Огонь в его ярости
Шрифт:
Она так счастлива в этот день. Я клянусь, что ничему не позволю разрушить это удовольствие в ее голосе.
Я опускаюсь на пол, а затем опускаю плечо, поскольку вчера она дала понять, что хочет прокатиться у меня на спине, а не в когтях. «Ты можешь взобраться наверх?» — спрашиваю я, посылая ей визуальный сигнал о том, где она должна сидеть — на моих плечах, между плотно сжатыми мышцами у основания моей шеи.
— Я могу попробовать. — Однако ее голос звучит неубедительно, и я осторожно беру ее одной лапой и поднимаю поближе к своему крылу. Она неуклюже карабкается вперед, неловко впиваясь в перепонки крыльев и сухожилия, и
«У тебя все хорошо получается, — успокаиваю я ее. — Со временем станет легче».
Эми удается принять нужную позу, и я чувствую, как ее тело вздрагивает, когда она выставляет больную ногу наружу. Я чувствую вспышку боли, пронизывающую ее разум.
«Мои огонь? — я спрашиваю. — С тобой все в порядке?»
— Просто судорога, — лжет она. — Все в порядке. — Она устраивается попкой у меня на плечах, а затем расправляет длинную простыню. — Как мы это сделаем?
Я посылаю ей визуальное изображение. «Приложи ее к своей спине и дай мне переднюю часть. Мы будем использовать ее как ремень».
Мгновение она борется с простыней, а затем умудряется обернуть ее вокруг спины и протягивает мне переднюю петлю.
— Это почти как уздечка, но я не думаю, что уздечка должна обхватывать меня. — Когда я наклоняю голову, она набрасывает на меня простыню, и передняя часть петли свободно свисает мне на грудь, в то время как она опирается на нее сзади.
— Я не уверена, что это сработает, Раст…
Я хватаюсь за переднюю часть петли и оттягиваю ее от своего тела передней лапой до тех пор, пока она не натягивается на моей спине. Это заставляет Эми податься вперед, ее груди прижимаются к моей чешуе, ее ноги широко расставлены у основания моей шеи. Таким образом, она крепко прижимается ко мне, и нет опасности, что она устанет и соскользнет в сторону.
— Немного… тесновато, — бормочет она, ее рука тянется сбоку, чтобы погладить меня по шее.
«Все будет хорошо. Это защитит тебя от солнца и от насекомых».
И от дыхания, — мысленно добавляет она с иронией, но не произносит этого вслух.
Услышав это, я покатываюсь со смеху. «Поверь мне, я предпочитаю, чтобы ты дышала, моя пара. Ты готова?»
Я чувствую ее нервозность.
— Думаю, я готова настолько, насколько вообще когда-либо буду готова.
«Я не позволю тебе упасть, моя пара. И если я это сделаю, я поймаю тебя».
Ее тихий смешок звучит пронзительно и тревожно.
— Это должно заставить меня почувствовать себя лучше?
«Я не думаю, что тебе станет лучше, пока мы не приземлимся, — говорю я ей. — Но от этого я чувствую себя лучше».
Ее испуганный смех переходит в крик, когда я спрыгиваю с выступа на открытый воздух. Я чувствую ее ужас, то, как дыхание покидает ее тело, когда я скольжу вниз. Однако она в безопасности. Я чувствую, как она надежно прижимается к моему затылку, и подтягиваю петлю простыни чуть туже, чтобы прижать ее еще ближе. Когда она понимает, что не упадет, ее страх постепенно сменяется удивлением. Дыхание возвращается к ее телу, и она оглядывается вокруг испуганными, изумленными глазами.
— У тебя
на спине совсем другие ощущения, чем в когтях, — говорит она мне, а затем сплевывает, пытаясь вытащить изо рта прядь своих развевающихся волос.«Успокой свой разум, — говорю я ей. — В воздухе совсем не страшно».
«Ох. Так оно и есть. Раст, это… потрясающе. Я чувствую себя такой сильной здесь, наверху. Такой могущественной. — Ее мысли становятся робкими. — Я знаю, что это все из-за тебя, но все же…»
«Ты та, кто делает это возможным, моя пара. — Я посылаю ей волну нежности. — Если бы не ты, я все еще был бы безмозглым и потерянным. Никогда не сомневайся в том, что ты равный, достойный партнер».
Я чувствую, как она улыбается, и она смотрит на землю, которая открывается перед нами, как будто видит ее впервые. «Возможно, так оно и есть», — я знаю, что она не закрывает глаза, когда я держу ее. Так она меньше боится и может оценить красоту достопримечательностей. Ее разум наполняется образами. Стая далеких птиц, которые стрелой летят к нам, низко пикирует, скользя под моим крылом, словно желая поприветствовать меня мимоходом. Пухлые белые облака, которые доминируют в голубом небе. «Кучево-дождевые облака, — предлагает она. — Я помню это со школы».
«Это громкое слово для обозначения «облака»», — говорю я ей и пролетаю через край следующего облака. Когда мы выходим с другой стороны, мы промокаем от этого тумана, и она кричит от восторга.
«Отсюда все видно, — радостно сообщает она мне. — Олени, коровы, старые шоссе и все такое прочее. — Ее мысли полны удивления, когда она изучает землю внизу. — Земля такая зеленая, за исключением некоторых пятен, которые выглядят коричневыми и бесплодными».
«Драконий огонь, — я соглашаюсь. — Кто-то недавно пролетал через этот район. Я чувствую запах воспоминаний о нем».
В ее мыслях есть намек на беспокойство. «Нужно ли нам беспокоиться об этом?»
«Нет. От тебя очень сильно пахнет мной. Даже сейчас мое семя пропитывает твое влагалище. — Этим утром я очень тщательно обработал ее, просто чтобы она настолько пропиталась моим запахом, что не было бы никаких сомнений в том, что она востребована. Ее аромат опьяняюще приятен.
Я чувствую, как к ней возвращается румянец. «Боже милостивый».
«Тебе не нужно ни о чем беспокоиться, когда ты со мной, моя пара», — успокаиваю я ее, уводя разговор от мыслей о других драконах. Я не хочу, чтобы она спрашивала о драконе своей сестры. Я не хочу, чтобы она узнала правду из моих мыслей, поэтому я решаю отвлечь ее. «Где бы мы могли найти эту «карту», о которой ты упоминала?»
«О. — Она изучает открытую местность. — Нам нужно лететь по шоссе. Думаю, большинство магазинов располагалось вдоль него. Нам нужен книжный магазин… или, может быть, заправочная станция. Это тоже могло бы подойти».