Огненные слёзы

— Нет, этого не будет. Я не могу тебе помочь.

— Но почему?! — громче, чем следовало, воскликнула Юта. — Ведь если ты один раз прошёл по пустыне сюда, значит, сможешь провести меня обратно!

Корт внезапно разозлился. Он вскочил с табуретки, чуть не опрокинув её. Его глаза потемнели: синий лёд обернулся чёрным ночным озером. Впервые Юта видела Корта таким. Он всегда был спокоен и немного холоден, так что она даже не подозревала, что мужчина способен на такие эмоции.

— Больше никогда не проси меня об этом, — говорил Корт, пятясь.

— Но поче…?!

— Я сказал, нет! — рявкнул он так, что, наверное, слышали все соседи. — Забудь об этом!

И развернувшись, выскочил из дома с такой скоростью, что Юта даже не успела раскрыть рта.

Неожиданно она осталась одна. Тишина после ухода Корта гремела в ушах барабанной дробью. Юта не могла до конца понять, что произошло, но ощущала, что случилось нечто ужасно неправильное.

Страх перед чем-то, чего она не понимала, а может просто боялась назвать по имени, навалился лавиной, сдавил грудь. Впервые с тех пор, как умер Бабли, а она оказалась вдали от дома, Юта почувствовала себя такой беспомощной и одинокой.

Боль в руке вдруг стала нестерпимой. Юта обхватила запястье обожжённой руки и без сил опустила голову на стол.

Глава 11. Сын саграла

Четыре дня Юта не находила себе места. Она ни о чём не могла думать. Работа не шла: сосредоточиться даже на простейших вещах не получалось. Юта не могла есть: отвратительная, как никогда, ёкка не лезла в горло. И не могла спать: в подземном городе было слишком жарко, и она ворочалась с боку на бок на грубых простынях, пока, измучившись, не поднималась с постели только с тем, чтобы бесцельно бродить по дому.

На пятый день она бросила тяпку прямо там, где обрабатывала землю, и отправилась к дому Корта. На оклик никто не ответил, и Юта, неуверенно отодвинув полог, вошла в дом. Похоже, здесь давно никто не появлялся — солнечная печь была открыта, на кухонном приступке стояли горшки с какой-то едой, но пахло от них так, словно они простояли здесь неделю. На столе пылилась корзина с неотшелушенным ропсом.

За несколько часов Юта обошла все поля, пастбища и рынок. Она уже собралась к Арагону за советом, но решила ещё раз проверить дом.

Со времени её первого прихода ничего не изменилось. Юта вышла в коридор и привалилась к стене напротив. Что же ей делать? Внезапно по коридору застучали лёгкие шаги.

Юта повернула голову и увидела стройную тень, движущуюся в её сторону. Лицо было скрыто серым хилтом, из-за левого плеча выглядывал витиеватый рог лука. Приблизившись к Юте, девушка остановилась. Изящная, бронзового загара рука опустила капюшон хилта, и тонкие золотые косички упали на лицо. Небрежным движением Леда откинула волосы назад.

— Юта? Что ты здесь делаешь? Ты ищешь Корта? — Голос девушки был как всегда ровным и спокойным, но янтарные глаза смотрели испытующе.

— Вообще-то… тебя, — ответила Юта. — Я хотела поговорить. Я заходила несколько раз сегодня, но никого не было дома.

Леда громко вздохнула, закатывая глаза.

— Последние дни были просто ужасны, и я вышла немного проветриться. Вот, даже настреляла пару песчаных ящериц, — она похлопала себя по бедру, и Юта увидела несколько буро-зелёных тушек, болтающихся на верёвке, притороченной к поясу. — Из них получается неплохое жаркое, хотя косточек многовато. Хочешь одну? Я научу тебя их готовить.

Леда взяла Юту под локоть и повела в сторону дома. Юта ещё раз глянула на голые блестящие тушки с безвольно болтающимися лапами и длинными безволосыми хвостами.

— Н-нет, спасибо, — ответила она. — Мне, правда, нужно с тобой поговорить. Это касается Корта.

— Вот как? — Леда подняла тонкую бровь.

Они вошли в дом. Леда сняла через голову хилт, затем повесила на крючок у входа лук и тул со стрелами. Юта заметила, как у неё на поясе блеснуло несколько ножей.

— Это насчёт нашего с ним последнего разговора. По-моему, я сказала что-то лишнее и сильно его рассердила. Я не хотела, чтобы так получилось. Я просто хочу извиниться, но не знаю, как подойти к нему после всего.

Леда тепло улыбнулась, и её улыбка была словно прикосновение матери. Она села за стол напротив Юты и протянула к ней руки.

— Корт, он… сложный человек. Иногда он может быть немного груб или холоден, но поверь мне, в душе он добрый. Не принимай близко к сердцу того, что произошло.

Сама не понимая отчего, Юта вдруг почувствовала на щеках румянец.

— Нет, это не то, — мотнула она головой. — Это не его вина. Я просто… я сказала кое-что, из-за чего он разозлился.

Леда внимательно смотрела на неё, но ничего не говорила. Собравшись с духом, Юта закончила:

— Я попросила его провести меня в Город-За-Стеной.

Леда откинулась назад. Её худые плечи чуть заметно напряглись, а взгляд ясных глаз затуманился.

— Так вот оно что…

Леда замолчала. Было похоже, что девушка погрузилась в воспоминания, размышляя о чём-то. Юта затаила дыхание в надежде получить хоть какие-то ответы. Она подозревала, что эта тема была очень личной для Корта. Оттого-то Юта и пришла со своими вопросами именно к Леде.

— Ты знаешь, кто такой ругат? — спросила Леда после паузы.

— В общих чертах. Арагон рассказывал мне, что ругатом называют человека, побывавшего в объятиях Руга и сумевшего выбраться из них. Считается, что ругат получает часть силы бога.

Леда кивнула.

— А знаешь ли ты, как Корт стал ругатом?

Сердце Юты бухнуло невпопад.

— Нет. Никто не говорит мне, в том числе и Корт, хоть я и спрашивала его.

— Он не говорит о том времени, что провёл в пустыне. Вообще о том, что было до того, как он попал в Утегат. Но я расскажу тебе. Ты ведь тоже изгой, как и он. И чтобы понять, почему он так реагирует, ты должна узнать его историю.

Сердце Юты отчего-то застучало часто-часто. Леда между тем начала рассказ. Она смотрела на свои руки, покоящиеся на столе, но её взгляд блуждал где-то далеко.

— Шестнадцать лет назад Корта изгнали из Города-За-Стеной за преступление, которого он не совершал. В пустыне он должен был погибнуть ещё в первые сутки, но Корт не обычный человек. Он выжил.

Без воды, теряя сознание от солнечного удара, тем не менее, Корт не сдавался. Он не желал просто лечь и умереть и заставлял себя двигаться вперёд. Соорудив из рубашки некое подобие накидки на голову, страдая от жажды и испепеляющего солнечного жара, Корт брёл всё дальше от стен Вечного Города.