Ограбить Императора

В норвежское посольство Селиверстов зашел не сразу: потоптавшись перед входом, он принялся рассматривать едва различимые следы на брусчатке.

– Что скажете? – не выдержал долгого молчания Бокий. Текст телеграммы (короткие и звучные слова, как револьверные выстрелы) забыть не удавалось. Это было его первое серьезное дело в должности председателя петроградской ЧК, и от того, насколько благополучно оно завершится, будет зависеть его дальнейшая судьба. Один только вид суховатого, подвижного и весьма энергичного Глеба Бокия внушал окружающим трепет и заставлял людей работать с удвоенной энергией.

На кого не действовала его кипучая, требующая немедленных действий натура, так это на старорежимного сыскаря, по внешнему виду полнейшего меланхолика. Даже на резковатые вопросы Бокия он отвечал не сразу, а после значительной паузы. Не изменил он себе и в этот раз, вытащив из портсигара сигарету, он долго разминал ее, словно хотел отыскать среди крупинок табака подходящее слово. Потом, запалив, глубоко затянулся, пустив серое полупрозрачное облачко дыма на растерзание сильного ветра. Еще некоторое время одухотворенно взирал в пасмурневшие воды Мойки и неожиданно бодрым и громким голосом произнес:

– К посольству подъехал экипаж… Быстро загрузили чемоданы и так же мгновенно скрылись. Действовали умело, быстро, нагло, я бы даже сказал, остроумно. Как будто знали, что их никто не задержит.

– Почему вы решили, что экипаж?

– А гляньте сюда… Следы на брусчатке свежие. Такие могут быть только от тяжелого экипажа. Видно, кучер резко осадил лошадку перед крыльцом, вот следы от резины и остались…

– Есть надежда ее отыскать?

– Будет трудновато. Сейчас и кареты, и пролетки без номеров разъезжают, не то что в прежние времена… Кто же такой мелочью заниматься будет, когда вокруг революции бушуют!

– Они где-то здесь, в Петрограде.

– Не думаю, – отрицательно покачал головой сыскарь. – Посольские чемоданы – слишком приметный груз. Такие просто так не выбросишь. А если выбросишь, то это будет очень серьезной уликой, они могут навести на след. Их можно только сжечь, чтобы уничтожить. А это опять хлопоты. Скорее всего, они куда-то съехали… Вот только вопрос, куда именно? Нужно будет как следует порасспрашивать.

– Надежды есть?

– Конечно же, есть. Не бывает так, чтобы произошло ограбление и никто их не заметил. У них ведь есть круг знакомых, друзей, подружек, через которых обязательно произойдет утечка информации. Весь вопрос во времени… А судя по вашему сосредоточенному лицу, результатов от вас ждут немедленно.

– Да, это так, – согласился Бокий.

– Что ж, следовательно, нужно работать в еще более усиленном режиме. – Докурив папиросу, сыщик не стал бросать ее под ноги. Беспомощно повертелся, пытаясь отыскать поблизости урну и, не увидев таковой, направился в противоположный конец здания, где стояла чугунная урна в виде каски немецкого солдата. Бросать окурки в такую каску – одно удовольствие. Вернувшись, он предложил: – Что ж, давайте вернемся на место, посмотрим более детально, что там произошло.

У входа в здание их встретил вальяжный атташе Норвегии господин Видкун Квислинг. Огромный, как гранитный бастион, он возвышался над прохожими на целую голову, вызывая восхищение у всякого, кто видел столь величественное творение природы. Его крупная фигура с коротко стриженной головой выглядела вырубленной из монолита скальной породы. Весьма представительный экземпляр. Настоящий викинг, выбравшийся из холодных каменистых фьордов.

– Вы к нам, господа? – произнес военный атташе неожиданно приветливо. И уже несколько строже, подчеркивая официальность момента, представился: – Военный атташе Норвегии Видкун Квислинг.

Военная форма ладно облегала широкие плечи. Его вообще трудно было представить в штатском, китель шел ему столь же органично, как фьорды к Норвежскому морю.

– Да… Мы расследуем ограбление и убийство.

– Пройдемте, господа, – предложил военный атташе бравым голосом, широко распахивая дверь, словно приглашал не на место преступления, а звал на торжественный ужин. – Кто бы мог подумать, что такое может произойти. – Говорил он с сильным акцентом, но четко выговаривая каждое слово, как это делает генерал перед строем новобранцев. – Еще вчера они были живы, и вот…

Прошли в здание следом за военным атташе – первым Глеб Бокий, за ним, немного поотстав, Селиверстов.

Комната, где произошло убийство и ограбление, была небольшой, с двумя узкими, длинными, как бойницы, окнами, поднимавшимися к самому потолку. На паркетном полу из черного и желтого дерева, выложенного в какой-то сложный геометрический рисунок, лежали два человека. Первый, зажав рану на животе, покоился подле стены, уперев неподвижный взор в противоположную стену. В его угасших глазах угадывалась какая-то застывшая мысль. Вот только посиневшие, плотно сжатые губы мешали облечь ее в звуковую форму.

Другой лежал на спине у самого стола, раскинув руки в стороны. Окровавленные ладони покоились на полу, будто кто-то, глумясь, вбил их в пол. Телефонный аппарат перевернут, и трубка, мерно раскачиваясь на шнуре, издавала короткие гудки.

Глеб Бокий подошел к столу и, подняв аппарат, положил на него трубку.

– Выходит, именно этот человек сообщил нам об ограблении. Жаль… Не удалось переговорить с этим юношей. Так что вы можете сказать? Вы были последний, кто их видел?

– Именно так. Вчера днем ко мне приходил швейцарский посол, господин Одье. Он попросил, чтобы я разместил в посольстве его чемоданы с документами… Я согласился. С ним были эти юноши, приставленные для охраны груза.

– В швейцарской дипмиссии не нашлось места для чемоданов? – удивленно заметил сыщик.

– Место было, но господин посол уверил, что на швейцарскую дипмиссию собираются совершить налет, а в нашем посольстве грузу будет безопаснее. – Атташе покачал головой и печально добавил: – Кто полагал, что так может произойти… Ведь совсем еще молодые люди…

– А откуда у него взялась такая информация, что на дипмиссию собирались нападать?

– Я не спрашивал… У нас это не принято… У каждого свои источники информации. Если говорил, значит, на то были основания.

– В здании никого больше не было?

– Был еще охранник, но он находился во флигеле и ничего не слышал… Именно он сообщил мне, что посольство ограблено.

Глеб Бокий все более хмурился. Ситуация складывалась куда серьезнее, чем он предполагал. Теперь в конфликт втянуто не одно, а два посольства: норвежское и швейцарское, да еще с убийством иностранных граждан. Едва в прессе умолкли разговоры по поводу нападения на британское посольство, а тут новый, куда более грандиозный скандал. Можно не сомневаться, что уже завтра все европейские газеты будут рассказывать об очередных злодеяниях большевиков.