Огонь и ветер

Как показали дальнейшие события, совершенно зря.

Началась весна, правда, совсем не такая, к какой они за последние десятилетия привыкли. Днём снег слегка подтаивал, однако по ночам продолжал лютовать всё тот же мороз. Дороги стали опасными, скользкими — они поменяли покрышки на шипованные, но толку от этого было немного. «Люся» вязла в снежной каше, несмотря на полный привод, и толкать машину, чтобы проехать по бездорожью, вскоре стало обычным делом. Стало привычным постоянно хмурое и серое небо; глаз больше не раздражали бесконечные засыпанные снегом поля, чёрные леса; они смирились с постоянными московскими пробками, в которых теперь не томились от безделья, а или писали отчёты, или отдыхали; они перестали обращать внимание на то, что раньше казалось дикостью и нелепостью. Наоборот, мир, кажется, даже начал им потихоньку нравиться. Стала привычной и уютной маленькая квартирка, в которой они, к вящей радости пожилого хозяина, сменили часть мебели и за которую исправно платили; Скрипач сдружился с продавщицами из местного магазина, куда часто наведывался, и ему теперь откладывали «что-нибудь повкуснее»; Ри, вопреки своей нелюдимости и замкнутости (а в последние годы он общаться с кем-то, кроме друзей, не желал категорически), неожиданно сумел перезнакомиться почти со всеми соседями, и теперь к нему даже приходили двое подростков заниматься математикой… Ит, посмотрев на это всё, по собственной инициативе «навёл мосты» на автосервисе, где частенько «лечили» «Люсю», и теперь те же запчасти доставались чуть ли не за полцены.

Ит, конечно, нет-нет да и задумывался о задаче, про которую говорили с ним Сихес, но так толком ни до чего и не додумался. Тупик — вот что он понял. О чём бы они ни говорили, чем бы ни была эта гипотетическая задача, но она явно предназначалась не для мозгов потрепанного уставшего гермо, да ещё и в немалых годах. «Старый я стал, — думал он с раскаянием. — Старые, они ведь глупые. И не потому, что не хотят быть умными, а потому, что головы у них слишком сильно устают и не соображают, как раньше». Изредка он вспоминал Фэба — таким, каким тот был перед смертью. Пожалуй, Фэб всё-таки был как-то… получше, что ли. Он бы, наверное, эту задачу решил. Он бы сумел. Потому что он… ну да, он, несмотря на возраст, не уставал до такой степени. Или просто был от природы крепче, выносливее, поэтому так хорошо до самого конца и держался. Увидеть бы его, думал Ит с раскаянием. Конечно, он не верил в то, что Фэб вернётся — он не вернётся, — но увидеть всё равно ведь хочется. Любому бы хотелось, окажись этот любой на его, Ита, месте. Он гнал от себя такие мысли, потому что они выматывали ещё больше, и снова и снова пробовал переключиться на задачу… впрочем, пока что безрезультатно.

Через некоторое время Ри обратил внимание, что в схеме, которую они отрабатывают, уже почти нет второстепенных узлов — они работали преимущественно те стационарные образования, которые ещё много лет назад вывели базовыми. Ри прикинул, что этак ещё через месяц схема будет, пусть начерно, но закончена, потому что они, двигаясь через базы, дойдут до «центра лабиринта» весьма быстро.

От Берты вестей всё ещё не было, но на это они не рассчитывали. Слишком рано. Хотя — уже скоро. Ри считал дни, начал делать ошибки во время работы, а Скрипач так и вообще мог, например, задуматься о своём, забыть датчик в каких-нибудь кустах, и приходилось потом возвращаться, забирать…

* * *

Центр, согласно расчётам Ри, оказался там, где они меньше всего ожидали — им являлась… высотка на Котельнической набережной и прилегающая к ней территория. Когда Ри досчитал и сообщил Иту и Скрипачу результаты, у них глаза полезли на лоб.

Ну и ну…

— Ри, ты уверен? — спросил тогда Скрипач.

Тот молча сунул ему ворох листов с расчётами — для «своих дел» они не пользовались планшетом и стационарным компьютером. Или в голове, или, если слишком много информации, вот так, на бумаге.

А бумагу можно запросто сжечь во время первого же выезда…

— Сиди и проверяй, — приказал Ри. — Увидишь.

Да, совершенно правильный расчёт, идеальная схема, и ни одной ошибки.

Действительно, высотка.

Действительно, Яуза.

Заколдованный круг, не иначе…

Тут, конечно, высотка была иной, не похожей на ту, в которой они жили на Терре-ноль — но она существовала.

Чуть меньше было это здание, чуть иначе устроено.

Никаких институтов в нём, разумеется, не находилось — просто жилой дом, несколько магазинов, банк, кинотеатр…

Поехали смотреть, долго стояли во дворе, не выходя из машины, — снова на всех троих накатило душевное смятение, да и вообще, ощущения от знакомого и одновременно незнакомого места показались странными и немного пугающими.

— Да, дела, — пробормотал Скрипач. — Вот теперь мне действительно не по себе, ребята.

— Мне тоже, — беззвучно откликнулся Ит.

— И мне, — добавил Ри.

— А кулинария на том же самом месте, — хмыкнул Скрипач. — И арка, в которой ты Фишку подобрал котёнком…

— Ага, — кивнул Ит. — Интересно, кто живёт в нашей квартире.

— Кулинария, говоришь? — прищурился Ри. — Ит, пойдём, возьмём колбасы с водочкой на дорожку? И рванём в Питер, а то я соскучился что-то.

— Не стоит, — Ит задумался. — А вот насчёт квартиры…

— Давайте не будем проверять, — попросил Скрипач. — Мне и так… не по себе.

— Мы идиоты, — жестко сказал Ри. Напряжённо засопел. — Вот скажите мне, почему мы до сих пор не проверили совпадающие места?

— Это какие? — не понял Рыжий.

— Заглуши мотор, — попросил Ри. — Места, которые совпадают с теми, что являются знаковыми… для нас троих хотя бы.

— Что ты имеешь в виду под знаковыми местами? — поинтересовался Ит.

Ри имел в виду, разумеется, места, в которых происходили на Терре-ноль важные для них события. Вот эту самую высотку, Домодедово, набережную Фонтанки в Санкт-Петербурге, Балаклавский проспект, на котором располагался один из мета-порталов… Ит кивал в такт его словам, соглашаясь, — действительно, прав гений, ох и прав.

— Слушай, — начал он, когда Ри смолк. — Это, выходит дело, третий… а, нет, уже четвёртый мир со сходными… не просто условиями, даже со сходной географией. Так?

— А четвёртый откуда?

Ит замялся.

— Смотрите сами. Первый — у нас со Скрипачом в считках. Который называется Земля и на котором…

— Не надо, — попросил Скрипач. — Ит, пожалуйста. В общем, это тот мир, в котором мы пробыли девятнадцать лет. Так?

Ит кивнул.

— Второй — Терра-ноль, — продолжил он. — Опять схожая картина. Да, другой климат, да, другие условия, но ряд ориентиров совпадает с первым. Третий мир — вот этот. В нём снова есть и Москва, и…

— И почти полностью совпадающие названия, и география, и история, и даже экономическая модель, — подсказал Ри.

— Да, — подтвердил Ит. — И четвёртый…

— Который в закрытом разделе считок, — подсказал Скрипач. — Из которых мы открыли только две. Первая — как в город входим, впятером, вторая — твоя, с городом зимой. Там тоже Москва, но она по времени раньше. Пятидесятые годы двадцатого века, лет пять после Второй мировой войны. Дикая разруха, голод, нищета…

— Точно, — в который уж раз кивнул Ит. — И вот теперь у меня вопрос, ребята.

— Давай, — повернулся к нему Ри.

— Что это всё такое?

— Это Русский Сонм, — Ри пожал плечами. — В котором, как ты сам знаешь, очень много что совпадает. Языковые группы, культурные традиции, экономические структуры, социальные процессы…

— И география — до такой степени? — Ит прищурился, усмехнулся. — И архитектурные сооружения, типа нашего любимого дома? — Он мотнул головой в сторону арки, рядом с которой сейчас стояла машина. — И реки, и дороги, и названия? Это тебе не кажется странным?