Офицер особого назначения

— Я тоже не потерплю. Гундосого застрелю немедленно. Одно лишь есть «но». Если Усатый узнает, за что Зитцера расстреляли, тут же подумает, будто мы за ним следим. Меня сразу отправят вслед за ним без разбора обстоятельств дела.

— Возможно, без шума и объяснений, само собою обстановка разрядится? У нас и так с кадрами туго.

— Ну уж нет! — Сатана громко стукнул по столу кулаком, лежавшая с краю ложка подскочила и громко стукнулась о пол.

Он не спеша, плавными движениями ладони разгладил на столе невидимые складки, поднял упавшую ложку, еще раз, но тихо, как бы в задумчивости повторил:

— Ну уж нет, так ему даром это не пройдет…

— Скажи, Егор, — заинтересовался Зверь, — от каких таких сластей Усатый отрастил себе щеки и круглый зад?

— Нормальный он у него, даже тощий. Да и сам он худосочный, узкоплечий и с обычными щеками.

— Такое ощущение, — недоуменно пожал плечами Сергей, — будто говорим мы о совершенно разных людях. Я его видел одним, ты совершенно другим.

— Усы-то ты видел?

— Усы великолепные! Такие встречаются редко: черные, большие. Удивляюсь, как это они до сих пор не оторвались вместе с губой.

Следующим утром Сатана пришел к Лизкиному прилавку раньше Сергея, чего с ним прежде не случалось. Первым двинулся навстречу, сделал скорбную гримасу, поведал Зверю со злорадной усмешкой об исчезновении Зитцера.

— Вчера еще был, а сегодня как сквозь землю провалился. Искали, искали, так найти и не смогли, — говорил он, не глядя в глаза. — Куда подевался, ума не приложу.

Поведал Егор и о том, что передал Ивану сигнал о проведении более тщательной разведки продовольственного склада и приказ готовить свою команду к его захвату, если ничего существенного не произойдет.

Без паузы в разговоре Сатана сообщил свое решение.

— Тебе, — сказал он Зверю, — поручается руководство группой осведомителей вместо исчезнувшего Гундосого. Шустрый уже приносит собранную информацию, ее необходимо анализировать и с выводами передавать мне. Если возникнут сложности, будем думать вместе, каким образом делать обобщения и что передавать наверх.

— Возможно, Гундосый еще возвратится, я окажусь в неловком положении от такой спешки с назначением. У нас с ним наладились неплохие отношения.

— Не вернется, — отмахнулся Сатана. — У него по отношению к тебе были постоянные подозрения. Это его инициатива назначать тебе и другим проверки на пригодность к работе в нашей организации. Так что «неплохие отношения» были односторонними. Переживать тебе не о чем.

Иван вновь вел разведку продовольственного склада. В задачу оперативника входило теперь определить, как изменилась охрана объекта после выявленных недостатков, и доложить об этом Сатане, а через него Зверю.

На этот раз «соратника» за кустом сирени не было. Наблюдать оказалось нечего. Обстановка не изменилась. Но ближе к обеду возле склада появился второй часовой, два солдата вкатили в двери с торца станковый пулемет и остались вместе с ним внутри помещения. Приехала на автомашине группа саперов с мотками колючей проволоки и заготовленными столбами, они начали возводить второй ряд забора.

«Теперь, — подумалось разведчику, — здесь мне делать больше нечего. Ах, как огорчится Сатана, узнав о результатах сегодняшнего наблюдения за складом, который теперь стал недосягаемым для его бандитов».

Понаблюдал он и за киоском сапожника, но ничего нового или необычного не обнаружил. Можно возвращаться «домой». Завтра вновь надо идти на поиски «объекта для нападения».

Стояла хорошая погода. Весна!

Иван шел легкой походкой человека, успешно выполнившего задание, когда на душе светло и тело здоровое.

Еще на подходе к бункеру за сотню метров он услышал пронзительно-дикие крики Жени, грубый мужской голос. Разведчик рванулся к бункеру, но путь ему преградила длинная автоматная очередь. Она отозвалась металлическим посвистом пуль поблизости. Иван уткнулся носом в землю, пытаясь сообразить, что все это значит. Слегка приподнял голову, чтобы посмотреть, кто стреляет. И вновь прозвучала очередь, несколько пуль гулко ударились о землю рядом.

Еще до войны лесная полоса была опахана, вывороченый плугом дерновый слой земли, поросший травой, несколько возвышался над дорогой сплошным валиком. Он и защитил оперативника от повторной автоматной очереди. Не поднимая головы, Иван покосил глазами вправо-влево вдоль дороги, по лесной полосе, в десятке метров заметил небольшой холмик. В следующее мгновенье он преодолел рывком это расстояние и оказался за низким, всего в пару десятков сантиметров, земляным укрытием. Тут же полоснула автоматная очередь по укрытию и рядом, комья земли забарабанили по спине, ногам. Приподнял над холмиком лежавший радом небольшой сук, тут же пуля выбила его из рук. Иван пытался вспомнить подобную ситуацию из своей насыщенной бурными событиями жизни или рассказов — ничего подобного на память не приходило.

Время шло, а решения как поступить не было. Что можно хорошего придумать, когда нос в земле и головы не поднять. Посмотрел вправо, в шести-восьми шагах увидел вывороченный корень засохшего клена. Вновь рывок. За время, которое понадобилось оперативнику для броска ко второму укрытию, автоматчик не успел произвести выстрела. Теперь Иван, прикрытый корнями с землей, мог наконец осмотреться. В щелях между переплетениями безжизненных ветвей он увидел возле блиндажа Упыря с автоматом в руках. Тот напряженно смотрел в его сторону. Женя с Амбой не подавали признаков жизни. Вокруг стояла гнетущая тишина. Командир группы приподнял голову из-за укрытия, давая понять, кто перед ним, но злой веер пуль, сбивая сухие ветви и поднимая пыль, вновь заставил укрыться за корневищем. Тем не менее, высунувшись, Иван успел заметить почти на одной линии с Упырем в десятке метров впереди вырванную взрывом бомбы или тяжелого снаряда березу с короткими оборванными корнями.

Стоило Упырю отвлечься на долю секунды, и оперативник оказался в неглубокой воронке. Отсюда Иван хорошо видел автоматчика. Не дождавшись выстрелов со стороны укрывшегося, тот, очевидно, пришел к выводу, что начальник оказался безоруженным и теперь он хозяин положения. Не укрываясь, бандит ходил взад-вперед возле бункера, не выпуская из рук оружия, не теряя из виду место укрытия противника.

— Упырь! Ты с ума сошел, что ли? — крикнул Иван из своего убежища. — Поговорить надо!

В ответ короткая очередь.

Разведчик понимал, долго противостояние с «подчиненным» продлиться не может. День заканчивался. «Почему молчат Женя и Амба?» Следовало что-то предпринимать. Стрелять из пистолета на расстоянии метров семьдесят, когда сам под прицельным огнем, — дело рискованное, своей оплошностью можно лишь усугубить положение: противник затаится, предпримет скрытые действия, дождется темного времени.

Обстановку упростил сам Упырь. Он вставил новый магазин в ППШ, взял автомат наперевес и не спеша двинулся в сторону укрывшегося человека.

Иван, из укрытия наблюдая за поведением Упыря, отметил напряженный яростный взгляд, готовность к решительным действиям. Опершись стволом пистолета о торчавший корень, он ожидал приближения противника. Когда тот подошел метров на тридцать, разведчик, целясь в лицо с упора, нажал на спусковой крючок. Упырь ошарашенно остановился, схватился за горло и упал навзничь.

Пуля попала в шею чуть ниже подбородка. Упырь хрипел, когда подошел Иван, хотел что-то сказать, но кровь хлынула изо рта, и бандит затих.