Огонь

Вера дёрнулась в сторону, её нога будто подвернулась на тонкой высокой шпильке. И девушка полетела как раз между мной и драконом. Нож вошёл под ключицу по самую рукоятку, вызвав тонкий болезненный вскрик.

— Вера! Ну что за! — разочарованно воскликнул Тарийский. — Ты зачем всё испортила?

Добрис разогнулась, вытащила лезвие и с отточенным мастерством стремительно вернула Тарийскому. Острие кинжала мягко, как в тёплое масло, вонзилось Огненному в живот, заставляя дракона согнуться.

— Дракхи!

Дамиан выругался, схватился за рукоять и, морщась, потянул нож обратно. Пачкая шёлк рубашки, из раны хлынула кровь. Внезапно остановилась и почернела, когда лезвие стукнулось об пол.

— Как? — с нескрываемой досадой произнёс дракон. — Ну скажи, как ты сюда попал?

Я посмотрела на Добрис. Вокруг девушки проявилась тёмно-серая дымка, замерцавшая в отблесках магических шаров. Вера словно размывалась, увеличиваясь в размерах и превращаясь в мужчину. Все изменилось буквально в секунды. Добрис больше не было. Возле меня стоял Ледяной дракон.

— В Раниндаре остались драконы, знакомые с твоими секретами, — усмехнулся Альросский, показывая Огненному перстень. — Главное — знать, где искать.

— Проклятье! Варрхайм! — выругался Тарийский, видимо, узнав артефакт.

— Ты вспомнил язык Раниндара? И Леврию вспомнил?

Ридерик не сводил глаз с кубка Сирисского. Огненный снова поморщился. Артефакт стремительно светлел, истончаясь под действием магии. Камень превращался в тонкий прозрачный лёд. Ледяные грани трескались, мелкие крошки сыпались на пол, опадая пушистым снегом.

— Высшая степень? — в голосе Дамиана послышалась откровенная зависть. — Ра'кшам!

На поверхности врат появилась рябь, когда крупная капля с тающего кубка упала на пол, оставляя на плите влажный след. Огненный язык вытянулся гибким щупальцем и коснулся Тарийского. Дракон распрямил плечи, вбирая в себя стихийный огонь. С досадой отбросил артефакт Вальда к вратам. От удара тот распался на части.

Ридерик внимательно смотрел на меня. В серьёзном взгляде светилось искреннее беспокойство.

— Ева, уходи. Я тебя скоро найду.

Тут же на выходе из зала поднялась огненная стена.

— Лучше беги, Ева, отсюда! — засмеялся Тарийский. — Беги!

— Дамиан! — угрожающе процедил сквозь зубы Ридерик. — Убери огонь. Пусть она уйдёт.

Но пламя вспыхнуло сильнее, распространяясь вдоль стен. Не прошло и мгновения, как вокруг нас разгорелось огненное кольцо, отбирая последний шанс сбежать. Стихия Тарийского рвалась на свободу вместе с усилением ряби на магическом полотне.

Дамиан отступать не собирался. Возле ног Ридерика закрутилась позёмка. Снежная змея набирала силу, захватывая пространство. Теперь я стояла посреди метели, пока вокруг неистовствовал страшный пожар.

Два дракона. Две противодействующие стихии. Друг против друга. И в центре — я. Огонь касался снега и проливался дождём, пока свирепая метель не начала отвоёвывать территорию, прогрызая выход в толще огня.

В зале развернулось нешуточное противостояние. В бурных завихрениях природных потоков читались очертания мистических чудовищ. Мелькала лапа, нанося удар по огненному крылу, огромная рыжая пасть впивалась частоколом зубов в снежный хвост. Шла война. Непримиримая, упорная. Не на жизнь, на смерть.

Несмотря на разрушенный артефакт Дамиан не сдавался, получая подпитку от врат. Казалось, он на ходу брал под контроль пламя, превращаясь в одного из могущественных раниндарских драконов.

В колдовских глазах Ледяного горел азарт уверенности и собственного превосходства. Страх окончательно растворился, когда из эпицентра снежного бурана вырвался ледяной шквал. Острые иглы, заточенные, как тонкие ножи, отбросили Огненного к зеркалу. Несколько сильных ударов стихии выбили из-под ног Тарийского землю. Альросский расчётливо и хладнокровно мстил Огненному за всё произошедшее, загоняя дракона в Леврию.

— Уходи, Дамиан, — зловеще прорычал Ридерик. — Ты проиграл.

— Не думай, что ты победил, — усмехнулся Тарийский, вставая возле границы врат.

Чёрное глянцевое полотно становилось всё более зыбким, пропуская в зал внушительные щупальца пламени. Они пытались слизнуть Тарийского, но тот сдерживал их, заставляя слушаться, не подпуская близко. Если бы не метель Ридерика… Как можно выжить в горящем пекле? Вокруг царили ад и хаос, укрощаемые Ледяным.

Альросский остался безразличным к выпаду Дамиана.

— Уходи, дракон! Возьми стихию под контроль, но лучше сдохни. Это будет хотя бы достойно.

Тарийский хитро улыбнулся, шагнул в сторону и поймал мой взгляд. Я отступила за спину Ледяного. Так было спокойнее. Гораздо спокойнее.

— Ева, девочка, пойдём со мной? — Тарийский протянул руку.

— Нет.

— Зря, — Дамиан цокнул и облизал губы. — Мне будет тебя не хватать.

Огненный не сводил с меня глаз, словно не мог насмотреться. Вдруг улыбнулся, поднёс пальцы к губам и отправил мне в сгустке пламени поцелуй. Облачко огня разрушилось от снега Альросского.

— Моё восхищение тебе, королева! Умри вместе со мной!

— Ра'кшам! — почему-то выругался Ридерик.

Драконы задвигались одновременно. Снежная буря усилилась. Ридерик потянул меня к выходу из зала, когда Огненный развернулся и с натягом, размашисто нанёс по зеркалу сокрушительный мощный удар.

Я оглянулась на бегу и даже зажмурилась, поняв, что портал разбила не рука, а здоровая когтистая лапа. Прочертила наотмашь несколько полос от верха до низа, раскраивая светящееся полотно.

Огонь вырвался из врат бешеным потоком, охватывая настоящего дракона с кожистыми крыльями и гребнем, разбивая магическое стекло на миллионы крупных и мельчайших осколков. Остроугольный дождь рассыпался во все стороны, ослепляя меня нестерпимыми бликами. Смертельный ливень наполнил каждый сантиметр воздуха. Повсюду просачивался угольно-чёрными блёстками, проникал мелкими частичками через завихряющийся снежный буран.

— Не успеем! — рявкнул Ридерик.

Ледяной сильно встревожился. Я взвизгнула, почувствовав подножку, и повалилась на пол, поддерживаемая драконом. Альросский накрыл меня телом, закрывая от неизвестности.