Охота на демиурга
Шрифт:
Рым падал медленно, будто время стало вязким и тягучим. Кричала ли я? Не знаю. Я не слышала ничего, ни единого звука. Бросившись вперёд, я упала на колени рядом с ним, схватилась за рукоять клинка, но он уже растаял под моей рукой, обратившись в серебристый дым.
– Вот видишь, как просто.
– Ты же знаешь, любимая, у меня плохо с рунной магией. Я бы не смог снять руну.
– А я её и не снимала, просто поменяла местами. Орк стал Заложником, и я смогла спокойно убить его.
– Хм. Действительно, очень просто.
– Учись, пока я жива.
– Думаю, у меня хватит времени.
...Голоса доносились будто издалека.
Когда я наконец подняла глаза, Эллейн и Иборг страстно целовались. Меня даже не затошнило. Нет, потому что всё моё существо в тот момент было занято совсем другим чувством.
Впервые за последние десять лет я поняла, что ненавижу.
– Будь ты проклята, - прошептала я, смотря на Эллейн. Она услышала, оторвалась от своего любовника и повернулась ко мне, как-то странно улыбаясь.
– Ты опоздала, девочка. Я уже давно проклята.
Я не отреагировала, когда Эллейн подошла ко мне, рывком подняла на ноги и, чиркнув ещё одним появившимся прямо из воздуха кинжалом мне по груди, наполнила стеклянную склянку моей кровью.
– Держи, Иборг, - женщина протянула её мирнарийцу.
– Только не переусердствуй с девчонкой на алтаре, а то я буду ревновать.
– Ну что ты, - Иборг подмигнул и спрятал склянку в карман штанов.
– Если бы не её сила, то разве я бы посмотрел на такую несуразицу?
Эллейн в тот миг разжала руки, и я упала прямо на Рыма.
– А кто тебя знает? Вдруг тебе нравятся подобные лохматые курицы.
– Ну что ты...
Голоса стихли, дверь с лязгом закрылась, и я осталась одна.
Повернув голову, я посмотрела в каре-зелёные глаза Рыма, где постепенно догорала жизнь, и вздохнула.
Неужели это всё?..
За пределами повествования
Здравствуй, Интамар.
У меня печальные вести. Вчера вечером твоя сестра Лемена умерла. Робиар вызвал меня в Эйм, поскольку обстоятельства смерти жены показались ему подозрительными. Сам Повелитель почти весь день отсутствовал, пытаясь наладить по твоей просьбе отношения со светлыми эльфами (о его успехах я расскажу тебе при личной встрече). Вернувшись поздно вечером, Робиар обнаружил уже почти остывшее тело Лемены. Она лежала в своей спальне на кровати, одетая в одну ночную рубашку, с очень спокойным лицом. На столике я нашёл кружку с недопитым тонизирующим чаем для беременных, который я сам прописывал Лемене несколько месяцев назад. В чай кто-то добавил очень крепкую настойку болотной голубики. Если бы даже я оказался рядом, то всё, что смог бы сделать - это замедлить отравление.
Я прошу тебя как можно быстрее приехать в Эйм. Робиар сходит с ума. Если бы не моё присутствие, он бы давно разнёс по камушку весь замок. Ты знаешь, как тяжело для эльфа потерять свою единственную и их не рождённого ребёнка.
Убийцу я вычислил. Осталось только понять, зачем... Как ты думаешь, зачем понадобилось Марин, служанке Лемены, травить свою госпожу? Насколько я знаю, твоя сестра очень любила Марин и хорошо с ней обращалась. Кстати, кое-кто из слуг думает, что служанка была беременна. Заранее предвидя твой вопрос, отвечаю - это не Робиар, он слишком любил Лемену. Хотя, знаешь, в отношении него нечестно употреблять это слово в прошедшем времени.
Я разыщу убийцу твоей сестры в самое ближайшее время, обещаю. Но ты очень нужен здесь, Интамар.
С надеждой на скорую встречу, твой друг Аравейн
Чуть не забыл. Рядом с кружкой, в которой был яд, лежал тёплый шерстяной шарф. Робиар сказал, что Лемена вязала его для тебя и закончила накануне вечером.
Архив личных писем Интамара, императорская библиотека
Как только Элли растворилась в воздухе, и Эдигор, совершенно ошеломлённый её удивительным исчезновением, устало опустился в кресло, послышался громкий стук в дверь, а следом, не дожидаясь ответа, в комнату ворвалась принцесса Луламэй.
– Эд!
Она бросилась вперёд, залезла к брату на колени и порывисто обняла его.
– Лу...
Золотые волосы, голубые глаза, затуманенные тревогой, безукоризненно белое платье, тонкие маленькие пальчики... Как же он по ней соскучился.
– Я не ждала тебя так скоро, Эд! Но я очень рада, что ты вернулся.
– Я тоже рад, Лу.
Император не замечал, что в комнату заходят повара, неся с собой блюда, накрытые тяжёлыми металлическими крышками, не замечал, как суетится Мика, накрывая на стол, и высокую фигуру Аравейна, застывшую в дверях, он тоже не замечал. Эдигор сейчас смотрел только на сестру, думая о том, что именно ему предстоит рассказать Лу о гибели их отца.
– Ты разве вернулся один? Я не видела карету императора, и его самого тоже нет в замке.
Эдигор вздохнул, а затем, положив руки на плечи Лу, тихо сказал:
– Милая... сегодня утром отец погиб. На нас напали на обратном пути из поместья лорда Дросмейна. Я сам выжил только чудом.
Принцесса, широко распахнув глаза, несколько секунд просто смотрела на брата, и лицо её постепенно менялось - из радостно-ожидающего становилось горестно-тревожным. Эдигору было больно смотреть на сестру, но Луламэй быстро справилась с нахлынувшими чувствами и, сжав лицо брата в ладонях, тихо спросила:
– Значит, ты теперь император, Эд?
Он кивнул, и Лу, прерывисто вздохнув, обняла брата изо всех своих силёнок, вкладывая в это объятие столько любви, ласки, заботы и тревоги, словно знала, что он сейчас чувствует.
– Ты справишься. Я верю в тебя.
Наклонившись, он отвёл в сторону прядь волос, закрывающую изящное ушко Луламэй, и прошептал:
– Ты единственная, кто нашёл нужные слова, Лу. Самые необходимые для меня сейчас. Спасибо.
Принцесса подняла голову и прижалась щекой к подбородку Эдигора.
– Я тебе помогу. Только научи меня. Я ведь не знаю, как. Но я хочу тебе помогать, Эд.
– Я научу тебя, Лу. Обещаю.
Послышался громкий стук от закрывающейся двери, и император со своей сестрой, вздрогнув, подняли глаза.
В комнате уже никого не было, кроме Аравейна, взирающего на своих воспитанников с лёгкой улыбкой на губах. Мика тоже ушла, накрыв на стол и даже разлив вино по бокалам.
– Вы ведь хотели видеть меня, ваше величество? Или мне пока уйти?
– спросил маг тихо.