Огненный Зверь

– Предупреждали?
– не поверила я.

– Естественно, предупреждал. Но я тебе не точный прибор. Я не знаю даты тех событий, которые вижу. Я говорил Илоне, чтобы она была осторожнее, что примерное время - ближайшие полгода. Предупреждал, что это может случиться вечером, когда уже темно, просил поберечь себя. Но разве вы, женщины слушаете? Она обещала мне не ходить никуда вечерами, пока время моего видения не пройдет, но нет же, понесло ее куда-то!

Куда-то? Вот теперь у меня просто перехватило дыхание. О господи! Значит, боясь того, что видение Золотаревского сбудется, Илона никуда не выходила по темноте. А из-за меня один раз вышла! И этот раз оказался роковым. Боже, что я наделала! И это я еще обвиняю старика, когда это ему впору проклинать меня за мою глупость.

Но он сказал: "куда-то". А ведь Кирилл прекрасно знал, что Илона отправилась на ночь глядя со мной, но почему не сказал старику? Шарниры в голове вращались с бешеной скоростью, расставляя все на свои места. А не сказал он потому, что знал о предсказании и не хотел обвинений в мой адрес... О господи!

Я закрыла лицо руками.

– О господи, - прошептала я уже вслух.

– Что с тобой?
– испугался Золотаревкий.

А со мной то, что уже в который раз осудила человека, ни в чем не разобравшись толком, а вина тут только одна - моя собственная. Но ведь Илона знала, что ей грозит опасность, почему рискнула? Ради чего? Или ради кого - так вернее. Она хотела помочь Кириллу. А так как ему, в отличие от старика, известны совершенно все обстоятельства, теперь его будет мучить чувство вины.

Что же я наделала?

– Илона встречалась со мной тем вечером, - по-прежнему шепотом призналась я. Пусть знает правду. Пусть обвинит меня, я этого заслуживаю.

– Эхе-хе, - только и пробормотал Владимир Петрович, а потом мягко приобнял меня за плечо.
– Вот что, девочка, не ты пытала Илону, не ты забрала себе ее дар, и не ты убила ее, а это значит, что ты не виновата.

– Не прямо, так косвенно, - возразила я.

– Не специально, не умышленно...
– кивнул Золотаревский.
– Я не святой отец, чтобы отпускать грехи. Скажу только, что у каждого из нас свой скелет в шкафу. И каждый принимает решения, которые влекут за собой те и или иные последствия. Но Илоны больше нет, мы все любили ее, и все скорбим, но изменить мы уже ничего не можем, можем только смириться, возможно, однажды отомстить, но повернуть время вспять точно не можем. Мы можем лишь выносить уроки из своего опыта.

– Спасибо, - прошептала я.

– Тебе спасибо, что ты сейчас рядом с Киром, - серьезно сказал старик.
– Он был очень привязан к Илоне. Ему сейчас несладко. Ему нужна поддержка. Мою он не примет.

– Почему?

– Да потому, что это я научил его быть сильным. Ведь не для того же, чтобы он показывал мне свою слабость?
– он печально улыбнулся и вышел из машины прежде, чем я успела обдумать его последние слова.

Дождь не прекращался.

Раскрыв зонт, Владимир Петрович побрел к своей машине, а ко мне подошел Кирилл, промокший насквозь.

– Андрей хочет поехать выпить, помянуть Илону, - сказал он, - поедешь с нами?

Я чувствовала себя слишком виноватой в ее смерти, чтобы согласиться.

Я покачала головой.

– Нет, я вам там буду не нужна, отвези меня домой, пожалуйста.

– Хорошо, - Кирилл не стал меня уговаривать, и я подумала, что это значит, что я приняла верное решение.

Мы выехали с кладбища следом за "Хаммером" Золотаревского.

Уехали все. Только Илона осталась там. Навсегда...

11 глава. Полигон

Проснувшись утром, я обнаружила в телефоне три пропущенных звонка от Димы Мартынова. Поставив мобильный в режим "без звука" на время похорон, я, естественно, потом забыла его выключить. И телефон провалялся в моей сумке до следующего утра.

По правде говоря, я искала мобильник в надежде обнаружить там звонок от Кирилла, и немного расстроилась, обнаружив, что прошлым вечером обо мне вспоминал лишь Мартынов. Конечно же, я знала, что расстраиваться по этому поводу глупо, и вчера Кириллу было не до меня, но ничего не могла с собой поделать.

Я швырнула телефон на кровать и направилась в ванную.

"Может быть, все-таки перезвонишь бедному парню?
– вступился за Диму Зверь.
– Он, наверняка, переживает за тебя. Когда он видел тебя в последний раз, состояние у тебя было то еще, а потом заявился твой принц на белом... пардон, на черном коне и увез тебя, толком ничего не объяснив".

Я задумалась. Мы хорошо общались с Мартыновым весь последний месяц, и, возможно, Зверь был прав, он не заслуживал такого отношения. Но...

– Зверь, почему так?
– высказала я свои сомнения.
– Всякий раз, как я думаю о Диме, я не хочу его видеть и не скучаю по нему, соглашаюсь встретиться с непременной неохотой. Но как только эта встреча происходит, я ему рада.

"Ну-у, - протянул мой друг.
– Может быть, у парня природное обаяние, которое через телефон не передается?"

Приняв душ и переодевшись, я все еще думала об этом.

Налила себе кофе, устроилась на табурете на кухне и взяла телефон в руки. Вздохнула, принимая окончательное решение, что ж, наверное, Зверь прав, Дима не заслуживает к себе плохого отношения.

Я набрала номер.

– Изольда!
– в его голосе было такое облегчение, что мне стало стыдно за то, что я так долго колебалась прежде, чем позвонить.

– Привет, - только сейчас я посмотрела на часы: восемь утра.
– О, прости, я тебя не разбудила?

– Конечно, нет, - тут же отмахнулся он.

– Просто ты звонил вчера. Я звук на телефоне выключила. Не слышала.

– Конечно, я звонил! Как ты?

– Жива, - я только в последний момент перефразировала: "Я-то жива".

– Мне так жаль, что я не уделил тебе должного внимания в тот день, - начал извиняться Дима.
– Тебе было плохо, а я бросил тебя там в машине...

Я поморщилась. В последнее время у всех появилась мода брать всю вину на себя.

– Прекрати, - попросила я.
– Ты был на работе, а я была не в себе. В твои служебные обязанности не входит утешать друзей жертв, убийства которых ты расследуешь.

– Но тебе было плохо, - не согласился он.

– Со мной уже все нормально, я выплакалась, поспала и пришла в себя.

– А этот парень?
– спросил Дима, я тут же напряглась.
– Кирилл Золотаревский. Кто он?

– Разве он не сказал?
– мой голос перестал быть дружелюбным.
– Мы работали вместе с Илоной. Я позвонила ему, и он приехал.

– Я спрашивал не это, - тон Мартынова тоже сделался напряженным.

– Тогда выражайся яснее, я не умею читать мысли!
– теперь я уже шипела.

– Как угодно. Кто он тебе?

Я выпустила воздух через сжатые зубы. Появилось желание что-нибудь разбить, желательно об Димкину голову.