Офис

Пожав друг другу руки, молодые люди разбежались по сторонам. Вот только что стояла на углу большая группа, и нет никого. Девушка покрутила головой, ища своего спасителя, а того и след простыл. А как же благодарность? Так хотелось сказать этому мужчине, что он… Сбежал, козёл такой!

Козел такой уже подбегал вприпрыжку к своей «Ниве», к своей жене. На ходу он сочинял объяснение, почему так задержался с поезда, искал слова благодарности за то, что Лена его дождалась… Ничего путного не придумал и рассказал всё, как есть.

— Ну и молодец, что вмешался. А я паспорта заграничные на всех получила! И нам телефон провели! — Лена не считала, что оставлять в беде людей правильно, так что не стала пилить мужа за его гражданскую позицию. Да и бесполезно взрослого человека переделывать. Маленького хрен переделаешь, а уж этого…

— О как! А чего не сказала? Позвонила бы на работу с нового аппарата!

— Ну да, ты же мне свой телефон оставил.

— Ой. Вот я осёл! — Сказал мужчина, только бывший козлом, но не знавший этого. — Здорово, теперь будем на связи. Блин, телефон хорошо, жалко даже, что в Москву перебираться будем. Такое жилище оставлять…

— Даже не знаю, радоваться или огорчаться твоим словам. Фролов, мы уже переезжаем? Ты что-то придумал?

— Да нет, я на будущее. В перспективе. С другой стороны, телефонизированный дом стоит дороже. И на охрану его поставить можно. Точно!

— А если охрана найдет твои «левые» стволы?

— Лен, они же не обыск будут делать, а сигнализацию протянут. Но да, мелкашку, которая над прихожей спрятана, лучше будет временно убрать в сейф.

Дом невелик, а стоять не велит. Тем более такой невеликий в полторы сотни квадратов, прямо особняк по тутошным меркам. Пётр на секунду завис — он вспомнил, что особняками называют дома, стоявшие не на улице в ряду таких же, а наособицу и в уникальном архитектурном стиле. А тут целый квартал плюс-минус похожих домов. Какой уж там особняк! Но всё равно дом добротный и большой, просто ради возможности постройки такого жилища стоило снести это… которое СССР. Или нет? Короче, под такие размышления в субботу винтовка была убрана в сейф, чисто на всякий случай.

Лена прошла инструктаж насчет того, что она тут прописана и имеет право заключить договор с Вневедомственной Охраной на подключение дома к сигнализации. За что Фролов любил супругу, так как раз не за что-то, а просто так. А её способность держать в голове кучу всяких важных вещей он просто и без затей обожал. Пётр не сомневался: дважды проинструктированная по порядку пользования охранной системой, она не будет забывать ставить дом на охрану и снимать его с неё по возвращению с прогулки или из магазина. И не забудет код подтверждения. И не пойдет мыть руки вместо того, чтоб нажать на специальную кнопку по приходу домой. Все те моменты, по поводу которых он не был уверен в себе, Лене он их доверял с чистой душой.

В Москве, как и в Туле, тем временем весна уже отвоевала оперативный простор, солнышко порой жарило как… как в мае, до которого было рукой подать. Утром, выйдя из дома в сторону метро, Фролов неожиданно нагнал свою давешнюю случайную спутницу по метро.

— Привет! Так ты и в самом деле тут живешь?

— Здрассье! А что, были основания не верить?

— Ну, я думал ты меня клеишь так неумело. — Фролов вел беседу максимально расслабленно и свободно. Не потому, что женщинам нравятся именно такие подонки, которые не проявляют заинтересованности, нет. Просто в данной ситуации он и был тем самым подонком, разговаривающим с молодой женщиной или девушкой без задней мысли и переднего интереса.

— Ха, я клею? Кстати, меня Наташа зовут!

— Это здорово! Тогда меня: Пётр. — Он не мог объяснить, почему Наташа — это здорово, но обижать спутницу не хотелось, надо было как-то что-то проявить. При всем известной способности Фролова к эмпатии, это было максимумом. Ну и первое, что пришло в голову.

— Петь, ты же водишь машину?

— Вожу. А что?

— Поможешь мне сегодня?

— Что случилось?

— Случилось? Я права получила. А Ласточка стоит возле офиса. Здесь спокойнее было, безопаснее в плане угонов. Так что сегодня поеду домой на ней первый раз. Кстати, могу и тебя подбросить.

— А помощь в чём?

— Посиди сбоку, подстрахуй, а? А то немного страшно.

Пётру показалось, что подозревать в данном случае подставу было бы уже совсем глупо. Кто он такой, чтоб ставить на него такие капканы? Не в смысле медовых ловушек, а с применением технических средств и всяких автомобилей. Он даже загадал — если у Натальи какая-то крутая иномарка — откажется. Если хорошая тачка, тогда да, тогда подстава.

— Что за автомобиль? Ты говорила, что купила, но не говорила марку.

— Так я тогда и имя своё не говорила. Ты, между прочим, даже не поинтересовался им. Гад такой. — И неожиданно пхнула в бок локтем.

— Был уверен, что наша встреча случайна и сиюминутна. Ничего серьезного не планировал.

— А сейчас планируешь?

— Так я и сейчас женат.

— Сволочь ты, мог бы и соврать.

— Ага, был бы сволочь потом.

— Потом это потом. А пока дал бы время нормально помечтать. — Наташа вздохнула. И было непонятно по модуляции выдыхаемого воздуха, смирилась ли она с ситуацией, или планирует её разруливать тем или иным способом.

— Ну вот такой я бесполезный человек. Так что, помощь еще требуется?

— Да. У меня машина стоит около Дома радио.

— Это где? Это как?

— Напротив Новокузнецкой большое желтое здание, да видел ты его сто раз!

— Ага, вспомнил. Так что, во сколько встречаемся и где?

— В полседьмого возле зеленой «Девятки». Ты же интересовался маркой моей машины.

— Вот прямо возле зеленой-зеленой? А то у вас женщин всё не как у людей. Говорите «зеленая», а там какое-нибудь море перед штормом. Или зеленовато-красный цвет по факту.

— Петя, всё в порядке, зеленее не бывает.

Договаривали они уже в метро под шум подъезжающего поезда. А потом уселись в вагон и привычно заснули как москвичи, знающие цену каждой минуте. Еще Экклезиаст говорил: «Время жать и время сеять. Время спать в вагоне и время бежать по эскалатору…». А потом оба синхронно вынырнули из-под земли в пучину московской деловой суеты, «и сея пучина поглотила обоих». Чтобы вы не подумали никакой ерунды — прощальных поцелуев или замираний рука в руке на краткое мгновение, длившееся, кажется, целую вечность, не было. У девушек пока нет в голове мыслей, что можно проявлять инициативу, а Фролов мысленно уже сражался с ветряными мельницами системы МПС. Он их не боялся не только потому, что те неповоротливы и изначально спроектированы не как летальное оружие. Просто Пётр знал слабые места данных объектов инфраструктуры и был готов бить исподтишка, в спину и даже по гениталиям. Ну, если представить на минутку, что у мельницы есть гениталии.

Уже в понедельник Карасюку пришла в голову гениальная идея проводить с техотделом планёрки. Пётр про себя даже выматерился, его все эти планёрки и совещания достали вусмерть еще на станции и на заводе. Но что поделать, если у лиц начальствующих головы работают в одном направлении? Когда скучно и не знаешь, чем заняться — назначь совещание. Когда из заоблачных высей требуют усилить контроль или повысить эффективность — назначь регулярные совещания. Когда кажется, что подчиненные слишком вольготно себя чувствуют — назначь это самое. И ладно бы по делу и фрагментарно по самым острым вопросам. Так нет, чуть не каждый вагон, попавший в ремонт, надо было разжевать. Явно дядьке нечем заняться, а игры на компе еще не стали тем тотальным поветрием… Или стали? Тогда надо срочно установить пару-троечку на начальственный комп. Тем более, что по традиции самые сильные и дорогие машинки ставят не тем, кто на них работает, а директорам, чтоб статус подчеркнуть.