Огород для умных, или как не навредить заботой
Шрифт:
Под зелёным ковром мокрицы почва всегда влажная и рыхлая она умело собирает и удерживает росу. Поэтому её и зовут мокрицей. Трудно найти лучшую живую мульчу. Мокрица богата кремнием. Поэтому, очень полезно употреблять её в салатах. Для салатов надо снимать надземную часть вплоть до цветения.
В. Б. Фалилеев просит замолвить словечко (подумать только!) о молокане татарском (голубом осоте). Подобно пырею, он хорошо рыхлит корнями землю. Цельная «грядка» Валерия Борисовича вообще не знается с механической обработкой. Каждую весну он покрывает грядку 2–3-сантиметровым слоем соломы. Почва под ней (фактически — биогумус), в самом деле, напоминает дрожжевое тесто. А подрастающими сорняками, в частности, голубым и розовым (колючим) осотом, Валерий Борисович утром и вечером угощает кур и уток. Зелень молокана они поедают
Правда, поблажливые слова о молокане следует воспринимать как отклик на просьбу Валерия Борисовича, а не как безоглядный совет обзавестись им. Молокан «успешно» расползается с помощью корневых отпрысков, и надо отдавать себе отчет в том, позволяют ли ваши обстоятельства держать его под контролем, и, вообще, так ли уж нужен он вам, не слишком горек он для вас, впишется ли в жизнь вашего огорода.
Есть еще тройка прекрасных сорняков: щирица, лебеда, мышей. Они хороши, в частности, своей послушностью: готовы навсегда покинуть делянку по мановению дирижерской палочки. Правда, в «очумелых ручках». В главе 1, в пункте «Бурное размножение сорняков », говорилось о том, что в начале лета бывает такой благодатный период, когда верхний слой почвы начисто лишен семян сорняков, и что, говоря словами из песни Льва Лещенко, надо помнить об этом всю жизнь. Так вот, если мелко подсечь сравнительно поздно появляющиеся всходы «великолепной тройки» и больше не вздымать ранее захороненные семена, то со всеми тремя можно покончить навсегда.
Не верится? А вы думаете — мне верилось? Но — проверенный факт. Ветром семена щирицы, лебеды, мышея не разносятся, к лапам домашних любимцев не цепляются — красота! А, между тем, в наших краях именно эта тройка создает впечатление «зеленого пожара», о котором шла речь в главе 1. Именно из–за отсутствия щирицы, лебеды и мышея мой огород производит на гостей впечатление чистого от сорняков. Если же где–то кто–то из этой тройки удержится порой на грядке, то таким одиночным ловкачам надо дать нарастить изрядную массу и взрыхлить почву, а потом использовать в ЭМ-силосе. Так есть за что ценить эту тройку?
Правда, щирица, сверх того, заслуживает пару добрых слов «эксклюзива».
Во–первых, щирица совместима с пасленовыми — в компании с нею они растут лучше. Кроме того, по наблюдению А. С. Удовицкого, она является домом для мучнистого грибка, споры которого разносятся ветром, и, попадая на картофель и помидоры, не дают житья фитофторе. Так что, щирица — сорняк? Или фитоспорин? Именно так её называет Андрей Степанович. Наконец, нет, наверное, растения, достойного тягаться со щирицей в структурировании почвы. Разве лишь пырей и молокан не уступят щирице в этом качестве, но… Аналогия: никто лучше медведки не может расправиться с личинками майского жука, но как гудит зал, когда я говорю об этом курьезе. Ведь напрашивается мысль, что я предлагаю специально разводить медведку. Речь же идет лишь о клубке взаимосвязей в природе и возможностях игры ими.
Иногда я сознательно размножаю сорняки. Разношу, к примеру, по закоулкам огорода корневища крапивы и пижмы, соблазнительных для многих хищных насекомых. Привлекательны для них и тысячелистник со зверобоем. При случае, я разбрасываю их созревшие семена по огороду. Приживаются эти растения трудно, но, прижившись, с лихвой оправдывают ничтожные хлопоты вокруг них.
Эти примеры ясно показывают, что сорняки не заслуживают огульного «Ату их!». К ним нужен фитоценотический подход, при котором посевы сельскохозяйственных культур рассматриваются как нечто целое, как сообщество культурных и сорных растений, состоящих между собой в многообразных отношениях.
У Фукуоки такое отношение к сорнякам названо третьим принципом естественного земледелия: «Сорняки имеют свое место в сбалансированном биологическом сообществе и играют свою роль в создании почвенного плодородия». К этому «играют свою роль» мы еще вернемся.
Оберегать верхний слой почвы, чистый от семян сорняков. Читатель, видимо, догадался, что в предыдущем пункте я хотел сказать о необходимости индивидуального подхода к сорнякам. А кое–какие — ценить и даже разводить. И еще одно ясно читателю — тем, что написано в заголовке этого пункта, острота проблемы сорняков «притупляется», возможно, в десятки раз.
Лелеять этот верхний слой надо и во время подготовки почвы, и во время сева, и даже во время уборки урожая (именно об этом говорилось в главе 1). Так что, по–видимому, нет нужды повторять всё то, что говорилось о сорняках выше. Но надо подчеркнуть, что всяческая охрана чистого слоя почвы от перемешивания с нижним, под завязку нафаршированным семенами сорняков — и есть самое результативное средство их обуздания.
Показательная история произошла в нашем огороде. В свое время, помимо «резидента» — спорыша, мы опрометчиво позволили расти на дорожках инвазивным растениям: пырею, полевице, белому клеверу и др. Напомню, что корни однолетнего спорыша в грядку не ползут, а возможное проникновение (и обсеменение) плетей спорыша тоже безвредно: всходы спорыша в грядках бывают, но, в основном, не приживаются. Погибают из–за того, что по ним не топчутся.
Каждой весной нам приходилось за нашу «поблажливость» расплачиваться — подрезать и вынимать проникшие в грядки корневища. Работа была ненакладной, необременительной и давала нам повод добродушно подтрунивать над проявленным когда–то попустительством.
Вспоминается беседа с Н. И. Курдюмовым на эту тему. Николай Иванович как раз менял на грядках в своем огороде обветшавшие дощатые бордюры на «венцы» из дубков. Бордюры получились красивыми, долговечными, этакими внушительными и функциональными — никакой заботы об инвазивных растениях на дорожках. Дорожки засеяны полевицей побегоносной, и с помощью триммера на них формируется прекрасный газон.
Тогда Николай Иванович высказал недоумение, что я, вместо того, чтобы единожды обордюрить грядки, предпочитаю регулярно усмирять попытки проникновения растений с дорожек в грядки. Но мой выбор был именно таким. Кстати, если бы мне вновь пришлось устраивать грядки, я снова не стал бы окружать их бордюрами, а просто тщательно, с самого начала, удалял бы с дорожек все растения, кроме спорыша.
И вот весной 2013 года сложилось так, что мы с бабулькой одновременно оказались, мягко говоря, не в форме. Тамара Федоровна сломала руку. А мне во весь голос, довольно грозно, напомнили о себе когда–то травмированные ноги. Понемножку–то мы шевелились. Но пустяшная (и когда–то забавная) работа по усмирению инвазивного покрытия дорожек затянулась. Грядки под картофель и помидоры мы успели привести в порядок, пока «гости» с дорожек не успели «разгуляться». Почва на этих грядках, фактически, не была потревожена, и они остались, как и положено, до смешного чистыми от сорняков. И семена сорняков, запасенные в земле еще в совхозные времена, остались лежать в некомфортных для всходов условиях.
Но до других грядок очередь дошла лишь тогда, когда для удаления «непрошеных гостей» с грядок понадобилось тревожить землю ниже слоя, отмеченного стрелками на схеме 1.2. Семена со «стоявшего на запасном пути бронепоезда» вырвались на свет божий, и мы получили возможность откусить болыпо–о–й кусок от того пирога, который традиционно «вкушают» полольщики. И с запоздалым раскаянием вспомнить разговор с Николаем Ивановичем о бордюрах. Дело усугублялось тем, что кроме растущих у нас там и сям на дорожках пырея, белого клевера, полевицы, «прилично» ведущих себя и расползающихся на малой глубине, встречается вострец, корни которого расползаются на глубине 15–30 (!) см.
Правда, я, как популяризатор природосообразного земледелия, извлек из этой напасти кое–какую пользу. Теперь я своим гостям–экскурсантам могу не только рассказывать о главном средстве управления сорняками, но и показывать, что бывает с теми, кто «не слушает маму». У меня даже возникла идея: на будущий год, если божьей волей мы с бабулькой будем весною в порядке, специально оставить одну–две грядки для показа, как не надо делать. Потому что (я это четко вижу) рассказ о том, как надо делать, воспринимается слушателями вполуха. Дескать, пой–пой, соловушка. А вот показать, как не надо делать, что получается у «ослушников» — куда поучительнее.