Офис

Устный доклад о состоянии дел с загранпаспортом, служебная записка о выделении двухсот пятидесяти долларов на ускорение. Карасюк одобрительно хмыкнул — всего двести пятьдесят баксов и пять дней на изготовление? Хорошо у вас там, недорого! Пётр не стал грузить босса ненужными деталями о том, что эти деньги взяли за четыре загранника, а не один. Лишние подробности, они не к чему.

Уже распланированная командировка неожиданно начала сдуваться, причём по вине начальника техотдела. Он взял в свои твёрдые руки техническую экспертизу договора, продавив возражения юристов, которые «лучше него знают, как составляются договоры». Без обид, коллеги! Ваши эти закидоны с правами и гарантиями, юрисдикцией и обеспечением оставьте себе, а документальное оформление, актирование и технические требования к подвижному составу буду вписывать я! Продавил при поддержке самого гендира, не пожелавшего, чтоб в их владение попал откровенный мусор. Перед поездкой проект договора с приложениями, указывающими, что ив каком состоянии фирма хочет получить от арендодателя, улетел в Молдову факсом. Вот вроде только что Молдавия, а уже Молдова! Партнеры взяли паузу.

Да какая разница, всё равно расходы на подогрев тульских милиционеров Петру возместили в полном объеме, не потребовав подтверждающих документов. Только сказали, что если у него на руках окажется копия заявления на выдачу паспорта и сам паспорт, выданный через четыре дня после подачи заявления, этого будет достаточно. Сами собой такие чудеса не случаются.

Возвращался в Тулу Пётр как обычно на электричке. В этот раз ему посчастливилось занять место на лавке прямо на Курском вокзале. Фролов моментально уснул, обняв сумку с грязным бельём, так что уступать место никому не пришлось. А за Серпуховом его разбудили. Какой-то жизнерадостный тип доматывался до его молодой соседки, желая познакомиться. Познакомиться и пригласить в их весело отдыхающую компанию. Ситуация развивалась достаточно мирно, поддатый Дон Жуан выглядел респектабельно, насколько респектабельно может выглядеть человек, совершающий путешествие на электропоезде. А потом он всё испортил, начав тянуть строптивую девицу за руку. Девушка в крик, Фролов окончательно проснулся и начал действовать.

Глава 9 Не терки

— Мужчина, оставьте в покое девушку! — Спокойный голос Фролова вторгся в разыгрываемый спктакль и сломал режиссерский замысел.

— А ты кто такой? Она твоя что ли? — Самодеятельный режиссер был сильно недоволен.

— Она гражданин моей страны и заслуживает вежливого обращений с ней.

— Это как?

— Не хочет она с вами идти, так и нефиг силу применять, — Петру было слегка наплевать, что они говорят о присутствующей девушке в третьем лице. Она тоже не рвалась влезать в диалог двух попутчиков.

— А то что? — Подвыпивший молодой мужчина был готов к любому раскладу. Тем более, что где-то там была компания его единомышленников. Но Фролову удалось его удивить.

— Я сейчас милицию вызову, она с вами разберется.

— Ты серьёзно?! Ты совсем дурак? Короче, вызывай милицию! — И хулиган сел на лавочку напротив своей жертвы. Место на лавочке вроде только что была занята, а вот уже свободно. Чудеса!

— То есть вы не отстанете от девушки по-хорошему?

— Не отстану. Еще и тебе морду набью. Сейчас парни подтянутся, пожалеешь, что влез.

Фролов молча встал со своего места, положив сумку на лавку, а потом спокойно прошёл к выходу из вагона, где на стенке висел аппарат связи с машинистом.

— Локомотивная бригада, меня слышно?

— Слышу вас хорошо, что случилось? — Донеслось из-под пластиковой решетки.

— Шестой вагон (этот номер был указан на бирке аппарата), вызовите наряд милиции — хулиганят.

— Ждите! — А потом уже на весь вагон и все прочие вагоны разнеслось по поездному радио, — Наряд милиции, пройдите в шестой вагон!

— И чо? Чертила, ты думаешь, сейчас к тебе милиция прибежит? — Потенциальный нарушитель порядка и разбиватель Фроловской морды был настолько выше всей этой активности, что даже не помешал Петру в его манипуляциях. Пётр спокойно перешагнул через его ноги и сел на своё место. Планов бить морду, размахивать пистолетом или еще как-то героически спасать невинную деву не было. Раз уж её не продолжили похищать.

Ситуация подстегнула всеобщее обсуждение. Народ удивлялся, что в наше непростое время нашелся человек, вставший на защиту чужого человека. Удивлялся, что поездная связь работает. А потом еще пуще удивился, когда пришел наряд. Аж целых два милиционера зашли и были направлены указующими перстами к лавкам, где почти разразилось побоище. Рыцари закона произвели опрос свидетелей, но ничего записывать не стали. Дубинки, наручники и боевые газы тоже не понадобились. Нарушителя спокойствия повели куда-то, и самое приятное — им назначили не Фролова, а того подвыпившего наглеца. И то верно, когда налицо конфликт, то милиция как правило записывает в виновники того, от кого пахнет.

Тула, практически родной для Петра город, выскочила из темноты и распахнула свои объятия. Причем не одному Петру, вместе с ним в эти самые объятия были оформлены девушка-попутчица, хулиган и вся его компания как фактор давления на пассажиров. Осуществляли объятия пятеро местных милиционеров, как выяснилось, заранее вызванных по рации. По перрону шли плотной группой, идущая рядом спасенная девушка комментировала вполголоса: «Сроду бы не подумала, что такое может произойти. Их вызвали, они пришли и всех повязали! Я решила — буду поступать в училище МВД!» Фролов промолчал на это, да и не нужны были никому его реплики. Вдруг, и в самом деле эта юная девушка станет борцом за справедливость? Не все борцы должны выступать в полутяжелой или тяжелой весовой категории, кто-то может и головой граждан защищать.

В Линейном Пункте милиции у всех проверили документы, причём пистолет у гражданина Фролова не выявили. А потом тут же, при задержанных начали опрос потерпевшей и свидетеля на предмет определения состава преступления. Достаточно быстро выяснилось, что преступление как бы не произошло — милиция рано прибежала, так что ни мордобоя, ни оскорбления действием, даже за коленки девушку гад не хватал! Только за плечо и то недолго.

— Так может, они матерились в вагоне? Публичная нецензурная брань — нарушение общественного порядка! — Подсказывал милиционер.

— Не было этого.

— Как не было?

— Да вот так, обошлись граждане хулиганы без мата.

— Совсем?

— Ага.

— А если вы скажете, что матерились, то в протоколе будет указано, что имело место нарушение общественного этого. Ну ведь матерились? — Милиционера было даже немного жалко, административка и пятнадцать суток сами себя не нарисуют. — Вы поймите, в противном случае мы будем должны этих тогда отпустить.

Да уж, отпускать банду на волю — реально противный вариант. Разговор велся при «этих», которые сидели и стояли в дежурке тихо, как мышки или сурикаты, и в режиме реального времени наблюдали, как им «шьют» правонарушение. Весь алкоголь давно выветрился, сейчас парням было очень грустно оттого, что следующие две недели будут вычеркнуты из их жизней и вписаны в их личную историю страданий. Или нет?

— Товарищ прапорщик, ну как я могу сказать, что они матерились! — Фролов и сам чуть не плакал. Вот сейчас не соврет, а ему потом выходить в вечернюю темень на разборки с отпущенными хулиганами.

— Гражданка потерпевшая, ну хоть вы скажите, они матерились?

— Нет. — Сказала и опять сжала челюсти.

Прапорщик, бывший за главного в Линейном Пункте милиции на Транспорте, в первый раз повернулся к задержанным лицом:

— Скажите спасибо этим сердобольным гражданам! Не захотели они вас топить, а то бы я… Свободны! — И махнул рукой. А сам остался.

На перрон бывшие задержанные, несостоявшаяся потерпевшая и свидетель выходили одной плотной группой. Сорваться на побег в принципе можно было, но Фролов не хотел терять лицо. А еще оставлять незнакомку один на один с преступниками. Они вместе свернули в полутёмный проход, ведущий к стоянке автобусов и такси.

— Спасибо вам большое! Век не забудем! — Обступившие Фролова молодые мужчины освещяли переулок своими счастливыми лицами.

— Да чего там. Но да, не забывайте. Водка зло, в следующий раз еще хуже подвести может вас.