Огонь в твоих глазах. Трилогия

«Микор. Хорошо бы он оказался здесь, и всё стало бы, как раньше… Побежали бы по лесу, дурачась и смеясь. И не стало бы в голове места грустным мыслям…»

Задумавшись, охотница на миг потеряла бдительность, а потому не заметила, как позади на тропинке бесшумно выросла коренастая фигура.

Глаза мягко закрыл чей-то кушак.

– Микор! – Почти поверив в чудо, радостно воскликнула Кира.

– Не-ет, – вкрадчиво произнёс голос Мордана, а кушак переместился на горло и затянулся так, что она едва могла дышать. – Попалась! – Зло прошипел он в самое ухо, обдав тяжёлым запахом перегара. – И кто из нас теперь охотник? – Он дёрнул пояс вверх, вынуждая подняться на цыпочки и крепко вцепиться руками в бордовую тряпку.

– П-Пасита… – Едва смогла прохрипеть охотница, пытаясь бороться.

– Ты же только что звала другого? – Деланно удивился бугай. – Ветреная девка!

Кира не ответила, панически пытаясь освободиться от удавки, перед глазами поплыли цветные круги.

«Похоже, сомлела. А, может, головой ударилась?» – Кира точно не знала, но, открыв глаза, обнаружила, что лежит на спине, упираясь макушкой в шершавый ствол дерева. Руки немели, туго связанные вместе всё тем же самым кушаком-удавкой по ту сторону берёзы. Сверху навалился Мордан, судя по крепкому запаху, изрядно пьяный. Увидев, что она открыла глаза, насильник, гнусно ухмыльнувшись, задрал выше подол сарафана. Коленом бесцеремонно раздвинул ноги, и, пыхтя, и грязно ругаясь, принялся сражаться с завязками на штанах. К счастью, в спешке умудрился затянуть их на крепкий узел.

– А-а-а-а! – Закричала, забилась Кира. – Пусти! Не тронь! Спалю-ю! Пасита-а-а! – Завизжала она, как никогда надеясь, что и правда обладает силой. Надеясь, если не боги, то хотя бы Защитник услышит, раз и так собирался искать. Жуткая мысль заставила замолчать: «А вдруг тин Хорвейг будет не против?»

Извернувшись, охотница умудрилась-таки ударить Мордана коленом.

– Сартогская сука! – Замахнулся было мерзавец.

Кира зажмурилась, сжавшись в ожидании удара пудовым кулаком. После боя у купален стало по-настоящему страшно. Теперь она здраво оценивала свои силы. Да и многое ли можно было сделать со связанными за головой руками?

Удара так и не последовало. Да и сам бугай, тихо охнув, куда-то делся, напоследок больно саданув сапогом по бедру. Что-то тяжёлое плюхнулось справа. Кира скосила глаза. Мордан поднимался с земли, полыхая полным ярости взглядом.

– Уймись, идиот! – Голос тин Хорвейга звучал угрожающе. – Тебе кто позволил?

– Ты! – Огрызнулся тот.

– Что-то я не припомню.

– Сам сказал, девок трогать можно, если кого поймаю. Я – поймал!

– Я не говорил, что можно трогать эту! Думал, вам, идиотам, и так должно быть ясно. Завтра же убирайтесь, чтобы я ваши рожи в своей деревне больше не видел! – Глаза Защитника вспыхнули красным, что в темноте выглядело более, чем зловеще.

– Ты ещё об этом пожалеешь!

– Тин Шноббер, ты вздумал мне угрожать? – Голос Защитника прозвучал вкрадчиво.

– Ну что-ты, Пасита, как можно? – Мордан чуть поклонился и, развернувшись, шатаясь, скрылся среди деревьев.

Пасита подошёл к связанной охотнице. Моргнул, потушив пламя в глазах. Походя одёрнул подол сарафана, прикрывая срам. Вынув из-за голенища нож, разрезал путы и протянул руку, помогая встать. Кира, не в себе от произошедшего, без задней мысли приняла помощь.

– Попалась! – Улыбнулся Защитник, прижав её к себе.

Охотница, напряглась, упёршись ладонями мужчине в грудь, попросила:

– Пожалуйста, не надо, – прозвучало жалко.

– А как же моя награда? Лишь поцелуй. Должно отдать дань богине.

Кира сглотнула, подавив дрожь. Целоваться хотелось меньше всего: «Поскорей бы оказаться у купален. Там люди. Там никто не станет больше приставать».

Родной исхоженный вдоль и поперёк лес, будто стал враждебным.

– Тише-тише. Успокоилась? Ну так как? – Пасита ничего не предпринимал. Лишь выжидательно смотрел, не выпуская её из рук. – Или я тоже могу забыть об обещаниях? – он нехорошо прищурился.

Охотница не ответила. Просто закрыла глаза, подняв лицо: «Сейчас. Нужно немного потерпеть, и всё закончится».

Тин Хорвейг крепче притиснул её к себе. Тонкая ткань сарафана, в отличие от плотного охотничьего наряда, плохо защищала. Тело мужчины было неестественно горячим, она это слишком хорошо ощущала. Кира учуяла слабый запах вина. Того самого, что накануне пили за обедом. Одуряюще пахло чисто вымытым телом, и ещё чем-то волнующим, отчего кружилась голова: «Или это от удара?»

Легкое прикосновение к губам, неожиданно отдалось судорогой в теле, заставив громко всхлипнуть – Пасита будто пробовал редкое лакомство. Он продолжил целовать, прижимая все крепче и крепче. Нежность исчезла, остался один напор. Было жарко, как никогда. В ногах образовалась такая слабость, что, если бы Защитник её не держал, Кира бы точно упала. Она ахнула, вздрогнув всем телом, вцепившись в ткань его рубахи, когда язык ворвался внутрь рта. Тщетно попыталась оттолкнуть, испугавшись новых, доселе неизведанных ощущений. В животе все внезапно свернулось спиралью, заставив издать тихий стон, охотница обхватила тин Хорвейга за шею, сама прижимаясь плотнее.

Внезапно все закончилось. Пасита сам её оттолкнул, хотя безумие вперемешку с отблеском силы и плескалось в стальных глазах.

– Ты выполнила обещание, Киррана. Иди, – голос прозвучал хрипло и как-то сдавленно. Защитник тяжело дышал, будто загнанный зверь. Враз обессилев, даже оперся на дерево. Рявкнул, подгоняя: – Иди же!

Кира, ошеломлённая и одуревшая от страсти, отступила на несколько шагов, боясь отвести взгляд, словно от хищного зверя. Потом все же повернулась и поспешила к купальням. То и дело оглядываясь, до тех пор, пока фигура Паситы не скрылась за деревьями. Тело била крупная дрожь. Её так ещё ни разу не трясло. Казалось, зубы клацают на весь лес.

Уже стало светать, когда она оказалась на тропе, ведущей к купальням. За первым поворотом путь преградила пятёрка парней – Федул, Егорша и остальная шайка. Похоже, они, распрощавшись со своими девками, возвращались в деревню. Мужчинам у купален быть не след, тем более в такую ночь.

– Вы только посмотрите! – Воскликнул Федул, указывая друзьям на Киру.

– А мы уж думали, она до обеда не вернётся, после таких-то жарких объятий, – Егорша презрительно скривился.

«Не может быть! Нас с Паситой кто-то видел?! Жуть!» – Кира похолодела, будто со стороны увидев произошедшее.

– Егорша, ничего не замечаешь?

– Сарфан испорчен, «ожерелье страсти» на шее?

Кира схватилась за горло. После того как Мордан её душил, наверняка остались синяки, которые парни и приняли за нечто иное.

– А губы-то, губы! Гляди, как опухли, – продолжали глумиться те.

– Завтра хватит одного взгляда, чтобы догадаться: охотницу, наконец, кто-то догнал, – раздался новый взрыв хохота.

– Обязательно расскажем Микору, когда он вернётся.

– А Микор мне не жених! – Огрызнулась Кира.

Непривычные издёвки злили и причиняли обиду.

– Теперь уж наверняка, после такой-то выходки.

– Да, Микор такое не спустит!

– Яблочко от яблони…

Наперебой острословили парни. Высказавшийся последним Федул не успел и моргнуть, как оказался на земле. Колено Киры упёрлось в грудь.

– Что ты сказал?

Почувствовав, как мутится в голове, охотница испугалась, что это то, о чём говорил Пасита: «Поколотить обидчиков – это одно, а вот прибить насмерть? Нет, такого мне не надо». В этот момент поодаль в лесу над кронами деревьев с рёвом вырвался столб пламени. Это отвлекло, и странное ощущение исчезло.