Огонь войны (Повести)

Когда занялась новая заря и небо на востоке побагровело, точно подернутое кровью, остановились на короткий привал. Вдруг Бехбит, стоявший в дозоре на гребне бархана, закричал, радостно замахал папахой:

— Вижу человека! Охотник движется к нам!

Командир бегом поднялся к нему. А Бехбит уже махал руками куда-то в сторону. Командир пригляделся: из-за бархана верхом на куцем ишаке трусил старик в лисьем тулупе. Скоро он подъехал совсем близко.

— Знакомый! — обрадовался Бехбит. — Доброго здоровья, Везир-ага!

Подъехавший — старичок с козлиной бородкой, сухой и прямой, точно жердь, — держал и руке беркута. Следом бежала желтая собака. Старичок тоже обрадовался встрече.

— Бехбит! — воскликнул он, улыбаясь щербатым ртом. — Откуда ты здесь?

Затем без страха поздоровался за руку с красными бойцами, восхищенно оглядел их обмундирование, звезды на фуражках. Внимание его привлекла белая верблюдица.

— Здоров ли, Везир-ага?

— Слава творцу! А вы здоровы ли? Куда держите путь?

— Скажи, далеко отсюда Одинокая башня?

— Не-ет! Идите, как шли. Потом перевалите цепь холмов. Потом заросли песчаной акации…

— Слушай, старик, — нетерпеливо перебил Союн Сулейман. — Ты скажи коротко: сегодня дойдем?

— А-а-а… Бай-хов! — Старик покачал головой, защелкал языком. — Понима-аю. Вода кончилась?

— Верно, кончилась вода, — со вздохом подтвердил Бехбит.

Везир-ага на минуту задумался, глянул на белую верблюдицу. Потом решительно сказал:

— Берите у меня, полный мех!

— А ты сам?

— Здесь недалеко пастухи с овцами. На полдня пути…

Отвязав мех с водой, старик передал его Бехбиту. Командир крепко и долго жал руку старому охотнику, благодарил от имени трудового народа. Потом отдал в подарок небольшой, искусно отделанный кинжал. Старик чувствовал себя глубоко тронутым.

— Счастливо дойти вам, сынки! — попрощался он с отрядом.

— И тебе счастливой охоты, Везир-ага!

Удаляясь, старик долго оглядывался на величавую и бодрую верблюдицу.

— Ах, краса, услада взору и сердцу! — повторял он с блаженной улыбкой. На душе у него было радостно: встреча с белой верблюдицей — добрая примета.

МОЖЕТ БЫТЬ, ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА…

Крепко связанный по рукам и ногам, Вельмурад лежал, не имея возможности шевельнуться. Крупные злые комары то и дело жалили его лицо, руки. Ныло раненое плечо, наспех перевязанное на катере.

Он слышал, как вызвали к мирахуру и англичанину лутчека Вели, побывавшему в плену. Кажется, лутчек рассказал все, что видел. У большого костра скоро затихли, а мирахур и Искандер-паша еще долго переговаривались вполголоса. «Абдурашид…» — послышалось Вельмураду. «Все выходит, как он доносил…» — это сказал Искандер-паша.

Вельмурад вспомнил все услышанное от капитана Горбунова. Сомнений больше не оставалось: в отряд, сопровождавший караван, затесался вражеский лазутчик по имени Абдурашид. Подозрение падает на двоих: Мемик или Нурягды?

Мемика Вельмурад знал уже несколько месяцев. Нурягды появился в мусульманской роте сравнительно недавно. Выходило, что он и есть» Абдурашид.

Надо скорее предупредить своих. Но как вырваться из лап врага? Следует попытать единственное средство.

— Слушай! — жалобным голосом обратился Вельмурад к охранявшему его лутчеку. — Позови, будь добр, земляка моего Вели!

— Цыц ты, богоотступник! — Караульный пнул его ногой.

Но Вельмурад не отставал.

— Позови, а? Что тебе стоит? Заработаешь две-три теньги…

Услышав слово «теньга», лутчек живо поднялся, и минуту спустя над Вельмурадом склонился заспанный Вели.

— Что же это с тобой сделали, Яйлым, брат мой?! — запричитал он.

— Видишь, как награждается верная служба? Это все тот, чужак. С ним когда-то поругались мы… Помнишь, ты обещал отплатить мне добром? Разрежь веревки!

Они говорили шепотом, хотя караульный, позвавший Вели, еще не вернулся, он беспечно сидел у большого костра.

— Что ты?! А как же я?

— Бежим отсюда! Смотри не думай отказываться! Ты давал клятву. А знаешь, что ждет клятвопреступника в потустороннем мире?

Лутчек больше не возражал, со вздохом перерезал веревки, связывавшие руки и ноги Вельмурада. Вдвоем они отползли от места расположения отряда.

— Ну, спасибо тебе! — Вельмурад пожал руку своему избавителю. — И хорошо, что ты порываешь с этими бандитами. Может, встретимся… Теперь я у тебя в долгу.

Вели скрылся в темноте. Вельмурад, взяв у него винтовку, отправился к коновязям. Конь Шукура Даназсыза, уже успевший привыкнуть к новому хозяину, встретил его заливистым ржанием.

Покружив по зарослям и запутав следы, Вельмурад выехал на дорогу, потом на солончак. Он по праву считался не только искусным стрелком, но и хорошим следопытом. Местность была ему знакома: сам он родился и вырос на противоположном берегу Аму-Дарьи. При первых же проблесках рассвета он выехал на караванную тропу, по которой прибыл в аул с отрядом лутчеков.

Вельмурад правильно рассчитал, что караван пойдет в направлении Одинокой башни. Ему посчастливилось: в в седельной сумке Шукура Данавсыза отыскалось несколько бухарских монет. У пастухов Вельмураду удалось купить на них два меха воды, хлеба, жареной баранины. Добрый конь за сутки одолел путь, по которому так долго тащился тяжело груженный, обессиленный голодом и жаждой караван. На второе утро, взбираясь на бархан, Вельмурад вдруг услышал совсем близко негромкий возглас:

— Хайт! Хайт!

Пристально глянув в сторону голоса, он увидел едва приметную на песке желтую лису. Скользнув по склону, она исчезла в кустах. Сейчас же над барханом взмыл серым комом охотничий беркут. Пролетев над кустами, он, видимо, не заметил добычу, затрепетал сильными крыльями и взмыл вверх. Снова послышался окрик:

— Хайт! Хайт!

Беркут описал полукруг и, сложив крылья, камнем упал вниз — прямо на голову лисы. Сильными когтями вцепился ей в загривок.

Вельмурад залюбовался охотой, направил коня к беркуту. Навстречу из-за бархана выехал на куцем ишачке сухощавый старик. Живо спрыгнув на землю, он отнял у беркута лису. Не очень дружелюбно ответив на приветствие Вельмурада, он принялся свежевать, добычу.

— Яшулы [7] , вам не встретился караван: четыре верблюда, один погонщик, еще четверо вооруженных?

Старик охотник пристально оглядел неизвестного. Затем покачал головой.

— Не встречался! — И продолжал свежевать лису.

— А как кратчайшим путем проехать к Одинокой башне? — продолжал допытываться Вельмурад.

— Сынок, откуда мне знать? Я старик…

Только тут заметил Вельмурад, что в руках у старого охотника маленький, красиво отделанный кинжал — тот самый, что он уже видел у командира Союна. «Да ведь они только что прошли здесь! — мгновенно сообразил Вельмурад. — А меня старик принимает за лутчека».

7

Яшулы — почтительное обращение к старшему.