Огонь в твоих глазах. Трилогия

– Кира, я… – Федул что-то бормотал, остальные, к счастью, не лезли.

– Ты трус, Федунька! Решил, я без Микора никто? Ничего не стою? Неужто, все еще ревнуешь друга? – Кира тряхнула парня, напоследок приложив о землю, и поднялась.

Остальные «храбрецы» посторонились пропуская. Чувствуя, как хмурые взгляды буравят спину, стащила надоевший до сартогских блох венок, который чудесным образом удержался на голове во время всех приключений и зло швырнула на землю.

– Вот тебе и дубовый лист! Одни «сильные» вокруг. Эту бы силу да в правильный воз запрягать…

ГЛАВА 14

1.

Тин Хорвейг смотрел вслед убегающей девчонке.

«И что это сейчас было?»

Поцелуй случился далеко не таким невинным, даже для самого Защитника, что странно: «Но главное не это, – главное было то, как вела себя сила. Внутри ревело и бушевало пламя, пытаясь вырваться на волю: – И я, похоже, не в силах его погасить». Несмотря на все старания успокоиться не получалось. Не выходило остыть, привычно призвав на помощь мороз, чтобы компенсировать огненную сторону дара. Все, на что хватало контроля, просто стоять на ногах и держаться ис последних сил.

«Держаться… Держаться… – Прокручивая в голове точно молитву, Пасита медленно брёл, шатаясь, и то и дело останавливаясь у деревьев, чтобы отдышаться и сделать новый шаг. По лицу текли струйки пота. Пальцы дрожали. На искусанных губах выступили бисеринки крови. Наконец, впереди показалась поляна: – Маловата будет, но хоть что-то».

Постояв на опушке, точно решаясь, Защитник с усилием оттолкнулся от шершавого ствола и побрёл к центру. Добравшись до середины, задрал голову к светлеющему небу и снял все блоки, выпуская силу на волю.

2.

– Тин Шноббер, ты кретин! Сартогская кобыла умнее тебя в четыре раза! – Пасита был крайне зол и почти перешёл на крик.

Братья жались на лавке, вздрагивая от каждого слова, тяжёлым молотом обрушивающегося на головы – хмель прошёл, и пришла закономерная расплата за невоздержанность в возлияниях. Вчерашний задор и прыть тоже подрастерялись, да ещё и вернувшийся спозаранку Защитник совершенно не дал выспаться. Заявился как раз в тот момент, когда сладкий сон только смежил веки. Безжалостно разбудив пинками, принялся распекать:

– Это надо было додуматься подмешать в питье «Страсть Киаланы»! – Рыкнул он. – Сколько?

– Двойная доза, – пробурчал Мордан.

– Ты же говорил, что тройная? – Харила удивленно глянул на брата.

– Заткнись, придурок! – Вызверился тот.

– Тройная?! – Паситы вскинул едва не вылезшие из орбит глаза к потолку: – Керун-воин, за что ты послал мне этих остолопов? Ты в своём уме? – Стальные зрачки обратились к старшему тин Шнобберу.

– Мы просто хотели повеселиться, – оправдывался тот.

– А если бы я тебя прибил ночью, тебе было бы достаточно весело? – Зашипел Защитник, мысленно добавив: «А потом неизвестно, что сделал бы с девчонкой, убив на корню свою мечту?» – У меня все блоки едва не сорвало к сартогам!

– Пасита, мы же не знали, что зелье на тебя так действует… Думали, Защитники невосприимчивы… – Харила выглядел особенно виновато, хотя идея явно принадлежала его брату, и, глядя на его помятое, некрасивое лицо, Защитник не выдержал, засмеялся. Хохотал до слёз, пока не начал всхлипывать и, теряя силы, опустился на лавку.

Братья озадаченно переглянулись, и Мордан шепнул:

– Кажется он того… С ума сбрендил.

– Что-то мне боязно, – ответил Харила и тоже заёрзал.

Утерев выступившие слёзы, тин Хорвейг резко успокоился:

– Меня другое удивляет, – продолжил он уже спокойнее, хотя смех так и норовил вновь прорваться, что было заметно, по его дернувшимся губам. – И как вам только в голову пришло этого зелья самим напиться? Это какими же тупицами надо быть? Вы хоть представляли последствия?

– Оно дорогое! – Оправдываясь, возразил Харила.

Пасита, вздохнув, глянул как на безнадёжного и продолжил теперь уже тихо и зло:

– Если бы из-за вашего идиотизма девчонку хоть кто-то тронул. Неважно, вы, – он выразительно посмотрел на Мордана, – или местные. Я бы спалил все это место, к сартогам, до тла! И начал бы именно с вас. Спалил, и ушёл бы за Излом.

Защитник и в страшном сне не мог представить, что его единственная надежда чуть не рухнула из-за глупости помощников.

– А я, вообще, ни при чём, – пробормотал обиженно Харила.

– В общем, так. День вам на сборы, и можете убираться на все четыре стороны. С такими помощниками врагов не надо.

– Вот и отлично! – Подскочил внезапно осмелевший Мордан, в котором взыграла фамильная гордость. – Всё равно скука смертная. Ты только и можешь, что обещать. Зачем я, вообще, согласился поехать? Да ещё и брата с собой уволок!

– Всё сказал, тин Шноббер? – Пасита произнёс фразу холодным тоном, оценивающе глядя на бугая.

– Всё, – Мордан встал и направился к выходу.

– Тин Хорвейг, – пробасил вдруг младший тин Шноббер, даже не сделав попытки подняться, – можно я останусь?

– Что? – Воскликнули Мордан и Защитник в один голос.

– Я не буду трогать охотницу. Да и не собирался. Я, вообще, никого больше не трону. Буду делать все, что скажешь. Не прогоняй меня, пожалуйста.

Пасита ничего не ответил, лишь раздражённо махнул рукой, приказывая братьям убраться из горницы. Когда те вывалились наружу, Защитник тяжело опустился на лавку: «Тройная доза! Это надо только подумать!» – Он прекрасно представлял, сколько заплатил тин Шноббер жрицам за целую бутылку. Вот почему так раскалывается голова, и трясутся руки. Он с самого начала подозревал, что это не обычное похмелье, с которым мощный организм совладал бы в два счёта, а найденный в сенях пустой пузырек лишь подтвердил, что дело нечисто: «Болваны даже не додумались сорвать этикетку!»

Пасита усмехнувшись, вспомнил как вчера то и дело натыкался на предающиеся любви парочки: «Особенно жаркая ночь Киаланы нынче выдалась в Золотых Орешках».

Выудив из закромов бутыль вина, он плеснул себе кубок и снял с полки Книгу Излома. По какой-то причине его потенциал увеличился, хотя уже и не должен был: «Я думал, что давно достиг пределов дара».

Кроме того, наблюдался серьёзный перекос баланса. Огненная структура теперь в несколько раз превосходила морозную, а этого нельзя было допускать ни в коем случае. Чревато неожиданными срывами и внезапной потерей контроля: «Вон как из крайности в крайность бросает, – смутные подозрения только усилились: – Неужели все дело в девчонке?»