Огненный адепт

Дилль поморщился — за неумение он от старика выслушал великое множество едких замечаний о собственной тупости и никчёмности. А то, что он — человек, ещё недавно о магии понятия не имевший, мастер Иггер во внимание не принимал. Мало того, старик утверждал, что с него — носителя драконьей магии, и спрос вдвое больший.

— Я — сверхмаг, хе-хе! — передразнил Дилль Иггера. — С чего он решил, что я вообще сумею обезвредить заклинание, которое создал не кто-нибудь, а сам гроссмейстер? Нет, он точно сумасшедший.

Дилль всмотрелся в красный камень амулета. В глубине его кружили хоровод четыре ярких точки — это четыре бессонных ночи, которые предстояло отработать. Интересно, а не имел ли в виду мастер Иггер эти точки, когда сказал, что гроссмейстер перехитрил сам себя? Возможно, если Дилль научится снимать блок, то заодно сумеет убрать и штрафные талоны. Или Иггер на что-то другое намекал?

В Дилле проснулось любопытство, получившее дополнительный стимул в виде возможности избавления от штрафов. Он закрыл глаза и начал произносить бредовый текст, который за время занятия с Иггером успел выучить наизусть:

— Я — сверхмаг (руки расставлены в стороны ладонями вверх). Нет преграды для могущества (руки вперёд, пальцы растопырены), нет силы, могущей устоять против (большие пальцы рук к ладоням) меня. Жёсткий хребет — основа силы (указательные пальцы сгибаются и касаются кончиками больших пальцев), внутреннее ядро едино и неделимо (а теперь самое трудное — согнуть мизинцы, оставив средний и безымянный пальцы прямыми). Вижу сущность магии, ибо я магия и есть. Шиэр!

«Шиэр» было словом, означающим завершение любого заклинания. Причём, для каждого мага это кодовое слово было своим. Мастер Иггер сказал, что первым делом нужно выявить это слово, и принялся водить руками над головой Дилля. А потом неожиданно и больно треснул его по лбу. Звук, который Дилль издал, при этом пытаясь не перейти на обсценную лексику, и был кодовым словом. А мастер Иггер сказал, что теперь Дилль должен любое мало-мальски сложное заклинание завершать «шиэром», если в заклинании нет своего собственного завершающего слова. Дилль только головой повертел, вспомнив кодовое слово Эрстана — интересно, какую часть тела тому прищемили, из-за чего он и придумал своё «вергеруу»?

Похоже, на этот раз он не запинался и все жесты сделал правильно, потому что «шиэр» вызвало в голове Дилля маленький взрыв. Его слегка тряхнуло, и Дилль словно воспарил. Комната исчезла, растаяли каменные стены, пропало ощущение своего тела. Зато перед Диллем зажёгся огонёк амулета, внутри которого виднелись светящиеся линии, лабиринтом уходившие друг за друга. По сравнению с ними запутанные нитки из шерстяного клубка, который котёнок гонял по полу, показались бы идеально прямыми.

Что каждая линия означает, Дилль понятия не имел — скорее всего, линия — это заклинание. Четыре красных маленьких точки — похоже, штрафные заклинания. Кроме них имелась бордово-красная спираль, коричневый шар, хаотичные синие росчерки, зеленоватые плоские круги… и всё это переливалось, проникало друг в друга и перемешивалось. Дилль попробовал потянуться к красным точкам, но достать до них не смог — мешала сетка салатового цвета, окутывающая амулет. Наверное, это блок, и, если его убрать, то он сможет удалить штрафные заклинания. А, заодно, и запрет использовать магическую энергию. Кстати, а чем тогда он пользуется сейчас?

Дилль попытался найти начало сетки, но быстро убедился, что ни начала, ни конца не видно. Сплошной шар. Тогда Дилль попробовал порвать сетку, но его бесплотные пальцы не сумели не то что разрушить, но даже хотя бы слегка изменить форму защитного заклинания. Перепробовав все способы, какие только пришли ему в голову, Дилль был вынужден признать своё поражение и снова мысленно произнёс ключевое «шиэр».

Он вернулся в реальность. Вокруг опять была комната, над головой нависал каменный потолок, а перед ним стоял разозлённый вампир.

— Ты обманул меня! — Тео ткнул пальцем в Дилля. — Из-за тебя я впустую сбегал на другой конец Академии, а мог бы спокойно читать книгу.

— Сам виноват, — ничуть не устыдился Дилль. — Тео, нельзя быть таким легковерным.

Тео задохнулся от возмущения.

— Это я ещё и виноват?

— Ну, а кто же? Разве это я захотел получить заклинание, которое влюбит в меня Реллу? А ты не подумал, что это будет не совсем правильно по отношению к ней? Или у вампиров так принято?

— Нет, конечно. У нас вообще мало женщин, и относятся к ним очень уважительно, — Тео опустил голову. — Вообще-то, попытайся я сделать подобное дома, меня просто лишили бы имени. Лучше сразу умереть, чем стать безымянным.

Дилль шмыгнул носом — своей дурацкой шуткой он заставил друга нарушить какой-то вампирский закон.

— Тео, извини! Действительно, я виноват.

— Ладно, я ж ничего не успел натворить, — вампир вздохнул. — Просто, понимаешь, Релла…

— Понимаю. Тео, по-моему в этом вопросе магия тебе не поможет. Нет, ты, конечно, можешь состряпать какое-нибудь привораживающее заклинание, но будешь ли ты счастлив? Ты должен сам разобраться со своей женщиной, не прибегая к помощи колдунов и знахарок.

— Если бы со своей…

— Сразу ничего не бывает, — авторитетно заявил Дилль. — Ей нужно время, чтобы привыкнуть к твоим клыкам.

— Думаешь, в них дело? — встрепенулся вампир.

Дилля подмывало сказать, что клыки наверняка мешают целоваться, но он вовремя заткнулся — чего доброго, легковерный вампир побежит спиливать свои зубы. А что это будет за вампир без клыков? Надо бы перевести разговор на другую — менее травмоопасную тему.

— Я думаю, что ты Релле нравишься — иначе эта красотка на тебя бы и не поглядела. Скажи лучше, что за книгу читаешь?

— Чего? — Дилль настолько «мастерски» перевёл разговор на другую тему, что Тео не сразу понял, о чём его спрашивают. — А, книга… Это трактат мастера Грошша «О воздушных элементалях». Тебе не пригодится — ты же с другой стихией работать должен. Кстати, о других стихиях: Релла ведь на водном факультете. Как думаешь, она применяет водные чары на себя? Уж очень она красивая.

— Тьфу! — Дилль сделал вид, что в рот ему что-то попало. — Слушай, нам не пора идти? На ужин опоздаем.

Тео посмотрел на песочные часы — в верхней колбе песка было примерно на треть.

— Время ещё есть. Так что ты думаешь о Релле?

— На меня наложили блокирующее заклинание, у меня штрафов накопилось больше, чем блох у собаки на хвосте, а ведь ещё и самостоятельные задания нужно когда-то делать! Тео, веришь, мне сейчас не до твоей Реллы! — не выдержал Дилль.

Похоже, на этот раз Дилль перевёл разговор на другую тему удачно — вампир с отвисшей челюстью изумлённо посмотрел на друга, затем усмехнулся.

— Вот оно что. А я-то не мог понять, почему мастер Китан так смеялся, когда я его попросил сделать мне такое же заклинание, как у тебя.

Дилль широко улыбнулся, представив, как Тео просит учителя установить ему блокирующее заклинание, и какая физиономия была у мастера. Жаль он этого не видел.

— Ладно, пойдём на ужин, — хмыкнул Тео. — А потом к смотрителю.

— Лучше бы наоборот — может, он сразу определит нас на кухню, тогда никуда идти не нужно будет, — проворчал Дилль.

День сегодня для Дилля явно не задался. В довесок ко всем предыдущим неприятностям на подходе к столовому залу они встретили Мейса и Галла. Мейс был адептом второй ступени на водном факультете, числился одним из лучших учеников Академии, и ему пророчили роль будущего светила магии личин и врачевания. А заодно он был младшим отпрыском главы клана Вепря. И хотя в Академии происхождение и титулы не играли никакой роли, Мейс по любому поводу напоминал всем и каждому о том, что принадлежит к одному из самых могущественных кланов Ситгара. Галл — подпевала Мейса, был попроще как родом, так и в успехах на магическом поприще. Мейс — атлетичный блондин с правильными чертами лица, и Галл, напоминающий взлохмаченную крысу, составляли неразлучную пару, которая с недавних пор считала самым лучшим развлечением доставать Дилля и Тео. Одного за то, что он вампир, другого — за громкую славу драконоборца.