Охота на демиурга

Нэрин Эдигору понравился. Он был похож на Лианор. Такие же, мощенные мелким булыжником, узкие улочки, маленькие каменные дома с балкончиками, множество парков, а посреди столицы - набережная. Пересекающая Нэрин река Нара была неглубокой, но очень широкой и чистой, и многие жители ловили в ней рыбу.

С каким удовольствием император Эрамира устроил бы себе каникулы в этом славном городе! Но, к сожалению, дела, по которым он прибыл в Нэрин, не терпели отлагательств. И на следующий же день после приезда Эдигор вместе с Аравейном и двумя телохранителями отправился во дворец императора Басада.

Вот императорский замок, кстати, совсем не был похож на тот, в котором жил Эдигор в Лианоре. Его, светлый и воздушный, будто стремился в небо, а дворец Басада был построен из более тёмного камня. Не такой высокий, зато с гораздо большим количеством башен, переходов и дополняющих друг друга строений, он казался скорее огромным домом, чем дворцом.

Группу из четырёх купцов, которыми притворялись эрамирцы, встретили у входа двое высоких, по меркам мирнарийцев, вооружённых стражников и один маленький полненький мужчина - вероятно, дворцовый управляющий.

– Добрый день, - поздоровался он, сохраняя на лице постную мину, - император просил проводить всех вас в зал для приемов.

Эдигор согласно кивнул - Басад выполнил просьбу, указанную в записке, и предпочёл зал для приемов личным покоям. Это было правильно. Мало ли, какие дела могут быть у императора с богатыми купцами? Встреча в более приватной обстановке навела бы шпионов из его окружения на подозрения, а так...

Внутри императорского дворца оказалось так много ковров, картин и драпировок, что Эдигору на миг показалось, будто он зашёл в лавку, где торгуют тканями и одеждой. Мирнарийцы и сами "драпировались" так, что за одеждой было ничего не рассмотреть, особенно усердствовали женщины, укутываясь с ног до головы. Даже лиц не видать - только глаза. Ходить с открытыми лицами и непокрытой головой в Мирнарии позволялось только детям. И то - лет до двенадцати.

В зале для приёмов их попросили встать посреди комнаты, а затем, из двери напротив, вышел император Мирнарии в сопровождении нескольких стражников. Басад оказался именно таким, как его описывал Люк - высокий, наверное, даже самый высокий среди маленьких мирнарийцев, с небольшим брюшком, чёрными глазами, гладко выбритым лицом и головой, "укутанной" в кусок длинной белой ткани. Как называется такой головной убор, Эдигор запамятовал.

Басад пару минут рассматривал стоящих перед ним купцов, переводя взгляд своих чёрных цепких глаз с одного на другого, не произнося не слова. Очевидно, он пытался понять, кто из них - император Эрамира.

На Эдигоре его взгляд задержался чуть дольше, а затем Басад сделал знак своим сопровождающим, чтобы те удалились, и подошёл прямо к императору Эрамира.

– Вы ведь - император Эдигор, верно?
– спросил он, улыбаясь. Голос у Басада был зычный и басовитый.

– Верно, - ухмыльнулся Эдигор,.
– Вы проницательны, ваше величество. Как вы догадались?

– Печать власти не скроешь даже великолепно сделанной личиной, - ответил Басад. В тот же миг Аравейн, махнув рукой, снял со своего императора ту самую личину, и Эдигор вновь стал самим собой.

– Нас никто не подслушивает, ваше величество, - объяснил маг, а затем, чуть улыбнувшись, добавил: - Точнее, теперь уже не подслушивает. Я его усыпил. После окончания встречи верну личину на место.

– Спасибо, Аравейн.

Басад, кивнув на кресла, стоящие у стены, предложил Эдигору присесть, и оба императора направились туда, оставив стоять всех остальных. Правда, это продолжалось недолго, поскольку Аравейн сотворил всем стулья прямо из воздуха. Увидев такое безобразие, император Мирнарии лишь ухмыльнулся.

– Прошу прощения, что здесь так мало мебели. Все посетители обычно предпочитают стоять при разговоре со мной, хотя, смею уверить, я никогда на этом не настаивал.

– Ничего страшного. Как видите, Аравейн уже решил проблему.

– Полезно иметь в своей свите мага подобного уровня.

– Да, он действительно незаменим.

В этот момент императоры дошли до кресел, и как только Эдигор уселся, Басад немедленно повернулся к нему лицом и с интересом спросил:

– То, что мне передал ваш человек, герцог Кросс - правда?

– Абсолютная, ваше величество.

– Вы действительно хотите жениться на моей дочери?

В тот момент Эдигор подумал: "Не хочу, конечно, но должен, иначе мне с тобой никогда не удастся установить добрососедских отношений".

– Да, хочу.

– Зачем?
– Басад сузил глаза, рассматривая императора Эрамира.

– Вы и сами понимаете, - Эдигор позволил себе лёгкую улыбку.
– Наши страны, скажем так, враждуют уже достаточно давно. И мне кажется, что пора положить этому конец. Зачем мне жениться на одной из собственных подданных, если можно взять в жёны принцессу Дориану? Я надеюсь, что наш с ней брак станет основой для новой эпохи, в которой Эрамир и Мирнария перестанут скалить друг на друга зубы.

Басад улыбнулся.

– Ваш отец никогда не разрешил бы вам жениться на Дориане.

– Мой отец умер, - довольно резко ответил Эдигор, а затем добавил более мягко: - Но он был разумным человеком, и не мог не понимать, что нынешняя политическая ситуация далека от совершенства. Взаимная ненависть между эрамирцами и мирнарийцами когда-нибудь закончится войной.

– Вот именно - ненависть, - вздохнул Басад.
– Если Дориана станет вашей женой, её возненавидят как там, так и тут.

– Со своими подданными я разберусь. Обещаю, что не дам Дориану в обиду. Что касается ненависти к ней в Мирнарии... Тут, я думаю, придётся трудиться нам с вами вместе. Но мы хотя бы сможем быть уверены, что никогда не пойдём друг на друга войной, пока будем помнить о наших родственных связях.

Басад улыбнулся.

– Ваше предложение не лишено рационального зерна. И всё же...

– Да?
– Эдигор поднял на императора Мирнарии свои уверенные тёмные глаза.

– Я хочу, чтобы моя единственная дочь была счастлива. Поймите... Мальчишек трое, а девочка одна. Я не хочу, чтобы Дориана всю жизнь мучалась в чужой стране, с нелюбимым мужем.

Эдигор вздохнул. Еле слышно, так, что Басад даже не заметил этого тяжёлого вздоха.

– Что вам дороже - благополучие страны или счастье дочери?
– сказал он жёстко. И почти тут же добавил, пока мирнариец не опомнился: - Я со своей стороны могу обещать, что сделаю всё возможное, чтобы Дориана была счастлива со мной. Слово императора.

Некоторое время Басад молча смотрел на Эдигора и думал.

Думал о том, какой странный человек сидит перед ним. Зачем он так добивается брака с той, которую никогда не видел? Только ради мифического мира, который, возможно, никогда не настанет? Ведь женитьба на дочери императора Мирнарии не является его залогом.

Думал о том, как рано Эдигор взошёл на престол. Сейчас ему всего лишь девятнадцать - в его годы Басад был юн, безус и безответствен. А у Эдигора глаза взрослого, опытного и мудрого мужчины.