Огуречный бизнес попаданки

С его стороны это была правильная постановка вопроса. Эксклюзивный товар способен привлечь в его таверну новых посетителей. Но это было выгодно и для меня. Мне совсем не понравилось стоять с огурцами в торговых рядах на ярмарке, пытаясь убедить каждого прохожего хотя бы попробовать диковинный овощ.

Потом, по осени, если мы с матушкой Табитой и Кандидой сумеем засолить побольше огурцов, уже можно будет подумать и о поездке с товаром в столицу. Ну а пока я готова была отдать эти бочки именно месье Кордену. Тем более, что в своем нынешнем положении я не могла себе позволить ходить с товаром по другим тавернам и постоялым дворам и особенно продавать его на ярмарке.

По прежней цене месье Корден должен был бы мне пятнадцать золотых. Но он заплатил мне целых тридцать пять. И я поняла, что огурцы действительно пришлись по душе его покупателям, раз уж он так дорожил нашим сотрудничеством.

Повара перенесли бочки с телеги в подвал таверны, и мы расстались с месье Корденом в самом приятном настроении. Один золотой я тут же передала месье Меридо. Мастер замахал руками, собираясь отказаться от этого вознаграждения. Но я не отступала. Он полностью заслужил эти деньги. Он так много нам помогал, что я была рада наконец хотя бы частично отплатить ему за это. И ведь я знала, как пригодятся ему эти деньги именно сейчас, на ярмарке, где ему наверняка нужно будет купить себе много всяких вещей.

На следующий день мы отправились в магазин готовой одежды. Выбор нарядов здесь был не слишком большой, но мы всё-таки сумели подобрать себе кое-что для обновления гардероба.

Матушке мы купили платье из бордовой тафты — строгое и элегантное. А еще шляпку и перчатки. Она тоже долго отнекивалась, и только мои слова о том, что она сейчас — теща герцога Клермона, смогли убедить ее не возражать против этой покупки. Подобрали нарядную одежду и для племянников, и для меня самой. Я позволила себе купить платье, которое, по словам хозяйки магазина, «только-только прибыло из Валье-де-Браво». Оно было дороже других, но вполне стоило своих денег. Оно было сшито из светло-бежевого муара и украшено вышивкой. Вместе с ним в комплекте шли и шляпка, и перчатки.

Расплачивалась за покупки я уже после того, как Табита и дети вышли из магазина. Я боялась, что матушка придет в ужас, узнав, что мы оставили здесь целых четыре золотых. Впрочем, я попросила хозяйку выписать мне квитанцию, что она незамедлительно и сделала, ничуть этому не удивившись. Должно быть, решила, что мне нужно отчитаться перед строгим супругом. Ну, что же, в этом она была права — я собиралась предъявить квитанцию герцогу Клермону. Ведь по сути это были представительские расходы, и если бы я не стала его женой, мне не потребовалось бы покупать такие дорогие наряды.

Коробки с платьями и шляпками нам должны были доставить прямо в гостиницу, и это дало нам возможность на обратном пути зайти еще и в лавку со сладостями. Мы купили пряников и конфет не только для себя, но и для Дега, и для мадам Шабри.

Поскольку других дел в Альенде у нас не было, пообедав, мы отправились домой. Запряженная хорошими лошадьми карета проделала путь до имения Кдермона куда быстрее, чем это сделали бы повозки месье Меридо или Эмиля Булона. А в дороге мы еще и подремали, так что выгрузились из кареты у крыльца герцогского особняка необычайно довольными.

Меня удивило, что Мэнсфилд не вышел, чтобы нас встретить. Как бы он к нам ни относился, своими обязанностями он никогда не пренебрегал.

А когда я увидела, что на крыльцо выбежала мадам Шабри с покрасневшими от слез глазами, мне стало совсем тревожно.

— Что-то случилось? — спросила я дрогнувшим голосом.

— Мэнсфилд, ваша светлость! — в отличие от дворецкого, экономка употребляла это обращение по отношению ко мне легко и непринужденно. — У него сильный жар со вчерашнего дня! Утром он еще пытался держаться бодрячком, но к обеду слег, а сейчас, заслышав карету, даже не смог подняться с постели.

— Надеюсь, вы вызвали доктора?

Но она замотала головой:

— Никак нет, ваша светлость! Мэнсфилд и слушать об этом не хочет! За доктором нужно ехать в Труа, а это стоит не дешево.

Труа был небольшим городком в нескольких лье от поместья.

— Господин лекарь возьмет за свой визит не меньше серебряной монеты, — продолжала торопливо объяснять экономка, — а Мэнсфилд говорит, что мы не можем себе этого позволить!

Я вздохнула и велела мадам Шабри проводить меня в комнату дворецкого.

Глава 52

Комната Мэнсфилда была чистой, светлой, но с очень простым убранством. Вот уж кого трудно было заподозрить в злоупотреблении служебным положением!

Сам Мэнсфилд лежал на стоявшей у стены кровати — бледный, изможденный. На лбу его лежала смоченная водой тряпица.

При моем появлении он попытался приподняться, но тут же снова рухнул на подушки, болезненно застонав. Я даже пожалела, что пришла сюда — не потому, что боялась заразиться, а потому, что мне показалось, что именно мое присутствие заставляло дворецкого чувствовать себя особенно неловко.

— Мы поим его горячим травяным чаем и ставим холодный компресс на лоб, — доложила мадам Шабри, когда мы вышли в коридор. — Только пока это не сильно помогает.

— Отправьте карету за доктором, — велела я. — И не беспокойтесь о расходах. Я оплачу визит врача из своего кармана.

Экономка поклонилась и торопливо отправилась выполнять мое распоряжение. Уже через несколько минут я услышала скрип колес отъезжавшего экипажа. Прежде, чем карета вернется с доктором, пройдет не меньше нескольких часов. Будет уже поздний вечер, а то и ночь, и в это время суток жар у Мэнсфилда наверняка усилится.

— Присмотрите за ним, — попросила я одного из старых лакеев. — И нужно, чтобы он хоть чего-нибудь поел. Может быть, куриного бульона?

Поскольку с питанием в особняке было не всё в порядке, я лично отправилась на кухню, чтобы поговорить с кухаркой.

— Куриный бульон, ваша светлость? — затрепетала она. — Но господин Мэнсфилд на этой неделе купил задешево рыбу в деревне и не велел готовить ничего, кроме нее и овощей.

Я не собиралась с ней спорить. Я просто выразительно на нее посмотрела, и она смутилась и закивала:

— Как вам будет угодно, ваша светлость!

Я настояла на сытном ужине и для нас, и для слуг. Кто знает, чем болен дворецкий, и если это было что-то заразное, то нам всем следовало хорошо питаться, чтобы укрепить иммунитет.

В такой невеселой обстановке я не стала раздавать слугам те сладости, что мы привезли из Альенде, решив отложить этот приятный момент до выздоровления Мэнсфилда.

Я не собиралась ложиться спать до приезда доктора, а потому не раздевалась на ночь. И всё-таки я задремала, сидя в кресле у себя в спальне, и только услышав шум подъехавшей кареты, вскочила и спустилась на первый этаж.