Оговор

— Вы вспомнили что-нибудь? — сразу же спросил Стаменов.

— Что я должен был вспомнить?

— Мы же говорили по этому поводу! — нетерпеливо сказал адвокат. — Где вы находились после полудня в день убийства?

— А разве я не говорил?.. На работе, как обычно. У меня нет второй жизни. То, что я делал — видели все.

У молодого адвоката еще в прошлый раз сложилось впечатление, что его подзащитный отвечает гораздо интеллигентнее, чем это можно было ожидать, судя по его внешнему виду. Возможно, он и не имел второй жизни, но непременно имел второе лицо, о чем и жена его, скорее всего, не знала. К тому же у него были свои твердью взгляды и своя философия. Нет, он не просто безликий служащий некоего второстепенного учреждения.

— Но, может быть, в тот день случилось нечто такое, что послужило бы нам отправной точкой?

— Не знаю! Я уже сказал вам, что не помню. Все дни в нашем учреждении похожи один на другой.

Радев отвечал сразу, не задумываясь. Стаменов начал выходить из себя.

— Хорошо, но тот день, о котором идет речь, не похож на остальные. Опишите его подробно, особенно вторую половину, когда вернулись домой.

— Все очень просто. Я вернулся домой, открыл дверь и вошел. Я никогда не звоню. Никого не было. Тогда я вошел в спальню и увидел ее на кровати.

— Она была укрыта с головой? Или только прикрыта?

— Одеяло было слегка откинуто. Я не знал, что делать. Мне было неизвестно, что милицию уже уведомили о случившемся. И вдруг кто-то настойчиво позвонил в дверь. Это пришел человек из милиции — в штатском костюме… Потом пришли и другие.

Разговор превращался в пустую трату времени. Стаменов задумался.

— Я все пытаюсь поставить себя на ваше место, — сказал он. — Готов поверить в вашу невиновность. И все же многое мне не ясно.

Радев молчал.

— Вы, например, знаете поразительные подробности убийства. Из ваших письменных показаний следует, что вы убили свою жену тремя ударами ножа: один раз вы ударили ее в спину, два раза в грудь. Отбросим тот факт, что это само по себе странно… Человек, ослепленный яростью, наносит беспорядочные удары. Все три удара по вашей логике должны быть нанесены со спины.

— Я ее не ударил ни разу.

— Да, это ясно. Но не ясно, откуда вы знаете, что ударов было именно три. И как они нанесены…

Молодой человек пристально посмотрел в глаза Радеву. Но эти немного бесцветные глаза оставались все такими же спокойными и ничего не выражающими.

— Пока милиция осматривала место происшествия, я находился в холле и слышал все, о чем говорили.

Стаменов облегченно вздохнул. Впервые он узнал нечто такое, что могло послужить аргументом. И притом важным аргументом.

— Это хорошо, объяснение меня удовлетворяет. Но вы сказали также, что бросили нож в шахту мусоропровода. И нож там нашли. Как вы это объясните?

Радев наморщил нос.

— Я сказал первое, что пришло в голову. Что я еще мог сказать — что проглотил его? Откуда я мог знать, что его там же и найдут?

Молодой человек опять кивнул, хотя на этот раз и не так одобрительно. Такое ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Пока все сходится. Но существует еще один загадочный факт. Убитую перенесли. Зачем? Есть только одно разумное объяснение, как утверждает следователь, и как вы сами признаете в своих показаниях: вы перенесли тело, чтобы его не увидел сын…

Радев молчал. Но по его взгляду адвокат понимал, что он ничего не обдумывает.

— Я не переносил трупа, — ответил он наконец. — Это сделал убийца.

— Но зачем?

— Ради нее самой.

— Что вы хотите сказать этим?

— То, что сказал.

— Но вы что-то имеете в виду…

— Да, имею, но не скажу, — спокойно ответил Радев. — Зачем мне направлять вас по, возможно, ложному следу?

Но Стаменов сдался не сразу. Он долго пытался выспросить у Радева то, что тот хотел скрыть. И ничего не добился. Кончилось тем, что Радев взмолился:

— Прошу вас, прекратите меня допрашивать! Иначе мне и в самом деле придется отказаться от вашей защиты.

— Хорошо, хорошо, — сразу отступил Стаменов. — Не нервничайте. Вы же, наверное, отдаете себе отчет в том, что все это я делаю для вашего добра.

На этом разговор закончился. И снова молодой адвокат вышел на улицу сам не свой. Ему казалось, что он упустил что-то очень серьезное и важное. Но не в силах понять, что именно. А, может, ему это только кажется? На что мог намекать Радев? Ради нее? Необъяснимо! Нет, у его подопечного явно есть что-то на уме, но, видимо, он решил ни при каких обстоятельствах не говорить об этом. Придется самому докапываться до истины.

Стаменов не заметил, как сел в автобус. Он пришел в себя, лишь когда почувствовал, что вместе с другими людьми его раскачивает из стороны в сторону.

3

Так Жорка узнавал, что такое хождение по мукам. И он вышагивал по этим скорбным дорогам, не жалея ног, около недели. Но что поделаешь? Следовало установить, что делал Стефан Радев после полудня в тот фатальный день. Если он все время находился на работе, то это было бы для него спасением. Не мог человек, ушедший с работы, как все остальные служащие, в половине пятого, совершить убийство. Но ожидать этого следует в том случае, если Радев и в самом деле не виноват. Однако в глубине души Стаменов не был еще до конца убежден в невиновности своего подопечного.

Учреждение, в котором служил Радев, располагалось в новом, со вкусом отделанном здании. Правда, для сравнительно небольшой комнаты, где он работал, трех письменных столов было многовато. Они стояли почти впритык один к другому. Сейчас в комнате находились только два человека. Один из них, мужчина лет пятидесяти, сухопарый, с продолговатым худым лицом, прорезанным глубокими морщинами, был со вкусом одет. Красивый галстук с большим узлом украшал его впалую грудь. За небольшим письменным столом у двери сидела молодая женщина, на приятном лице отсутствовала косметика. Ей явно трудно было размещать под таким миниатюрным столом свои внушительные ноги. Третий стол пустовал.

— Садитесь, — пригласил мужчина.

Молодой человек подсел к нему. Вынимая блокнот, он мимоходом спросил:

— Предполагаю, что вот тот пустой стол — вашего бывшего сотрудника?

— Да, его, — ответил мужчина. — Мы еще не нашли ему замену. Это не так легко сделать.

— А кем он, собственно говоря, работал?

— Референтом по товарам широкого потребления.

— Вот как!.. Я его адвокат.

Это заявление не произвело благоприятного впечатления. Скорее они испугались за своего бывшего сослуживца и сдержанно замолчали. Стаменов почувствовал себя задетым. И решил снова применить психологический удар.