Огонек во времени

– Аран? Мне нравится, - улыбнулся собеседник девочки, но она это не увидела.

– Почему ты прячешься в тени? Ты, что, рыжий и у тебя веснушки? Не стоит этого стесняться! Или ты толстый? Я, честное слово, не обращаю внимания на внешность, - заверила девочка и для правоты своих слов приложила руку к сердцу, а Аран опять рассмеялся.

– У меня нет веснушек и я довольно худощав.

– Тогда тебе совершенно нечего стесняться!
– заверила его девочка, а он горько усмехнулся.

– Когда ты меня увидишь, то испугаешься и убежишь, а я не хочу ни того, ни другого.

– Не испугаюсь! Я храбрая!

– Давай тогда заключим договор?

– Какой?
– моментально заинтересовалась маленькая авантюристка.

– Ты будешь приходить сюда, когда сможешь. А через год я покажу тебе свое лицо.

– Обещаешь? А как я тебя найду?
– сразу перешла к насущным проблемам девочка.

– Мое пение. Оно будет тебя сюда и приводить, и уводить, когда ты захочешь.

– Это ты так поешь? У тебя настоящий дар.

– У меня настоящее проклятье, - чуть слышно прошептал новый знакомый, а потом добавил громче, - тебе пора. Я буду ждать тебя.

Девочка выполнила свое обещание и прибегала тогда, когда у нее было свободное время. А вот загадочный юноша оказался лжецом, потому что даже по истечению пяти лет он не собирался открывать свое лицо. Он слишком привязался к черноволосой красивой девочке, которая так хорошо к нему относится. Они разговаривали, играли в прятки, но он никогда не показывался, держался на расстоянии. Хотя Дарине казалось, что его голос звучит повсюду. Ей казалось, что даже дома она засыпает под его мелодии, что он стал частью ее, будто заполнил какую-то пустоту внутри, будто он - это и есть она.

– Ты меня никогда не бросишь?
– спросила двенадцатилетняя девочка, всматриваясь в тень под огромным раскидистым дубом.

Это дерево было на краю горного обрыва. Отсюда казалось, что они стоят на краю мира, наблюдая со стороны за закатом солнца. Молчаливое огромное дерево же всегда укрывало своего скромного друга, остававшегося в его тени. Дарина привыкла не видеть. Наоборот, когда одни органы чувств притупляются, то начинают преобладать другие. Дарина отлично чувствовала, словно осязала, где находится Аран.

– Если только мир рухнет с этого обрыва, - был ей ответ, который всегда успокаивал девочку, которая все больше стала приобретать женственные черты.

– Тогда я сама удержу этот мир отсюда, - ответила девочка и услышала привычный мелодичный смех.

Девочка заслушалась, и решила подойти ближе, но, споткнувшись о камень, она покачнулась, чуть не свалившись с обрыва, но ее удержали сильные руки. Дарина взглянула на лицо такого родного друга и вскрикнула, отпрянув ближе к дубу. Аран моментально развернулся лицом к обрыву, готовый спрыгнуть с него. А потом услышал, как девушка медленно опускается на камни.

Он был уродлив. По-настоящему уродлив, причем было понятно, что его уродство дело рук человека. Мочки ушей отвисли и доставали практически до плеч, нос был неестественно тонок и длинен, как будто его специально вытягивали. Веко на правом глазу было зашито, толи там не было полностью белка, толи это было сделано для издевательства. Но общая картина была ужасна, ее дополняли многочисленные шрамы на лице. Дарина взглянула на руки, которые он сложил за спиной в замок, и прикрыла рот от ужаса. Между костьми до запястья на тыльной стороне ладони лежали порезы, уже зажившие, но создавалось впечатление птичьих ног, у которых длинные пальцы. Дарина сжала руки в кулаки: кто посмел так поиздеваться над прекрасным юношей?!

– Кто?
– глухо прошептала девочка.

– Ты испугалась меня.

– Но не ушла. Кто посмел это сделать?!
– перешла на крик девушка, а юноша чуть мотнул головой, но не обернулся.

– Не проходи больше сюда… Не приходи! Забудь все, что видела здесь!

Аран ушел, и как бы не пыталась догнать его Дарина, она не смогла. Около года девочка бродила среди горных хребтов, не редко теряясь, но каким-то чудом вечером выходя на свою деревню. Аран не откликался, он будто растворился среди гор, но чувство тепла и близости не желало покидать сердце девочки. Как-то гуляя так среди гор, девочка наткнулась на разбойников, желавших поразвлечься. Только развлеклись за их счет, так как они вечность бродили среди гор, скончавшись от голода, а Дарина осталась цела и невредима.

– Я знаю, что ты здесь! Это ты спас меня! Аран!
– ответом ей была тишина, тогда она уже тише добавила, - выйди...прошу тебя...я не могу без твоего присутствия рядом.

– Но ты испугалась. А теперь еще испытываешь жалость, - раздался в тиши голос Арана.

– Не путай жалость и сочувствие. Я скучала...

– Я скучал...- произнесли они одновременно, а потом от гор отразилось эхо веселых голосов.

Шли годы. Дарина превратилась в настоящую кареглазую земную нимфу, в которую влюблялись многие мужчины, но в ее сердце оставался один единственный возлюбленный. Девушка сидела на камнях, вглядываясь в горизонт гор, а под раскидистым дубом прятался внешне уродливый мужчина.

– Аран?
– позвала девушка, всматриваясь в темную тень под дубом.

– М-м?
– умиротворенно откликнулся мужчина.

– Ты никогда не рассказывал, а я не спрашивала...но...кто сделал с тобой...это?
– девушка подбирала слова, боясь причинить боль своему сердечному другу.

Повисло молчание, а Аран, казалось, вжался в дерево, еще больше прячась в тени деревьев. Девушка посмотрела на кроны, которые развивались под сильным ветром. Волосы Дарины блестели на заходящем солнце, придавая черноволосой девушке образ земной нимфы. Она превратилась в истинную красавицу! Аран прекрасно понимал это, но не мог отказаться от небесного дара, подаренного ему Ашартом.

– Ты в конец разочаруешься во мне...

– Аран! Твое самобичевание переходит всякие границы! Прекрати, - взмолилась Дарина, - я хочу услышать это от тебя.

– Хорошо, - согласился он после некоторого молчания.

Природа на обрыве была прекрасна, она успокаивала и убаюкивала, но для Арана самым большим подарком было присутствие Дарины. Она должна знать, он был уверен, что она поймет, она не такая как все. Он понял это еще тогда, вглядываясь в искрящиеся веселым задором глаза почти семилетней девочки…

– Я родился слабым ребенком, седьмым по счету. Прокормить меня и вырастить здоровым у кровных родителей не было возможности, поэтому они предпочли выкинуть на улицу ненужное дитя. На улице был мороз такой, что даже дворовые собаки предпочли спрятаться в самых глубоких норах, а меня подобрал маг. Спася меня от смерти, он забрал у меня волю и свободу, а так же привычную для людей внешность. Когда мне исполнилось три года, начался самый болезненный переод моей жизни. На меня повесили тяжелые гири, вытягивая ушные мочки, маска на лице удлиняла мне нос, причиняя невыносимую боль, ломая хрящики. Каждые семь дней мне оставляли на память шрам, будто бы клеймили. Одновременно с этим мне наложили нужное заклинание на голос, после чего я не смог разговаривать нормально: на мой голос отзывались люди, чьи помыслы и желания не были чисты, они искали лишь наживы. Я зазывал пением таких людей, а маг обворовывал их, наживаясь на этом. Вот такая уродливая история, рассказывать особо больше нечего...