Огненный Зверь

– Ты просто не стоял перед выбором, - возразила я.
– Я тоже думала, что отдам ради Кирилла все на свете, но оказалось, что я ошибалась. Есть вещи гораздо более значимые, чем мы сами, наши чувства и сами наши жизни... Ладно, сейчас речь не об этом, - я прервалась, не желая вдаться в дебри, и продолжила рассказ: - А потом Зверь предложил мне попробовать подключить меня к Кириллу и попытаться его спасти. У нас был единственный шанс - не дать ему умереть, пока Капюшоны не закончат. И я забрала себе половину его боли от пыток, - мой голос стал жестче, - а потом и большую часть. Вы даже не представляете, как вовремя вы успели. Еще пару минут, и я бы сломалась.

– О, милая, - всхлипнула Леночка и заключила меня в объятия.

Я не стала ее отталкивать. От моего рассказал ее била дрожь.

– Что же ты пережила, - прошептала она.

– Он жив, только это имеет значение, - ответила я.
– Вот она я, живая и здоровая, а ему еще лечиться и лечиться.

– А где Петя?
– вдруг спросил Андрей.

Леночка тут же отодвинулась и подняла на меня огромные глаза:

– Да, где Петя?
– эхом повторила она.

В палате повисла гробовая тишина. Они оба смотрели на меня и ждали ответа.

Не знаю, что Леночка увидела в моем взгляде, но она вдруг вскрикнула и зажала рот ладошкой.

Андрей побледнел:

– Ты его?..

Я выдержала его испуганный взгляд, не отвела глаза, хотя мне очень этого хотелось. Мама учила меня всегда отвечать за свои поступки, и я не собиралась оправдываться.

– Да, - мой голос прозвучал резко.
– Да, я его. Убила. Хладнокровно испепелила. Считаете, я не права?

– Он ведь был совсем мальчик, - в ужасе прошептала Леночка.
– Господи...

– Господь Бог тут совсем ни при чем, - отрезала я.
– Этот твой мальчик принимал участие в безжалостных убийствах, а после чего приходил и улыбался всем нам, за спиной планируя, кого бы еще привести на заклание Черным Капюшонам. Владимир Петрович умер из-за него. Они чуть не убили Кирилла. И чего ты от меня ждала? Милосердия? Понимания? Может быть, жалости? Кирилл умирал на моих руках, а этот твой мальчик вернулся, чтобы подтереть за ним кровь. Что-то он не испытывал жалости к человеку, который вместе со своим отцом сделал для него столько хорошего. Так почему я должна была проявить великодушие?

Леночка опустила глаза и молчала.

– Кирилл расстроится, - сказал Андрей.

Я вспыхнула.

– Он был не в состоянии принимать решения. И точка. Мое решение. Мой грех - на моей совести. Кирилл тут ни при чем!

Андрей поднял на меня глаза, он был все еще бледен.

– Я тебя не осуждаю, - сказал он.
– И не имею права судить.

Я смутилась, не ожидав от него понимания.

– Спасибо, - только и пробормотала я.

***

Меня выписали из больницы уже через несколько часов после нашего разговора.

За это время Леночка съездила к себе домой и привезла мне то, во что можно было бы переодеться. Конечно же, мне было бы лучше, если бы она заехала ко мне и привезла мои вещи, но я вовремя вспомнила о защитном заклинании старика, которое могло причинить ей вред, попытайся она войти в мою квартиру без моего присутствия в ней.

Пришлось довольствоваться колготками и серым шерстяным платьем. Брюки Леночка разумно брать не стала, так как я была ее значительно выше. Хотя и платье мне оказалось до неприличия коротко, но это меня мало волновало.

Мои сапоги сохранились в целости и сохранности, и я смогла полностью одеться и обуться.

В новой экипировке я отправилась в палату Кирилла. Мне стоило немалых усилий снова уговорить медсестру пустить меня к нему. Но перед моим обаянием, усиленным Зверем, она устоять не смогла и позволила войти. Однако преградила путь Леночке и Андрею, оставив их ждать в коридоре.

Только теперь я заметила, что Кирилл был в палате не один, на койке возле стены лежал мужичок лет пятидесяти с большим пивным животом, выглядел он бодро, наверное, готовился к выписке.

– О, - улыбнулся он мне, его взгляд ясно дал понять, что длина моего платья не осталась без внимания.
– Так ты симпатичнее, чем в пижаме.

Я сжала зубы. Мне захотелось пальнуть в него огнем, просто так, походя, чтобы не мешал.

Мужчина замолчал, почувствовав в воздухе угрозу, пусть и необъяснимую. Но он предпочел надеть халат, обуться и молча выйти за дверь.

"Зверь, - застонала я.
– Что со мной?"

"Ты просто до сих пор немного не в себе. Ты же не стала его жарить на самом деле. Поэтому я не вижу ничего криминального".

"Зато я вижу", - я была сама поражена своей реакцией, этому внезапному желанию убить.

"Это всего лишь последствия шока", - заверил Зверь, и я немного успокоилась. Возможно, он был прав, такие события и эмоции не проходят бесследно.

Я взяла в углу стул, поставила его ближе к койке Кирилла. Мне было приятно быть рядом, видеть, что он на самом деле жив, и чудесное спасение мне не приснилось.

"Зверь, он больше не маг?" - спросила я.

"Подозреваю, ни на грамм, - высказал мой друг свое мнение.
– Самый обычный человек без каких-либо сверхспособностей".

"Он никогда не будет обычным", - не согласилась я.

"Дорогая, а мы и не говорим о его личностных качествах. А физически он теперь самый обычный человек. Разве не об этом ты мечтала? Его дар был его проклятием и только мешал ему. Разве не так?"

"Не так, - мне было сложно, но я попыталась сформулировать свою мысль.
– Какие бы неудобства не приносила эмпатия, его дар - это он сам. Ему будет трудно привыкнуть. А это не то, чего бы я хотела. Я никогда бы не пожелала любимому человеку потерять часть себя для моего удобства".

Зверь привычно хихикнул.

"Вчера ты доказала мне, что действительно его любишь, но твои речи продолжают меня поражать своей мудростью. Ты ли это?"

Я улыбнулась.

"Наверное, я. Просто что-то изменилось. Оказалось, я люблю его гораздо больше, чем думала. Спасибо тебе, что вытащил его с того света".

Зверь зарычал:

"Ну, началось..."

"Я же предупреждала, что моей благодарности хватит лет на десять".

Зверь снова стал серьезен:

"Остаться бы в живых все эти десять лет. Ты от счастья не забыла, что Капюшоны по-прежнему на свободе? И они злы еще больше из-за того, что не получили желаемое".