок и махнул рукой. – С ними только свяжись, – прикурил и сделал глубокую затяжку, – после одного поцелуя липнут, как мухи. А одна вообще тут недавно заявила, будто залетела… – поднял голову кверху, выдохнув серый дым, – от меня! Прикинь! Ха-ха! А я-то не дурак! Знаю, какая она шлёндра! Ха-ха!

– Не-е, меня этим не купишь, – Пётр докурил и выбросил окурок на дорогу. – Да и не попадал на таких.

Дверь вновь распахнулась перед лицами беседующих. Володя держал в руках банку с солёными огурцами, пакет с продуктами, тарелки, вилки, а под мышкой – подушку.

– А это зачем? – вытаращив глаза на подушку, ребята усмехнулись. – Чтобы напиться и забыться?

– Да так, простирнуть надо, – всунув в руки Петра продукты, Володя попросил ребят зайти в дом и забрать остальное. – И магнитофон не забудьте!

Рысью побежал в баню. Друзья принялись накрывать стол под цветущими яблонями, пока виновник торжества бегал по своим неотложным делам.

– Ну ты и ходок, – Илья заждался. Сидя рядом со спящей девушкой, он крутил в руке ключ от мотоцикла. – Мне «Урал» отогнать надо, а ты ходишь где-то, – упрекнул друга.

– Да батька задержал, там ещё и наши пришли, – Вова подложил подушку под голову Наташи, – сегодня хата наша, до одиннадцати.

– О, круто! Все пришли?

– Нет, ещё Гришки с Макаром нет.

– Тогда я сейчас по-шустрому моцик отгоню и вернусь, – Илья двинулся к выходу.

– Самогон не забудь! – напомнил Вова.

– Не боись, не забуду, – отозвался Илья, отходя от бани.

Володя сел на нижнюю полку. Провёл пальцами по голому девичьему плечу, потом по тёплой щеке и слегка наклонился.

– Никогда бы не подумал, что могу влюбиться… – коснулся губами прохладной щеки и тут же отпрянул.

– Володька! Ты что там застрял? – к двери приближался нетерпеливый Петя. – Стиркой занялся? – хихикнул с издёвкой. – В армии настираешься! Выходи!

Выбежав из бани, Вова встал перед Петей.

– Чего орёшь? – его губы дрожали, а дыхание было сбивчивым.

– А ты чего такой? – Пётр что-то заподозрил. – Ты чё там делал? – взглянул на открытую дверь бани и только шагнул вперёд, как напуганный Вова остановил его.

– Время идёт. Пошли бухать, – толкнул друга плечом.

– С тобой что-то не то, – Петра так и тянуло заглянуть в предбанник, но Вова поторапливал.

– Уже часов семь, а мы ещё костёр не разожгли, – уходя, Володя оборачивался и поглядывал на баню, параллельно гоняя мысли в голове: «Лишь бы не проснулась прямо сейчас. Позже можно будет всё объяснить…»

Стол был накрыт по всем традициям. Ребята успели нарезать сало, разложить огурцы, сосиски, хлеб. Кто-то нарвал без спроса зелени в огороде и положил на огурцы, у кого-то хватило смелости залезть в кухонный шкафчик и достать пшеничную водку.

– А это кто взял? – схватив со стола водку, Володя уставился на Юрку – любителя сунуть нос не только в чужие шкафчики, но и в холодильник. – Ты?

– А что? – раскладывая из кастрюли по тарелкам тушеный картофель, Юра возмутился. – Кто-то против?

– Батька мой против, – язвительно ответил Вова и понёс бутылку ставить туда, откуда её взяли.

– Жмотяра, – шутливо прошипел Юра, сунув ложку с вкусной картошкой в рот. – А мы что пить будем?

– Думаю, у Володьки есть, что нам предложить, а ты не бузи на него, – Степан открыл банку с малиновым компотом, – Виктор Петрович и Володя – два разных человека. Один жмот, а второй – душа человек.

– Да знаю я, знаю, – сморщил нос Юра, поглядывая на окна дома, – отец у него, конечно…