Огонь

— Не останавливайся, — попросила я, неистово прижимаясь к мужчине.

— Не дождёшься, — яростно прошептал дракон, чудом сдерживаясь на пике страсти.

Жёсткие ладони Ридерика сжимали меня, медленно и настойчиво скользили вниз. Стискивали, утверждаясь. Обжигали, доводя до безумства. Воздуха не хватало, затуманивались поволокой глаза. Сон и явь, реальность и миры, любовь и влечение — всё смешалось, когда Рид прижал меня крепче к постели и наконец овладел. Плавно. Медленно проникая глубже. Как зверь, сладостно и глухо зарычал, ведомый первобытным инстинктом. Я выгнулась от удовольствия, отдаваясь своему Ледяному лорду, и двинулась ему навстречу, ощущая давление твёрдых губ на своих губах.

— Ри-и-ид! — застонала, уже не сдерживаясь.

Мир искрился и расширялся от нарастающего напряжения, в воздухе пахло свежестью, первым снегом, дождём. Глаза моего дракона превращались в лёд. Светлели, становились бездонными. С бездумной жадностью я впитывала в себя уверенные глубокие толчки, приближаясь к пику. И медленно сходила с ума от невероятного ощущения единства.

От пронзившей тело сладкой судороги я впилась в мужские губы, по-моему, их даже слегка прикусив. И сразу же ощутила, как мощный вихрь разрядки настиг Ледяного дракона. Наш общий мир рушился, рассыпаясь на крохотную мозаику изо льда. Мелкие льдинки крутились вокруг, сверкая острыми идеальными гранями. Волшебство продолжалось, как и осенняя ночь.

В безмятежно усталом и сонном блаженстве я лежала на Риде и слушала, как глухо бьётся сердце дракона. Лениво рассматривала своё нижнее бельё, невесть каким образом оказавшееся на ближайшем кресле. Впрочем, почему это — невесть каким? Очень даже известно, каким. Но лежать долго и наслаждаться превосходством своего положения не получилось. Рид быстро подмял меня под себя. Его рука скользнула вниз и остановилась на животе.

— Ева. У тебя шрам. Откуда?

Серые глаза дракона смотрели взволнованно, изучающе.

— В десять лет была операция. Удалили аппендикс. У вас в мире есть хирургия?

— Да, — кивнул Альросский. — Но раньше шрама не было.

— Там он исчезал.

Я слегка нахмурилась.

— С ним ты ещё более настоящая, — вдруг добродушно фыркнул мужчина.

С проникновенной нежностью поцеловал и снова перевернулся на спину, заложив руки за голову. Грудь Ридерика мерно вздымалась, на губах играла лёгкая полуулыбка. Сейчас дракон напоминал большого сытого медведя, растянувшегося в своей берлоге. Довольный, он не меньше меня наслаждался моментом. Я легла на бок, повела пальцами по мужской руке.

— А как ты оказался в мире девяти королевств?

— Леврия. Тот мир назывался Леврия, пока не появился огонь, — улыбнулся Альросский. — Мы пришли туда вчетвером. Развлечься. Тот мир гораздо раньше нашёл Тарийский. Он и пригласил нас поохотиться.

— Что было потом?

— Мы обосновались. Разделили территорию. Хорошо проводили время, пока круг драконов не распался.

— Драконы зависимы друг от друга?

— Нет. Мы всегда были свободны. О легенде узнали позже, когда стало ясно, что покинуть Леврию так просто не получится.

Рид задумался.

— Если бросить королевства погибать, огонь переметнётся в другие миры?

— Да. Сдержать стихию можно только в Леврии. Там, где всё началось.

Сейчас, размышляя о нашем разговоре с Каменным, сопоставляя услышанное, вдруг поняла, что Вальд особо не лгал. Мне тогда грозила смертная казнь, и любовь Ледяного принесли бы в жертву его Силе. Какая разница — живая любимая или мёртвая? Колдун обретает могущество, отправляется на поиски Огненного, решает общие проблемы. Драконы освобождаются от бремени и становятся свободными.

Что такое один человек, когда речь идёт о спасении Вселенной? Мудрая жестокость, ничего не скажешь. Такое можно попытаться понять, когда не касается тебя или твоих близких. Я же геройством никогда не отличалась, потому даже поёжилась от удручающих мыслей. Меня хотели, да и хотят использовать как пушечное мясо для решения проблем.

Может, и не казнили бы, но, пользуясь обстоятельствами, к Огненному отправили на разведку. Можно не сомневаться — Каменный и Водный заодно. А вот Ледяной хочет вернуть меня в Леврию.

Сам Ридерик говорит, что Огненный крайне опасен. Но он может быть опасным и для Рида, если с самого начала Тарийский задумал подобный исход событий. Интуиция, шестое чувство, логика... Думай, Ева. Думай.

Я села на кровати.

— Сколько тебе лет?

Вдруг поняла, что безумно хочу знать ответ на этот вопрос. На вид Риду не больше тридцати пяти.

Он тепло улыбнулся.

— Тридцать. По исчислению Раниндара,— спокойно ответил Альросский.

— Сколько живут драконы?

— Долго. По людским меркам — очень долго. Не меньше трёхсот ваших лет. Вальд — самый старший. Я и Дамиан — младшие.

— А Евлину ты знал?

— Евлину? — Ридерик прищурился. — Дамиан всегда был скрытным.

— А другие драконы могли знать о ней?

— Вряд ли. Огненный и мне-то всё не рассказывал. А Водному и Каменному — тем более не стал бы.

Подозрения разрастались. Вот и Евлина оказалась тёмной лошадкой. Тем не менее, эта женщина реально существовала в жизни Тарийского. И, судя по всему, внесла особенный вклад.

— Знаешь, если Дамиан меня с ней перепутал, вполне может быть, что Евка, с которой я поменялась местами, и Евлина...

— ...одно и то же лицо.

Фразу мы закончили одновременно.

— А ещё он был очень зол на неё. Как будто она совершила то, чего не следует.

— Это я уже понял, — на лице Рида мелькнула тень. — Куда ты клонишь, Ева?

— Просто странно, что Дамиан позвал вас охотиться в открытый им мир, а потом вы оказались в нём заперты. Будет ли откровенен Тарийский, когда вы встретитесь?

Ридерик угрюмо молчал. Он поднялся с кровати и подошёл к окну. Раздвинул тяжёлые портьеры. В свете ночных фонарей за стеклом падали редкие снежные хлопья. Я невольно залюбовалась мужчиной, обстановкой, исполненной романтичной мистичностью, но тут же сосредоточилась. Проблема требовала решения.

— Тарийский знает легенды драконов?

— Думаю, да.

— Рид. Выслушай меня. — Мысли в моей голове складывались в чёткую последовательность. — Что, если Тарийский не хочет возвращаться в Леврию и решать проблемы? Дамиан показался мне вполне довольным своей жизнью здесь. Ты не видел его несколько лет. Кто знает, что у него сейчас на уме? В одиночку ты не сможешь заставить его вернуться, несмотря на обретённую Силу. Девять королевств по-прежнему нуждаются в драконах. Зато Огненный может провести параллель между Евлиной и мной. Двойники, открытые врата между мирами, ваша встреча. Если он заподозрит, что я помогла тебе выйти на него, кто знает, чем всё обернётся?