Огненный Марс

– Только вот не надо о психологии! – мгновенно разозлилась Настя. – Судя по вашему возрасту, у вас жена должна быть и дети.

– У меня нет ни жены, не детей. Я вообще никогда не был женат, – с усмешкой произнес Вяземский.

– Плохо. Значит, вы человек, не умеющий строить долгие социальные связи, – ехидно заметила Настя.

– Добрая вы.

– Я честная, – сурово произнесла она.

– Так чего же вы не хотите, скажите честно?

– Не хочу видеть вас, слышать вас, знать вас. Это я о вас думала – перед тем как вы сюда зашли.

– А я тоже хочу быть честным, – вдруг решительно произнес Вяземский. – Я соврал. Я не мимо шел. Я специально сюда приехал. Видите, – он указал за окно, – ремонт дороги закончился. Мне тут делать нечего. Но я приехал. В то же самое время, в то же самое место. Вы тут работаете неподалеку?

Сердце у Насти опять сжалось. И больно, и приятно было слышать это признание. Но чего хорошего?

– Да. Неподалеку. Я думала о вас все это время, – мрачно, чуть ли не с отвращением, повторила она.

– И я думал о вас. Я вспоминал, как мы лазили в тот старый дом и я держал вас на руках. И вы мне доверяли – абсолютно. И в этом доверии что-то такое невероятно трогательное… У меня даже горло сжимается, вот сейчас, когда я об этом говорю, – он и вправду прижал ладонь к горлу. – От вас пахло как-то особенно. Вот и сейчас… Что это за духи?

– Н-не помню… Мама привезла прошлым летом, купила в дьюти-фри. То ли Кензо, то ли Армани… Герлен? Точно не помню. Розовый такой флакончик. Да обычные духи, средней ценовой категории! – опять рассердилась она.

– А мне кажется, что это небесная амброзия, – серьезно произнес Вяземский. – Давайте на «ты»?

– Давайте, – мрачно согласилась Настя. – Мне не жалко. Я тоже не каменная, между прочим. И мне… И мне было приятно, когда вы… когда ты… Но ничего хорошего из этого не выйдет, лучше и не начинать.

– Почему?

– Потому что ты на восемнадцать лет старше меня.

– Ты сомневаешься, что я как мужчина… раз уж мы решили быть откровенными…

– Нет же! В этом я не сомневаюсь. Но ты другой. Чужой. Мы с разных планет. Разные поколения! Разные интересы. Ты авторитарен, я свободолюбива.

– А, вот даже как, далеко ты заглянула, в будущее! Смело.

– Гм, так я и думала, что ты рассчитывал на короткую интрижку! – вспыхнула она.

– Я ничего не рассчитывал, – холодно возразил Вяземский. – Я об этом вообще не думал. Я думал только о том, что хочу обнять тебя. Что… ну, в общем, если ты такая умная, то сама все понимаешь.

– Девушка, рассчитайте меня! – Настя повернулась, нашла взглядом официантку.

– Я заплачу.

– Господи… я не хочу быть тебе чем-то обязанной. Не хочу. Не хочу! Я об этом с самого начала твердила, когда ты еще сюда не пришел.

Официантка положила на край стола книжечку с чеком. Настя и Вяземский некоторое время вырывали книжечку друг у друга.

– А я хочу, чтобы ты была мне чем-то обязана! Я хочу! – сказал сквозь зубы мужчина.

– Я же говорила, что ты авторитарный… Ты самолюбивый, ты привык всегда быть хозяином положения, ты не думаешь о чувствах других людей!

Вяземский положил на стол купюру, Настя смахнула ее на пол, положила свою, выскочила из кафе.

Вяземский – следом.

– Стой. Ты опять забыла свою сумку!

– О нет… Опять!

Настя подошла к нему, хотела вырвать сумочку из рук, но Вяземский прижал к себе девушку, поцеловал.

Они стояли под козырьком у кафе и целовались. Настя хотела вырваться и каждую секунду напоминала себе, что вот сейчас она оттолкнет этого мужчину и уйдет. Но почему-то тянула, тянула…

До тех пор, пока у обоих не закончилось дыхание.

– Что же ты делаешь… – с отчаянием, прерывающимся голосом произнесла Настя. – Так нельзя! Вон, на нас люди уже смотрят.

Напротив и вправду стояла какая-то женщина и внимательно наблюдала за ними.

– Где? Ой, – сказал Вяземский и разомкнул объятия. – Клара?

У женщины напротив – задрожали губы. Несомненно, эта Клара была знакомой Вяземского. Больше чем знакомой.

Даже женой, возможно (а что, не все сейчас носят кольца!). Клара была возраста Кирилла – лет сорока примерно (как определила Настя). Обычная, миловидная женщина с гладкой прической, тщательно выбеленным лицом – она смотрела на Настю с ужасом, точно на привидение.

– Клара. Клара, я сейчас все объясню, – сказал Вяземский.

– Да уж, пожалуйста, – прошептала женщина.

– У нас ничего не было! Клянусь, – выпалила Настя и побежала прочь. Пока бежала до работы, ругала себя всеми известными ей ругательствами. В самом деле, неприятности начались даже еще раньше, чем можно было представить.

Да, да, это жена Кирилла была, точно, иначе стал бы он оправдываться. «Какая же я дура… И он! А она… Бедная женщина. Я виновата перед ней, очень виновата! Своими глазами увидеть, как муж целует другую. Которая еще и моложе, и вообще…»

* * *

Портниха, которая шила платье, клялась и божилась, что хватит трех примерок. И обманула. Кларе пришлось к ней ездить пять раз, да и то сегодняшняя, пятая примерка могла оказаться и непоследней вовсе.

Потому что лиф никак не желал садиться, и платье, стоило только Кларе сделать пару шагов, начинало жить своей, отдельной жизнью. Сползало куда-то в сторону, спускалось вниз.

– Давайте сделаем верх более закрытым, мне это декольте как-то не очень… – вздохнула Клара.

– Да, согласна. Здесь я распорю и вставлю небольшие клинышки. А тут, наоборот, сделаю сборку… – лепетала портниха. – Тогда жду вас после праздников!

– Договорились.

Клара вышла из мастерской, посмотрела на часы. Достала мобильный, позвонила Кириллу. Недоступен. Позвонила секретарше, в офис.

– Кирилл Павлович на объекте, я ему передам, что вы звонили, Клара! – радостно отрапортовала секретарша. Клара поморщилась. Она ревновала жениха. Секретарше Кирилла – всего лишь двадцать восемь, этакий пухленький розан, сама родом из Самары, мать-одиночка: конечно, мечтает переспать с начальником, женить его на себе… Гадина без принципов. Клара видела эту секретаршу несколько раз живьем – у девицы на лице все было написано. Странно, что Кирилл этого не замечал, вполне благодушно относился к своей секретутке…