Ограбление

Я могу назвать несколько причин. В основном денежные. Опытный фальсификатор мог бы заработать огромные деньги в моем бизнесе. Вместо того чтобы просто украсть картину, он мог бы совершить подмену, и никто не мог бы предположить, сколько времени пройдет, прежде чем кража будет обнаружена. Я много думал об этом, но, к сожалению, у меня не было врожденного таланта к воссозданию великого искусства. Я просто крал и сбегал незамеченным, оставив после себя пыль.

— Что случилось с художником? — спросил я, сгорая от любопытства. Может быть, я смогу завести деловые связи на будущее?

Трис вытерла губы и посмотрела на меня недобро.

— Я не знаю точно, но ходят слухи, что он пытался украсть у мистера Гримальди… и был пойман.

Я вздрогнул.

— О, понимаю.

Она наморщила носик и с интересом посмотрела на меня.

— Понимаешь? Он не попал в тюрьму, Джон. Мистер Гримальди не сообщил о нем в полицию и не выдвинул обвинения. Он его убил. Мы говорим не просто о милом старом богатом человеке, он…

— Тристиан! — Улыбающийся мужчина с белыми волосами окликнул ее по имени, заставив ее расширить глаза и побледнеть, а затем повернуться, чтобы поприветствовать, как я полагаю, самого мистера Гримальди. — Ты выглядишь великолепно, Тристиан. Я так рад, что ты пришла. О, ты привела с собой пару? — Улыбка сошла с лица старика, когда он оглядел меня, взгляд его стал холодным.

— Спасибо, что пригласили меня, сэр, — ответила Трис, сладкая как сахар. — Джон — просто друг. Он беспокоился, что я приду одна, и предложил сопровождать меня.

Эта информация, казалось, смягчила раздраженное выражение на лице ее босса.

— А, понятно. Это не свидание, да?

Тристиан покачала головой, бросив на меня взгляд.

— Определенно нет. Вообще-то, Джон один из моих профессоров в Боулз.

Выражение лица мистера Гримальди стало ярче.

— Ах, как мило. Что вы преподаете, Джон?

Не удержавшись, я положил руку на спину Тристиан.

— Историю искусств, — ответил я, — я здесь только временно заменяю, пока…

— Простите, очень жаль, — прервал меня мистер Гримальди, когда к нему подошла женщина. — Одну секунду. — Он наклонился, пока женщина шептала ему на ухо, затем вежливо улыбнулся нам. — Мои извинения, как грубо с моей стороны. Мне нужно кое с кем поговорить, но я с нетерпением жду встречи с вами позже, Джон. Тристиан, дорогая, наслаждайся вечеринкой.

Когда он уходил, Тристиан заметно расслабилась, а у меня в груди сжалась ниточка беспокойства. Неужели именно такое напряжение она испытывала каждый день во время работы? Почему, черт возьми, она просто не уволилась?

— Здесь жарковато, — заметил я. — Может быть, есть место, где можно подышать воздухом? Или, может быть, где-нибудь не так людно?

Она быстро кивнула, явно желая сама выйти из бального зала.

— Да, там есть внутренний двор. Сюда. — Почти бессознательным жестом она вложила свою руку в мою, наши пальцы переплелись.

Я слегка сжал руку, позволяя ей вывести меня из комнаты, и она нахмурилась, глядя на наши руки. Однако она не отстранилась, так что я могу считать это маленькой победой.

После того, как мы вышли из бального зала, она указала на некоторые вещи в доме. Все как обычно, показной особняк, библиотека и винный погреб. Показался внутренний двор, но она замешкалась, прежде чем повести меня по коридору в сторону от него.

— Куда мы идем, Трис? — спросил я, и волнение уже согревало мои внутренности. Надеялся ли я, что она потащит меня в пустую спальню, чтобы снять удушающее напряжение между нами? Боже, да.

Она взглянула на меня через плечо, но продолжала вести меня по коридору, пока мы не дошли до тяжелой стеклянной двери с двумя окнами по бокам. Беглый взгляд показал, что это пуленепробиваемое стекло, а замки впечатляли. Я уже запомнил чертежи дома. Я знал, что это галерея, но мне было любопытно, зачем она мне ее показывает.

— Здесь я работаю, — сказала она, указывая на дверь. Внутри было темно, все лампы были выключены, а наружные окна не пропускали естественный свет. Все, что я смог разглядеть, — это несколько затененных картинных рам, освещенных светом из коридора.

Я заглянул через стекло, как будто мне было искренне интересно, а затем улыбнулся ей.

— Мы можем войти? — Стоило попробовать.

Она быстро рассмеялась и покачала головой.

— Определенно нет. Только два человека имеют доступ в галерею, после того как в одну из ценнейших работ мистера Гримальди выстрелили шесть раз во время деловой встречи.

— Только двое? — повторил я. Это была новая информация.

Она кивнула.

— Мистер Гримальди и я. Возможно, в какой-то момент он что-то изменит, но сейчас он все время говорит, что никто из тех, кто крутится в доме, не ценит искусство, так почему он должен позволять им смотреть на это?

Что ж, это подтвердило мою первоначальную интуицию, что она была моим лучшим возможным доступом. Тинк уже официально не представляла угрозы для моей победы, если Декстер даже не имел доступа к галерее. Другое дело — Игорь, поскольку я так и не понял, в чем его преимущество.

— Это значит, что, оказавшись там, я в полной безопасности, — тихо сказала она. — Никто другой не сможет попасть внутрь.

Это успокаивало: Декстер не мог преследовать ее, пока она работала. Однако это не мешало ему находить ее и в другое время. Так что же остановит его, когда меня не будет?

— Конечно, это также означает, что если кто-то украдет у мистера Гримальди, то я буду главной подозреваемой, — добавила она со смехом. — Слава богу, что у него есть все меры безопасности. Пойдем, я покажу тебе его пруд кои. У него там есть рыба, которая стоит что-то безумное, около полумиллиона долларов.

Рыба. Это было что-то новенькое.

— А что будет, если кошка заберется внутрь и съест ее? — Я спросил, позволяя ей увести меня из галереи во двор. Она говорила со мной, но не с прежней обидой и злостью. Как будто стресс от пребывания в доме Гримальди и, несомненно, голодного взгляда Декстера, следящего за каждым ее движением, заставил ее забыть, за что она на меня злилась.

Трис звонко рассмеялась.

— Конечно, на такой риск можно пойти, если запустить в открытый пруд золотую рыбку-переростка за полмиллиона долларов.

Сам двор был похож на что-то из журнала "Дом и сад", но насчет пруда она была права. В нем даже не было проволочной сетки над водой. Несколько минут мы стояли и смотрели на больших жирных оранжевых рыб, плавающих в воде, и это странным образом завораживало.

— Трис… — начал я со вздохом, чувствуя, как на меня наваливается груз собственной вины. — По поводу того утра…

Она заметно сглотнула, уставившись на рыбу.

— Я не хочу говорить об этом, Джон.

Я нахмурился, слегка положив руку ей на талию, чтобы повернуть ее к себе. Но она все равно опустила глаза, словно боялась встретиться с моим взглядом.