Огонек во мраке

— Да ну. Это слишком просто. — с сомнением посмотрела на меня Юля.

— Вот именно, что просто! Не усложняй сверх необходимого! Так что я думаю, что тут два варианта.

— Два?!

— Да. Первый — он хочет на тебе потренироваться. Ты, прости, такая красотка, что все к тебе мечтают забраться под юбку. Потому ты не понимаешь, что внимание может быть только тренировкой. Чтоб подняться на лестницу до небес, сначала стоит сделать шаг на первую ступеньку! Вот парни выбирают какую-то дурнушку и обхаживают её, чтоб учиться на ней обольщению, комплиментам, а может быть и сексу, если всё хорошо пойдёт.

— Серьёзно? Зачем так размениваться? — удивилась девушка.

— Ага, у них же девственности нет, не определишь же, было с кем-то или нет. Поэтому можно делать что угодно, если тихо. Так что Никита этот может тебя использовать для такой тренировки.

— Вот подлец! — Юля возмущёно засопела, гневно посмотрела в сторону парня. — А второй вариант?

— Ты ему просто понравилась даже в таком виде. — я ей подмигнул. — Кто сказал, что любят только красивых? Любят ещё и интересных! Ты для него интересна — ты ему понравилась. Вот он и проявляет знаки внимания.

— Правда? — гневный взгляд на парня сменился более покладистым. — Но чем я ему могла понравиться?!

— Откуда мне знать-то?! Может, он любит тех, у кого зад как пара тыкв!

— Хм. Ладно. Хотя, конечно, у тебя опыта в отношениях никакого…

— С чего это ты решила, что никакого?!

— А что, какой-то есть?!

— Я много читала! — выкрутился я. Не говорить же про вторую жизнь!

— Вот-вот. А, неважно. — Юля махнула рукой. — Буду просто его игнорировать, как и остальных.

— Твоё дело.

Ох, блин, за этой глупостью чуть не пропустил появление Лахтиной. Она была чуть бледнее, чем обычно, если мне не кажется, и молчаливей. Всё так же с двумя дворяночками-подружками, что щебетали ей в уши всякую фигню. Хм, а одна из подружек щебечет меньше, но всё время поглядывает на зад Лахтиной. Ха-ха-ха, неужели баронета отобрала чистые трусы у подружки, и та теперь не может не задаваться вопросом «Зачем?»?!

Ирина поймала мой взгляд и на секунду запнулась. Ну ещё бы! Снова у неё пропали трусы, причём неизвестно как, я уверен, она и камеру проверила, и сторожевые заклинания, а там ничего нет. И со мной ничего не произошло, хотя я сейчас, по её мысли, должна быть шокирована пропажей девственности, биться в истерике или ещё что. А я сижу и улыбаюсь себе. Да и тройка подлецов из бара пропала с радаров! Везде одни непонятки!

Насколько я могу представить её мысли, конечно. Может, она вообще ничему не придаёт значения.

— Баронета! Рад вас видеть! — заулыбался Кольцов своей подружке.

— И я вас. — та кивнула без улыбки.

— О, эти блёстки придают вам шарма! — Игорь перевёл взгляд с глаз на шею и щёку девушки.

— Блёстки? Проклятье, я же думала, что всё смыла! — Лахтина достала платок и попыталась стереть что-то с шеи, потом рухнула за свою парту, продолжая это делать.

Кольцов растерянно замолчал, тоже сел.

— Юля. — я наклонился к толстушке и зашептал.

— Что?

— Ты бы поделилась со мной трусами, если бы мои все исчезли?

— Что?! К чему такие вопросы?!

— Просто… Мы же подруги?!

— Да, но… Хотя… В общем, если бы тебе понадобились трусы, то конечно…

— Спасибо!

Мне даже как-то на душе легче стало. Приятно, когда тебя поддерживают по-дружбе, а не из-за принуждения!

День учёбы прошел как и другие подобные, мы уже всей группой начали привыкать к расписанию. И Лахтина даже как-то растормошилась, лицо приобрело нормальный цвет, она явно стала живее, занявшись привычными делами.

Ночью я снова вышел на охоту. Тем же способом обезвредил видеокамеру, наложил полог тишины и пробрался через Глубину в комнату Иришки. Заглянул в шкаф — там были девственно чистые полки для белья, все грязные шмотки были вынуты и куда-то убраны. Может, их сожгли. Только верхняя одежда осталась. Но сегодня я верхнюю трогать не буду, а нижнее бельё у меня закончилось, у алкашей его не так, чтоб сильно много. Может, пополнить запас? В бомжатник какой наведаться и купить хоть десяток мешков обосраных трусов. Но это потом, если понадобится.

Лахтина тревожно спала на постели, одетая в мягкую пижамку из маечки и шортиков до колен, розовую, с рисунками каких-то мультяшных зверей. Она хмурилась во сне, судорожно прижимала к себе плюшевого жирафа, и что-то неразборчивое бормотала. Весёлости её виду прибавляли разве что блёстки, которые теперь были везде — на шее, на лице, в волосах. Мелкие, почти незаметные, но днём они разноцветно блестели, отражая ещё яркое осеннее солнце.

Что ж, дорогая, сегодня мы по минимальному сценарию! Я подкрался к ней, аккуратно оттопырил шорты с трусами и насыпал туда блёсток. И на лицо ещё немного, и в волосы! Мой не мой, а после такого она вся в блёстках будет.

Утром реакция была уже явнее! Лахтина пришла в аудиторию ещё более бледная, чем вчера, судорожно оглядываясь по сторонам. А как увидела меня, то стала злая-злая! Но каким-то усилием воли сдержалась, отвернулась и весь день делала вид, что меня нет.

Ночью, когда я пришел к ней в два часа, баронета оказалась бодрствующей! Да, она лежала на постели в темноте, в пижаме, с жирафом под боком, но её открытые глаза блестели в неярком свете, падающем из окна. Похоже, она решила выследить того, кто у неё труселя ворует и блёстки в попу сыпет.

Эх. Трудно будет что-то сделать… Но и просто так уходить не вариант!

— Хи-хи-хи! — я перешел в тень под кроватью баронеты и засмеялся противным, скрипучим голосом.

— Кто здесь?! — Лахтина вскочила с кровати, метнулась к выключателю врубить свет, потом с некой опаской заглянула под кровать.

— Хи-хи-хи! — ответил я ей из шкафа.

— Выходи сюда, сука! Я тебя убью! — заорала Ирина и так дёрнула дверцу шкафа, что оторвала её.

— И-хи-хи-хи! — раздался мой смех от входной двери.

— За дверью!

Лахтина выскочила в коридор, распахнув дверь, но, ожидаемо, там никого не было, кроме тишины. За дверью тоже никого не была, девушка не преминула проверить. Разочарованная и хмурая, вернулась в свою комнату.

— Хиии-хиии! — хихикнул я от письменного стола.

На столе лежала ручка и отбрасывала небольшую тень. Я аккуратно, ногтем высунулся из тени и стал толкать ручку к раю стола. Со стороны казалось, что ручка сама по себе ползёт, вот захотелось ей, и поползла. Дотолкал её до края стола, и ручка со звонким щелчком свалилась на пол.