Оглянись в темноте

Демонстративно утерев пот со лба, я снял с пояса фляжку, сделал несколько глотков и повесив ее обратно, скинул с плеч рюкзак и сумку, неспешно открыл сначала сумку и подал десятнику для проверки.

— Да брось, Ард. — отмахнулся десятник. — Вот еще, тебя мы не досматривали. Был бы ловкий проныра, глазастый да быстрый, я бы может еще и глянул, да и то ради порядка. А тебя то в чем подозревать можно, а? Ступай уже, всю дорогу такие булыжники переть, небось не подарочки.

— Это уж точно, господин десятник, совсем не подарочки. Но лучше уж один раз большой принести, чем сто раз за маленькими бегать.

Повеселив караульных у ворот, я вновь навьючил на себя все котомки и поклажу и отправился дальше, нарочно медленно и осторожно простукивая перед собой мостовую. Роль требовалось отыграть на сто процентов.

От западных ворот, если срезать через старый парк, до особняка гильдии добраться быстрей, чем до трактира «Хмельной вепрь». Но я нарочно пошел в обход, чтобы в первую очередь оказаться именно возле трактира.

Пройдясь по улицам города с камнями на загривке, уже из последних сил доплелся до трактира, где повстречал здоровяка Кайта с приятелями.

Заметив меня, наемники поспешили мне навстречу.

— Ард! — воскликнул мой поручитель. — Где это ты себе такие кандалы сыскал?

Сам Кайт подошел ко мне и помог снять перевязь с камнями с моей шеи.

— Да вот, хотел до холодов в ближнем карьере у старика Альда камней запасти, чтобы на зиму хватило.

— Умно, — заметил Кайт. — Запас лишним никогда не будет. Сказал бы, что на карьер собираешься, может кто из парней и составил бы тебе компанию.

— Да что я вас по пустякам беспокоить буду. Тут делов-то раз плюнуть.

Кайт помог мне дотащить камни до входа в трактир, где уже ждала тетушка Боран. Она стояла у открытой двери в кухонном переднике уперев руки в бока.

— Вот ведь неугомонный, — громко воскликнула тетушка вместо приветствия. — Стоило ли так убиваться, тебя аж шатает. Ная с утра все глаза проглядела. Бросай свои булыжники и марш в купальню. За стол в таком виде не пущу.

Пытаясь напустить строгости тетушка все же улыбалась, я это видел. Скорее всего слухи о том, что ночью кто-то вынес все ценное из дома где остановился Сезар, уже донеслись до ее ушей. Разумеется, она тут же заподозрила, что я не просто так шлялся где-то целые сутки, и вернулся, еле волоча ноги. Но доказательств у нее не было. А если бы и были, то она бы молчала до конца своих дней. В сущности, ей было наплевать, я это был или кто-то другой, просто так совпало, ограбление ненавистного всеми менялы и мой внезапный и несколько неожиданный поход за камнями. Случайность. Никто и никогда не поверит, что слепой мальчишка, ушел за город, отметившись по пути во всех возможных точках. Каким-то чудом вернулся никем незамеченным обратно. Пробрался к меняле в закрытый дом с шестью охранниками снаружи. Вынес все самое ценное и ушел, не оставив следов; затем вновь покинул город через закрытые ворота или перемахнул через двадцатиметровую стену и пошел к карьеру, где вырубил несколько камней, а утром вновь приперся в город груженый этими камнями, опять же отмечаясь во всех пунктах маршрута. Такое и зрячему-то не под силу. Мне же очень качественно удавалось играть выбранную роль. В том, что я слепой никто не сомневался. Даже Ная, которая много времени находилась возле меня и днем и ночью.

Не знаю, как все сложится дальше, но за то, что уже сделал мне было не стыдно. На душе не скребли кошки, не мучили угрызения совести, я убежденно считал, что поступил правильно. В этом мире мало справедливости. Я видел, как этот ублюдок вел себя по отношению ко всем окружающим, включая Наю. За что, я особо его ненавидел. Так что наказать такого мерзавца, можно считать делом чести. Наверняка у Сезара были какие-то закладные или долговые расписки от самой госпожи Боран, или от других членов гильдии. Вот он и позволял себе такое хамское поведенье. Теперь у него другие приоритеты. Денег он потерял, по местным меркам, целое состояние, просто огромную сумму. Но нет ни одной зацепки, ни одной ниточки ведущей к исполнителю или заказчику этого ограбления. Ему наверняка есть кого подозревать, но даже если это так, он просто запутается в подозрениях и в конечном счете ничего не найдет. А я, в свою очередь, постараюсь основную часть как следует припрятать, а остальное аккуратно стану тратить здесь в Саяре, но так, чтобы никто ничего не заподозрил.

Я действительно был вымотан. Но после того как посетил купальню, немного поел, появился запас сил на еще один рывок, чтобы наконец дотащить камни до мастерской и припрятать в ней же ювелирные изделия, которые я потом разберу и переплавлю.

Тревожное время

С наступлением холодов работы становилось все меньше. Для наемников зима была, можно сказать, «мертвым сезоном». Заказов случалось очень мало, так что большая часть из них расползлись кто куда, кто к семьям, кто в деревни на постой. Опытных наемников деревенские охотно брали на содержание, предоставляли угол в доме и кормили. За такой стол и жилые квадратные метры, наемники оберегали хутора от набегов разбойников. Иные наемники оставались в городе, и не брезговали брать плату с комендатуры управляющего, за усиление патрулей. Платили там намного меньше, чем обычные расценки в гильдии, но на то чтобы обеспечить себя едой и мягкой постелью хватало. Усиление патрулей — дело необременительное, тут, как говорится, башкой особо не рискуешь. Любой наемник, по определению, более умелый и опытный воин, чем простой городской стражник и уж, тем более, ополченец. И точно, не ровня разбойному люду, по большей части состоящему из обнищавших, разорившихся или разоренных крестьян и беглых каторжников.

Насколько мне было известно из рассказов и поучительных историй, которых, живя в трактире, я успел услышать огромное множество, то военное сословие в этом мире, формировалось многие столетия. Монархическая власть, феодальный строй. Каждый аристократ, владеющий землей, был вынужден держать подле себя вооруженный отряд, дружину. Титулов и званий у дружинников не было, но был боевой опыт, который они передавали наследникам и наследницам. Дружина всегда, почти на сто процентов, содержалась за счет казны аристократа. Вот за долгие столетия и сформировался особый класс военных династий. Опытных воинов стало много, всем мест в дружинах не хватает, а ничего другого они делать не умеют. Да и не хотят. Тут уже фамильные понятия чести оказывали немалое влияние. Свободные воины — создав наемные отряды, — сформировали гильдию, выработали собственные правила и требования. Войны между дворянами, а также целыми государствами идут всегда. Участие наемников в войнах дело довольно дорогое, не каждый удельный хозяин мог себе позволить иметь крепкий отряд, хотя бы, с численностью больше десяти человек. Дешевле было тащить на битвы кое как вооруженное ополчение, которым командовали, как раз, дружинники аристократа. Наемников брали только в том случае, если планировали усилить атаку и были уверенны в том, что завоеванная территория пойдет на разграбление.

Нарождающаяся в этом мире буржуазия, крупные торговцы, производители сырья, промышленники, пользовались услугами наемников намного чаще, постепенно переманивая самых опытных и умелых в свои охранные структуры. Я слышал рассказы о том, что в северной империи Нортар, появились независимые от гильдии военизированные отряды, у которых была особая репутация. Нанимали таких головорезов, разумеется для грязных делишек. Отдельной гильдией они не стали, но были чем-то вроде тайного общества, которому, как говорят, было вполне по силам скинуть с трона королевскую династию. Заговоры, шпионаж, заказные убийства, это все к ним. Вот у таких наемников, всегда было полно работы.

Я, кстати, тоже не побрезговал наймом в городскую комендатуру, хоть их и обслуживали столичные ремесленники, работа досталась и мне. Городской арсенал был не в пример больше, чем у гильдии, и следить за его сохранностью было очень непросто. К примеру: на сторожевых башнях города, на стенах и в патрулях, только в одну смену, каждый день выходило пять сотен лучников и стражников в составе патруля. Всего их в городе было две с половиной тысячи. До вторжения цисарийцев, при королевском дворе был еще гвардейский полк. Что-то около тысячи человек, включая всех старших офицеров и группы обеспечения. Сейчас полк, точнее сказать то, что от него осталось, был расформирован. Личная гвардия аристократов всегда уничтожалась врагами практически под корень, в первую очередь это было связано с клятвой верности сюзерену, а во-вторую с тем, что в такой гвардии как правило служили младшие дети более мелких дворян, вассалов короля или герцога.

Причины, почему я решил работать на комендатуру очень простые, их несколько. С местной властью надо поддерживать хорошие отношения, это правило актуально в любом обществе. Второе, это слухи. Да, именно слухи; газет и журналов здесь нет, библиотек и прочих средств массовой информации тоже не наблюдается. А мне нужно больше узнать об окружающем меня мире. Все, что я смогу услышать в комендатуре, фактически в стенах городской администрации, больше будет похоже на правду, чем слухи, которые разносят по рынку безграмотные торговки, порой не понимая самой сути полученной информации.

Я уже смог внимательно изучить карту континента, на котором находился этот город и государство. Эта карта висела у секретаря гильдии наемников на стене, позади его стойки. Континент, кстати, был огромный. Насколько я смог понять, сам континент был довольно вытянутый, но располагался как бы под углом к экватору. Если сравнить с привычными очертаниями земной географии и местной, то получалось, что крайняя точка северо-запада континента соответствовала примерно острову Исландия, а вот юго-восточная, уже в южном полушарии заканчивалась узким мысом примерно в районе северного побережья Австралии. Цисарийское королевство, в состав которого теперь входил и город Саяр, находилось примерно в районе Франции, то есть в средних широтах северного полушария в западной части континента. Строго на север от Цисарии, находилась империя Нортар. Это могущественное, как мне теперь стало известно, государство раскинулось от Западного взгорья, упирающегося в берег Бизарийского океана высоченным горным хребтом, до восточного побережья континента, где была сосредоточена вся морская торговля.