Огонь, мерцающий в сосуде

– Насколько я знаю, бизнес он купил. Дешевле, чем при других обстоятельствах, но купил... Что касается того, мог ли он это сделать... Гордеев редкая гнида и, в принципе, может все... в чем мы недавно убедились. Но особого смысла затевать все это я не вижу. Скорее он просто воспользовался ситуацией.

– Меня ты, надеюсь, не подозреваешь? – криво усмехнулся Бессонов.

– Избави бог. Те деньги, что заплатил Сериков, для вас сущий пустяк, кому знать, если не мне. Да и не ваш стиль вести дела подобным образом.

– Спасибо, что в детоубийцы не записал. Хотя кое-кто, глядишь, и порадовался бы...

Коля удивленно приподнял брови, но промолчал, а я нахмурилась.

– Я бы занялся нянькиным дружком, – продолжил Коля. – Помнится, он был у вас водилой.

– Забудь об этом, – махнул рукой Бессонов.

– Как скажете.

Но Александр Юрьевич решил, что Коля заслуживает пояснений.

– Нянькин жених, как ты его называешь, брат моей жены. Его застрелили несколько дней назад.

Коля поскреб затылок.

– Ух, как все запутано...

– Я думаю, Генриетта, то есть Надежда, приехала в наш город, чтобы встретиться с ним, – вмешалась я в разговор.

– И в результате он погиб?

– Если брат не был причастен к похищению, а я надеюсь, что это именно так, настоящий похититель боялся, что Генриетта все ему расскажет.

– Логичнее было бы избавиться от нее, – заметил Коля.

– Возможно, так бы и произошло, но она сама помогла ему в этом...

– Я что-то не понял, – Коля нахмурился.

– Девушка позвонила моей жене ночью, сказала, что стоит на мосту и вот-вот сиганет вниз, – заговорил Бессонов. – Само собой, та бросилась ее спасать. Но, предположительно, опоздала, о чем свидетельствовала брошенная сумка с документами и билетом в этот город, туфли и шарф, парящий на ветру. Все было именно так, милая? – обратился ко мне Бессонов.

– Так, – кивнула я.

– Моя жена забрала сумку, оставив взамен свою.

– Зачем? – ошалел Коля.

– Чтобы скрасить мою скучную жизнь веселым приключением, зачем же еще?

– Хорошо, что я убежденный холостяк, – вздохнул Коля.

– Я теперь тоже, – порадовал Бессонов.

– Но... – Коля перевел взгляд с меня на Бессонова. – Звонок, документы в сумке и шарфик на ветру... Это же чистой воды подстава. Или я чего-то недопонял?

– Девчонке двадцать один год, и жизнь она знает из дурацких книжек. Только это ее и оправдывает. Спасибо за содержательную беседу, – заявил Бессонов, выпрямляясь в кресле. Понятливый Коля тут же поднялся.

– Александр Юрьевич, мне в этом деле еще малость покопаться или лучше поскорее его забыть?

– Копайся на здоровье. Сообщи, если вдруг появится что-то интересное.

– Можете не сомневаться.

Коля шустро припустился к входной двери и аккуратно прикрыл ее за собой.

– Получается, у нас только один подозреваемый: Гордеев? – спросила я и густо покраснела, решив, что «у нас» прозвучало как-то... В общем, надо было выразиться иначе.

– Гордеев или кто-то другой... – пожал плечами Бессонов. – Одно несомненно: он в этом городе. И деньгами, полученными от Серикова, распорядился с умом. Поэтому и не вызвал подозрений. У того же Гордеева денег куры не клюют, на лишний миллион никто бы внимания не обратил. А вот появление у вчерашнего небогатого парня роскошной тачки, квартиры и прочего кое-кого насторожило бы. Особенно если с нянькой их что-то связывало.

– Как же мы его найдем? – Я едва не чертыхнулась от досады на себя: то «нас», то «мы». И как я должна выражаться? Судя по физиономии Бессонова, мои мытарства были ему глубоко безразличны, и он на местоимение просто не обратил внимания. И то хорошо.

– Что-нибудь непременно появится, – ответил Бессонов. – Если он убил старика и твоего брата, значит, здорово припекло. А в таком состоянии человек теряет осторожность. Наберись терпения.

– Почему ты говоришь «он»? Их может быть двое, трое...

– Маловероятно. Чем меньше людей задействовано, тем проще все сохранить в тайне. Этой уже десять лет. Следовательно, ее хранит один человек. Не то она так или иначе выплыла бы наружу.

– А Генриетта?

– Мою мысль это лишь подтверждает. Если бы не твоя подруга...

С ним было трудно не согласиться. Если бы не наша встреча с Генриеттой, кто бы стал копаться в этом деле? Спустя десять лет? Кое-что меня очень беспокоило, я прикидывала и так и эдак и в конце концов решилась задать вопрос.

– А Гордеев?

– Что – Гордеев? – не понял Бессонов.

– Он убийца и должен...

– Это не мое дело.

– Потому что ты обещал Коле?

– Потому что это не мое дело. Пусть полиция ищет его сына. Если Коля прав и по весне найдут труп, могут сколько угодно копаться в этом дерьме. Им за это деньги платят.

– Так неправильно.

– В твоих замечаниях я не нуждаюсь. Все. Тему закрыли.

– Знай свое место и помалкивай?

– Детка, ты испытываешь мое терпение.

– Меня ты по имени тоже никогда не называл, – глядя на него исподлобья, сказала я. – Или почти никогда.

– Может, мне тебя по имени-отчеству называть? Инной Петровной?

– А мне тебя Александром Юрьевичем? Тогда можно перейти на «вы».

– Да что за черт!.. – рявкнул он. – Тебе в самом деле лучше помолчать... временно. Вот что, – совсем другим тоном продолжил он. – Этот дом, где ты нашла газету...

– Где мы с Ольгой прятались?

– Да. Хочу на него взглянуть.

– Зачем?

– Сам не знаю. Поехали, авось мысли появятся.

Он подхватил пиджак, который лежал на спинке кресла, и направился к двери, с некоторым недовольством взглянув на меня. Должно быть, ждал, что я брошусь за ним вприпрыжку. Я все-таки поспешила, не желая его злить. Он распахнул передо мной дверь и дурашливо поклонился.

В коридоре прогуливался молодой человек, Сергей, тот самый, что оставался со мной в номере. В холле к нам присоединились еще двое. Но отправились мы на разных машинах, я с Бессоновым, за рулем «Лексуса» был он сам, охрана следовала за нами на джипе.