Охота на единорога

— Мы можем выехать на час раньше и зайти куда-нибудь, — сказала она. — Ночью Лондон даже лучше чем днем. Вам нужно еще что-нибудь?

— Пока нет.

Елен улыбнулась и ушла, оставив его одного. Женщина была симпатичная, очень зрелая по виду. Ее выражение лица было лет на сорок, а когда она улыбалась, казалось, что ей нет и тридцати.

«Наверное, пойдет готовить обед или организовывать еще какие-нибудь дела Джорджа?» — подумал он и как всегда ошибся. Прошло минут десять, — он только снял пиджак, повесив его на спинку стула, сбросил башмаки и переложил купюры из внутреннего кармана в портмоне, как дверь опять приоткрылась — и Елен вошла без стука. Она была уже не в деловом костюме как встречала его, а в домашнем халате. Она подошла к нему и… обняла.

— Ты уверена, что когда Джордж сказал «…вам с Мэри не мешало бы поспать». Он имел в виду это? — спросил Серж

— Я думаю, он именно это имел в виду в глубине души, — ответила она и сбросила халат.

У нее было молодое нежное тело и грудь никогда не рожавшей женщины. Она задернула шторы и юркнула под одеяло. После двух недель воздержания, Сержу этого было вполне достаточно для того, чтобы забыть все сомнения и угрызения совести…

Он проснулся как раз к пяти часам. Он услышал за неплотно прикрытой дверью разговор Джорджа с Мэри на тему кому приличнее идти будить его, быстро вскочил, натянул трусы, брюки, майку, рубашку. Подом подумав, надел еще и пиджак и вышел.

— А вот и вы, — сказал Джордж из гостиной, давайте обедать.

Обед очень напоминал завтрак.

— Мэри так и не научилась готовить, — объяснил Джордж, — после того как ушла на покой моя кухарка, мы покупаем готовые полуфабрикаты.

К пирогу, который представлял собой разваренную говядину, заключенную в футляр из слоеного теста и политую густой мясной подливкой, был, кстати, стаканчик пива.

На второе были кеджери — отваренный рис, рубленые крутые яйца и отварная рыба.

— Напоминает рыбный салат — сказал Серж. — Сюда не помешало бы ложку майонеза.

Кипперсы — горячая копченая селедка — тоже требовали глотка пива. Обед плавно перешел в «файв-о-клок».

К чаю оказался фруктовый торт, напоминающий кекс, в котором сухофруктов и пряностей больше, чем муки, горячие лепешки-скоунзы, которые нужно было мазать девонширскими сливками, похожими на очень густую сметану, тосты с огурцом, представляющие собой очень мягкий белый хлеб, сыр «Филадельфия» и ломтики огурца, а также и персиковый джем.

Елен была весела, и обед прошел в приятной обстановке. Часов в восемь принесли заказанные билеты. В двенадцать Серж с Елен выехали, попрощавшись с Джорджем.

— Я чувствую себя немного виноватым перед ним, — сказал Серж.

— А я нет, — ответила Елен. — Он делает это так редко, а я не решаюсь его торопить, в его возрасте этом может быть небезопасно.

— Так он это еще делает? — удивился Серж.

На выезде их Лондон из Хитроу Серж увидел Православный храм. Это была небольшая, белая, с золотыми куполами церковь, словно перенесенная откуда-нибудь из Подмосковья.

— Это что? — спросил он, поворачивая голову.

— Uspensky cathedral, построили русские эмигранты, — сказала Елен.

— Успенский собор? — спросил Серж.

— Да.

В Хитроу четыре терминала, они соединены подземной железной дорогой наподобие метро, но Мэри обязательно хотела проводить Сержа до самолета. Они долго петляли там, пока не нашли нужный. Она с сожалением чмокнула его в щеку, и ушла, несколько раз обернувшись, и, маша ему рукой.

Его паспорт, который он заранее приготовил, никого не заинтересовал. Ему устроили тщательный осмотр, без которого нынче не пустят в самолет нигде, но не более того.

Он долго ходил по залам, рассматривая в дьюти-фри виски «Глинливет» и портвейн «Сэндиман». Но так и не решился ничего купить. Наконец объявили посадку.

Соседом Сержа по креслу оказался иракец. Узнав. Что Серж француз он ему шепотом рассказал анекдот, который очевидно сам недавно услышал:

«Разговаривают по телефону Буш с Хусейном.

Саддам говорит: Я видел во сне Нью-Йорк. Много красивых плакатов с надписями: «Да здравствует Саддам Хусейн!»

Буш отвечает: А я видел Багдад, отстроенный, красивый с яркими витринами и множеством красочных надписей.

«И что же там написано», — спрашивает Хусейн.

«Не знаю, — отвечает Буш, — я не читаю на иврите».

— Иншаалла (на все божья воля), — сказал Серж политкорректно.

Глава 9

Примерно через час Сергей заснул под гудение двигателей и проснулся только от яркого солнца, светившего в иллюминатор. Они летели на восток. Прямо к Солнцу — ближайшей к Земле звезде — старому и вечно новому Светилу, оно — не только новое каждый день, но вечно и непрерывно новое.

Если человек имеет возможность созерцать солнце, луну и звезды, и наслаждаться дарами земли — он не одинок и не беспомощен. Хотя поколения приходят и уходят, а Земля пребывает вовеки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит…

«Пусть наш разум, как солнце златое, сверкает с высот, он загадкам судьбы разрешенья вовек не найдет» — вспомнил Серж арабский стих. И почему-то сквозь сон Серж начал вспоминать: на каком расстоянии они от Солнца? Земля движется в пространстве вокруг него по орбите со средним расстоянием в 150 миллионов километров, совершая полный оборот приблизительно за 365 суток. Оно имеет диаметр почти полтора миллиона километров и массу, в 700 раз превышающую вес всех планет. Самое короткое расстояние от Земли до Солнца как ни странно — в январе, когда в северном полушарии зима, а в южном — лето. Наибольшее расстояние — в июле.

В мифологии Древней Греции Гелиос — бог Солнца, сын титанов Гипериона и Фейи, брат Селены и Эоса, своей волей дарует жизнь и наказывает слепотой преступников. Мифы указывают на плодовитость Гелиоса, потомство которого отличалось дерзостным нравом. В эллинистическо-римской мифологии Гелиос отождествлялся со своим отцом и был, таким образом, сыном Урана и Геи, в поздней античности — с олимпийским богом Аполлоном и стал сыном Зевса и Лето, братом Артемиды, что позволяло покровительствовать героям, целителям, прорицателям, пастухам, певцам и музыкантам. А вместе с Афиной Гелиос покровитель отцов и учителей.

В восточной традиции солнцепоклонников ему соответствует Йазад по имени Хвар Хшайта Хваршат, или Хуршед, или Кхоршид, или Кхур, а также древнейшее божество индоиранского пантеона — Митра, которому посвящены гимны в Ригведе.

Но ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор.

— Кажется, подлетаем, сказал его пробудившийся сосед, перегнувшись через Сержа и заглядывая в иллюминатор. — Аэропорт имени Саддама.

Серж посмотрел туда, куда он указывал и увидел вдали крошечные буквы: