OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким

* * *

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович. Я сейчас читаю Ваши ответы. Одна вещь меня поразила, хотя что-то подобное я уже читал в интервью АБС (в книжных вариантах). Вы говорите, что создание книг было сопряжено с муками... Можно представить себе сопротивление материала, конечно... И все же. Как Вы объясните такое расхождение - читатель (без ложного пиетета), очень высоко ценящий книги АБС, вдруг узнает об этих самых "муках"... Лично мне это трудно представить. "Жук", "За миллиард лет" (и многие другие!), написанные в муках... ("Не верю!" - К.С.Станиславский.) Конечно, понятие "писатель" с какого-то момента становится профессией... Но я не чувствую БАРЬЕРОВ или, тем более, КОМПРОМИССОВ (внешних или внутренних) на Вашем с Аркадием Натановичем литературном пути. Книги АБС очень естественны. Если честно - я не чувствую также (читая ваши книги с 1979 года), что вы хотели указать человечеству некий путь к спасению. Вы просто жили в слове... Но что же тогда заставляло братьев Стругацких писать? Ведь если есть муки творчества, то есть и сверхзадача. Что это? Чистое эстетство? Желание подтянуть фантастику на должный уровень?.. Что же ЭТО на самом деле? Что так долго было для вас стимулом? Не сочтите за лесть, но Ваши книги я ощущаю чем-то отдельным от остальных до сих пор. Это честно.

Дмитрий Поляшенко [e-mail] Москва, Россия - 02/04/99 22:59:43 MSK

Это трудный вопрос. Мы задавали его себе и пятнадцать, и двадцать лет назад и никогда не находили единственного ответа. Тут всего было намешано понемногу: и ощущение долга ("взялся за гуж - не говори, что не дюж"); и радость от ощущения, что ты делаешь нечто новое, небывалое до сих пор; и чисто спортивный азарт, стремление "прыгнуть выше себя"... А потом восторг, который испытываешь, когда работа закончена и ты знаешь точно, что она удалась - это такая штука, ради которой стоит и помучаться. (Я сразу же вспоминаю известный анекдот про извращенца, который получал огромное наслаждение, когда промахивался молотком... э-э-э... скажем, по пальцу). В общем, есть в писательской работе что-то от Большого Спорта тысячи часов мучительных тренировок, воздержания, самоотказа - во имя одного мгновения счастья рекорда и победы.

* * *

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Я, как непредвзятый читатель, не имеющий представления о подлинных авторских замыслах, вижу в тексте одно прямое подтверждение гипотезы о встрече Воронина с Кацманом в Ленинграде. Это последний абзац романа: "- Иська! Кацман! Иди, тебя матка зовет!.. Андрей, весь напрягшись, сунулся лицом к самому стеклу, всматриваясь в темноту"... Я рассматриваю этот отрывок как явный намек авторов на будущую встречу главных героев в этом мире.

А.Нешмонин [e-mail] Toronto, Canada - 02/04/99 23:04:24 MSK

По-моему, из этой сцены (если непредвзято и помимо авторских замыслов) следует только одно: наш герой совершенно обалдел, обнаружив Изю Кацмана в своем собственном дворе да еще в виде сопливого мальчишки.

* * *

Вопрос: Зачем тогда еще, скажите на милость, нужна была эта сцена? Ну зачем?

А.Нешмонин [e-mail] Toronto, Canada - 02/04/99 23:07:17 MSK

Решительно затрудняюсь ответить на этот вопрос. Нам показалось, что это будет недурно - вот, пожалуй, единственное нам оправдание. Во всяком случае, никакого глубокого смысла в этой сцене нет. Что касается Ваших прочих соображений, то все они свидетельствуют лишь о том, что Ваша гипотеза МОЖЕТ БЫТЬ верна, но не о том, что она верна на самом деле. Я же утверждаю только, что ничего подобного авторы не задумывали и, следовательно, ДОКАЗАТЕЛЬСТВ этой гипотезы найти в тексте невозможно. "Необъяснимая симпатия" Изи к Андрею легко объясняется тем, что Изя КО ВСЕМ относится с симпатией (кроме разве что Румера, что было бы, пожалуй, уже слишком). Дружбы же между ними нет, - у Изи нет друзей по определению, только многочисленные добрые знакомые. Встретиться в Ленинграде Андрей с Изей, разумеется, могли. Но что может быть общего между сопливым мальчишкой и зрелым мужем, особенно, если учесть, что Воронину же предстоит Второй круг - что ему Изя, что ему теперь даже сам Город, до того ли ему?

* * *

Вопрос: Недавно прочитал Ваш рассказ "Машина желаний" (под таким названием он был). И я немного не понял его смысл: либо эта машина могла только дать человеку деньги, либо у всех людей мысли только о деньгах. Не подскажете - что вернее? Заранее благодарен.

Юрий [e-mail] Томск, Россия - 02/06/99 22:20:05 MSK

Авторы имели в виду следующее. Людям иногда кажется, что они хотят одного, а на самом деле (в подсознании) хотят они совсем другого. Человек кричит во все горло (и ему кажется, что вполне искренне): "Хочу, чтобы народ был счастлив и здоров!", а на самом деле - вне сознания, на глубине сознания, в тайниках своего сознания, - хочет он чего-то совсем другого, примитивного, дурацкого, вовсе не благородного: славы, богатства, удовлетворения похоти, чьей-то гибели. Так вот Машина выполняла именно ПОДСОЗНАТЕЛЬНЫЕ желания, а они у нашего героя были - увы!
– низменны и прозаичны. В отличие от ОСОЗНАННЫХ желаний, благородных и высокогуманных. Представляете его ужас, когда он понял, что произошло?

* * *

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Немного отвлекаясь от непроходимых дебрей ГО и всяческих тайн, невидимых невооружённым глазом, задам простой вопрос, чисто разяснительного толка. В нескольких произведениях АБС (если не ошибаюсь, "Стажёры", "Отягощённые злом..." и т.д.) упоминается борьба "субакс". Как расшифровывается это название, и была ли у АБС некая концепция того, что она из себя представляет?

Кирилл Г. [e-mail] Нью-Йорк, США - 02/06/99 22:22:07 MSK

Имеется в виду так называемая "субакселерация", то есть "ускорение в подпространстве". По замыслу, это не столько "вид борьбы", сколько (фантастическая) способность организма переходить на сверхскорости, вызывая эффект "замедления времени" (см. бой Максима с бандитами в "Обитаемом острове").

* * *

Вопрос: Глубокоуважаемый Борис Натанович! К сожалению, в языке мало слов для краткого выражения чувств, поэтому хотелось бы пояснить, что использованное обращение к Вам - не формальность. Спасибо Вам за Ваши книги, за то, что Вы - с нами. Беседа с живым классиком, автором огромного количества впечатляющих идей и миров, возможность которой предоставлена нам технологией и энтузиазмом авторов данной страницы - сама по себе фантастика. Разрешить задать Вам 2 вопроса: 1. В одном из недавних ответов на вопросы Вы сказали, что распад СССР был для Вас вероятным будущим. Положа руку на сердце, можете ли Вы сказать, что распад России - тоже вероятное будущее?

Александр Алексеев [e-mail] Рига, Латвия - 02/06/99 22:23:57 MSK

Нет. Распад России я представляю себе с трудом. Конечно, в этом мире все возможно, но такое событие кажется мне чрезвычайно маловероятным.

* * *

Вопрос: 2. За последние 10 лет у меня сложилось, может быть, неверное мнение, что Вы теперь скорее не любите созданный Вами мир Полудня (или саму идею коммунизма? уверен, что для Вас это слово не ругательное - если реализация, мягко говоря, не удалась, то это еще не значит, что идея не годна). Если да, то почему и что Вам кажется альтернативой?

Александр Алексеев [e-mail] Рига, Латвия - 02/06/99 22:27:48 MSK

Мир Полудня - это мир, в котором нам (АБС) хотелось бы жить и работать. Лучше такого мира мы ничего себе представить не могли и даже не пытались. Называть ли его "коммунизмом" - это проблема, скорее, терминологическая. Для нас всегда коммунизм был общественным устройством, обеспечивающим каждому гражданину воозможность свободно заниматься любимым трудом. Никакого другого смысла мы в это понятие не вкладывали. В отличие от идеологов КПСС, для которых коммунизм был таким обществом, где весь народ с радостью и удовольствием исполняет предначертания партии и правительства.

* * *

Вопрос: Уважаемый Борис Натанович! Боюсь, я не могу принять Ваш коментарий без существенных оговорок: "Необъяснимая симпатия" Изи к Андрею легко объясняется тем, что Изя КО ВСЕМ относится с симпатией..." Да, конечно, Изя всегда приветлив, всегда остроумен, всегда приятен, всегда душа компании. Изя относится с интересом и показной симпатией даже к пану Ступальскому. Изя ИЗУЧАЕТ человеческие характеры, подобно врачу, который, мурлыкая себе под нос, с интересом рассматривает гноящиеся раны. Но у меня устойчивое впечатление, что Андрея он все равно явно ВЫДЕЛЯЕТ. То есть Изя с ним в более доверительных отношениях, чем с другими людьми "воронинского" склада. Гейгер, например, в чем-то ведь очень похож на Андрея, но Изя с самого начала не очень-то откровенничает с этим "немецким комсомольцем"... Или, вот еще: куда первым делом пошел Изя сразу после освобождения из тюрьмы? Ведь не к своей же вдовушке! (Я не поверю, что Изя, якобы, пришел в редакцию только для того, чтобы "жечь письма умных людей" - в Городе кроме Воронинской желтоватой газетки выходили и другие, более "умные" издания, где было на порядок больше "умных писем")... Конечно, довольно трудно найти аргументы для подтверждения ВПЕЧАТЛЕНИЯ. Это какие-то штрихи, какие-то оттенки... Но вот когда тебя просят определить это все одним понятием, то, говоря об Изе и Андрее, скорее приходит на ум аналогия с умудренным опытом старшим братом, присматривающим по привычке за нерадивым младшим, чем аналогия с добродушным врачом, спокойно переносящим фортели интересного пациента.

А.Нешмонин [e-mail] Toronto, Canada - 02/06/99 22:29:54 MSK

Давайте попробуем договориться таким образом: больше всех Изя любит Кэнси и Пака, Андрей у него на почетном третьем месте, он ему явно симпатизирует, но не более того.

* * *

Вопрос: И еще одно замечание. Хочу обосновать мысль, что художественное произведение всегда самодостаточно. Конечно же, создавая его, автор всегда рассчитывает на определенное впечатление у читателя. Но впечатление это является на самом деле всегда сплавом самого произведения и внутреннего мира читателя. Таким образом, в какой-то степени каждый читает свой вариант романа (слушает свой вариант сонаты, видит свой вариант картины), который НИКОГДА на 100% не совпадает с вариантом авторским. И вот самое-то интересное начинается как раз ПОСЛЕ прочтения, во время обсуждения того, кто как чего понял! Поэтому, Борис Натанович, Вы уж не взыщите, но "официальная" версия может оспариваться точно так же, как и любая другая. В этом смысле, например, высказанная Вами официальная версия трактовки "Жука в муравейнике" не может и не должна быть немедленно принята всеми за "непреложную истину в первой инстанции". Повесть эта намеренно написана так, чтобы вопрос о потенциальной опасности Левы Абалкина остался ПОЛНОСТЬЮ ОТКРЫТЫМ. В тексте (самодостаточном!) намеренно не оставлено НИ ОДНОГО НАМЕКА на малейший перевес в пользу какой-нибудь одной из двух версий, и поэтому-то вопрос "позволительно ли убить человека на всякий случай?" режет читателя точно пополам. Бросив же читателям спасительную "официальную точку зрения", Вы уводите нас от вопроса "а если Лева все-таки был роботом Странников, как тогда?".