Огненное лето

— Росс! — крикнула она каким-то чужим хриплым голосом.

На этот раз Росс услышал и обернулся. Глаза его от удивления полезли на лоб.

— Энн? Ты здесь? Боже мой!

Губы Энн попытались изобразить некое подобие улыбки:

— Не лучшее место для встречи после долгой разлуки, не так ли?

Высокий крупный Росс очень напоминал громадного медведя. У него были седые волосы с большим коком и кругленькое брюшко. В целом же Росс выглядел внешне вполне привлекательным. Кроме того, в его глазах светился живой ум, а в движениях ощущались уверенность и сила. Ной знал, что среди пожарных Росс считался богом.

Но сейчас все это не имело никакого значения. Росс схватил Энн в охапку и, закрыв глаза, воскликнул:

— Когда я услышал радиосигнал об этом пожаре, то в первый момент не поверил своим ушам! Если бы еще и знал, что ты… ты находилась в доме! Боже мой, я сошел бы с ума! Ведь ты была там, да?

Энн утвердительно кивнула.

Ной с завистью наблюдал за этим проявлением родственных чувств. Конечно, Розмари заменила ему мать. Но она сама выросла в бедной и всеми презираемой семье, а потому объятия, поцелуи и прочие нежности были ей незнакомы. Розмари заботилась о своем приемном сыне лишь в той мере, в какой это представлялось необходимым. Ничего похожего на отношения Энн с Россом между ними не было.

— С тобой все в порядке? — продолжал допытываться Росс. — Что сказали медики? Почему не отправили в больницу? Неужели они не знают, что…

— Росс, — прервала его Энн неожиданно твердым тоном. — Со мной все в порядке. Честное слово! Ной уже учинил всей этой медицине самый строгий допрос.

— Но ты могла наглотаться дыма или…

— Я отлично себя чувствую. Ради Бога, не волнуйся!

— Легко сказать, — не волнуйся! Будто это возможно! Почему ты не предупредила о том, что приедешь? Я бы тут же примчался сюда. Возможно, тогда ничего подобного бы не произошло!

Несколько мгновений они стояли обнявшись и глядя друг на друга. Ной смущенно наблюдал всю эту трогательную картину. Тем временем пожарные узнали своего шефа и принялись в деталях объяснять ему все происшедшее.

— Тут очевидный поджог, сэр, — убежденно сказал один из них.

— Что? — переспросил Росс, и в голосе его прозвучал испуг.

— Как только мы приблизились к горящему дому, то тут же почувствовали запах бензина. Да вы и сами убедитесь в намеренном поджоге, если осмотрите обуглившиеся снаружи стены. Без горючего огонь оставил бы на стене только легкие следы и, не найдя для себя пищи, преспокойненько бы потух. А вместо этого — вот, смотрите!

У Ноя защемило сердце при одной мысли о том, что могло произойти. Пока Энн спала, какой-то полоумный варвар намеренно поджег дом. И если бы он, Ной, в это время не вышел на улицу и не прибежал сюда, то… Великий Боже! Страшно было даже подумать о том, чем бы все кончилось!

Он посмотрел на Росса. Тот был бледен, а на лбу выступил пот. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

— Шеф, вам плохо? — с тревогой спросил его один из пожарных.

Росс раздраженно махнул рукой и кивнул в сторону Энн и Ноя.

— Боже мой… — прошептал он. — Поджог… Здесь… В нашем доме… Господи!

Пожарный вытянулся перед шефом. Тот отошел вместе с ним на несколько шагов, после чего оба о чем-то шептались на протяжении нескольких минут. Казалось, Росс совсем забыл про Энн и Ноя. Но, окончив приватный разговор с пожарным, он снова подошел к ним и кивнул Ною, которого только что заметил. Посмотрев на Энн, он с дрожью в голосе сказал:

— Великий Боже! Энн, ты же могла сегодня погибнуть!

— Слава Богу, этого не произошло, — ответила Энн, попытавшись улыбнуться.

Росс заключил ее ладони в свои и, заглянув глубоко в глаза Энн, как будто желая прочесть в них всю правду, снова спросил:

— Почему все-таки ты не предупредила меня о своем приезде?

— Я до последнего дня не знала, смогу ли. Прости меня, Росс.

— Не стоит, дорогая. Это же не твоя вина. — Он поджал нижнюю губу и добавил: — Меня уверяют, что для тебя все это окончилось благополучно. Это так?

По испуганным глазам падчерицы, ее измазанному золой лицу, спутанным и слипшимся волосам Росс понял, что основания сомневаться в справедливости вердикта медиков были.

— Да, все… все обошлось… — неуверенно ответила Энн. — Все обошлось для меня… Но вот…

Она оглянулась на полусгоревший дом и горестно вздохнула. Потом еще туже затянула на себе одеяло, нечаянно открыв забинтованную коленку.

— А это что? — нахмурился Росс.

— Ожог, — ответил вместо девушки Ной. — Она ползла на четвереньках к двери, когда я вбежал в горящий дом. И наступила коленкой на раскаленный уголь.

Росс снова покачал головой. Лицо его стало еще более расстроенным. И хотя шум, беготня и крики кругом не утихали, Росс никак на это не реагировал. За время своей службы он уже привык ко всему.

— Ты вынес ее из горящего дома? — спросил он Ноя после короткой паузы.

Ной кивнул. Он знал, что никогда не забудет тех ужасных минут. С самого первого момента, когда понял, что Энн находится в объятом пламенем доме…

— Боже! — прошептал Росс, совсем побледнев и тяжело дыша. — Значит, если бы не ты, то… Спасибо…

— Не надо, — быстро перебил его Ной.

Он не хотел благодарности за поступок, который совершил почти неосознанно, так как думал, что любой другой сделал бы то же самое на его месте, и повторил хриплым голосом:

— Не надо меня… благодарить.

Росс посмотрел на Ноя и кивнул.

— Хорошо. Но все равно в душе я навсегда останусь твоим должником.

Он обнял Энн за плечи. Ной взглянул на девушку. Их взгляды встретились. Серые глаза Энн больно укололи сердце Ноя, вызвав в нем совершенно неведомое дотоле чувство, далекое от вожделения. Что так неожиданно объединило их несколько минут назад, когда появился Росс? Боже, ведь она была ему почти сестрой! А он хотел ее поцеловать… Ной вспомнил внезапное состояние шока, поразившее их обоих. И вдруг понял, что для Энн причиной тому было отвращение…

Энн моргнула, нарушив охватившее обоих оцепенение, и Ной прочел на ее лице усталость и подавленность.

— Вам нужно подумать о том, где провести ночь, — сказал он Энн и Россу. — У нас в приюте много места. Так что…

— Нет, сынок, — перебил его Росс. — Вы уже и так сделали для нас более чем достаточно. Спасибо за это предложение, но мы, думаю, сможем вполне прилично устроиться.

Он повернулся к Энн и без колебаний, как это допускают лишь отношения отца и дочери, сказал: