Охота на единорога

— Слышали анекдот? — спросил сосед, — Саддаму все-таки удалось создать ядерную ракету. Взлетая, она начинает все на своем пути обстреливать чугунными ядрами.

— Слышал, — отозвался Серж. — Но в том варианте фигурировал Мао Цзе Дун.

Самолет, сделав разворот, стал снижаться. Серж пристегнул ремень и инстинктивно прижался к спинке кресла. Колеса коснулись бетона и через пять минут двигатели остановились. «Гробница доблестных, — проворчал Серж, — вся земля».

— Дамы и господа, наш самолет совершил посадку для дозаправки, — объявил стюард индус. — Господа Аль-Зейдан и Хацинский приглашаются на выход.

Оказывается в Багдаде сходили только двое: Сергей и его сосед — знаток анекдотов. Они спустились по трапу. Багдад встретил их жарой, которая явно мешает днем мечтать. Вокруг самолета как обычно суетились техники. Серж попрощался со стюардами, поблагодарил их и направился к зданию аэропорта.

На проходной Серж с попутчиком сначала вежливо попререкались кому идти первому, но потом оказалось, что пограничников хватит на всех. Паспорт араба проверяли долго, но поставили печать и пропустили на территорию страны:

— Хаза карти — протянул он на прощанье Сержу свою визитную карточку.

А Сержа задержали:

— Цель вашего визита? — поинтересовался у него военный.

— Работа в библиотеке, — ответил Серж. Он вдруг вспомнил Советский Союз, в котором только для печали была граница, а для страха — никакой, и все трудности с проникновением в такого рода страны.

— У вас нет визы и приглашения, — сказал пограничник. — Нам ничего про вас не сообщили.

— Что же мне делать? — спросил Серж — Аунни (помогите мне).

— Боюсь, что вам придется лететь в Дели на вашем самолете, — ответил военный.

— Алещь (почему) — спросил Серж. Но он подумал, что это, наверное, единственно возможный вариант. Но тут за стеклом метрах в десяти он заметил какого-то смуглого человека в очках, который делал ему знаки.

— Возможно, принесли мое приглашение, — предположил Серж. Это действительно оказался третий секретарь британского посольства. Вскоре Сержа пригласили в другую дверцу.

— Извините за опоздание, — сказал дипломат, я Боб Ас-Сумам, — вам разрешено оформить транзитную визу сроком на тридцать дней.

— Бляш? (бесплатно) поинтересовался Серж.

— Мия (сто), — ответил пограничник несколько смущенно.

— Дафаа зияда? (дополнительная плата) — спросил Серж. Военный пожал плечами. Серж вытащил сто потом еще десять долларов. Пограничник немного повеселел.

— Тарих аль-вусуль (дата прибытия), тарих аль-сэфар дата отъезда (дата убытия) поставил он две печати. Ахлен уа сахлен. Добро пожаловать.

Они прошли здание аэропорта насквозь и остановились на другой стороне.

— Вот из-за этой колымаги я чуть было не опоздал к вам, — сказал Боб, показывая на такси. Серж с удивлением увидел старую «Волгу» Газ-24 и сказал:

— Тогда понятно.

Они сели в машину и Боб сказал:

Мин фадлик, фундук (пожалуйста, отель).

Мы не будем проезжать мимо Национального музея? — спросил тоже по-арабски Серж, — мне хочется туда заехать и сразу на поезд в Басру, если мое присутствие в посольстве не обязательно. А в гостиницу пока не нужно.

— Нет, совершенно не обязательно, — ответил Боб, — посла в стране нут.

Они подъехали к музею, Серж предложил Бобу подождать и зашел внутрь. Фатима была на службе, но найти ее оказалось трудно. Наконец он заметил идущую по коридору женщину в мусульманском платке. Она была небольшого роста, в очках. Фатима никогда не была особенно приветлива, но, узнав его, улыбнулась, он пошел к ней навстречу, поцеловал руку:

Это не запрещено? — спросил он.

Но мы же светское государство, это в Иране за это могут наказать, а на нас к тому же сейчас никто не смотрит.

Они не виделись около двадцати лет, из скромной миловидной девушки Фатима превратилась в серьезную несколько желчную женщину с желтоватым лицом.

Ты мало изменился, — сказала она ему.

А ты стала очень солидная, — ответил он, — прекрасно выглядишь.

Последнее было ложью, выглядела она так себе.

Ты замужем, Фатима? — спросил он.

Нет, — ответила она.

Отчего так?

Занимаюсь наукой, — ответила она.

Можно пригласить тебя пообедать со мной?

С большим удовольствием, — согласилась она. — Но только, наверное, мне нужно показать тебе куда лучше пойти, ведь ты в Багдаде первый раз?

Я должен засвидетельствовать свое почтение директору, — сказал Серж.

Его сейчас нет, к тому же он человек очень осторожный и не со всяким иностранцем захочет встречаться.

Тем лучше, — сказал Серж.

На той же старенькой Волге они поехали в лучший караван-сарай Багдада. Фатима тоже расспрашивала Сергея о его личной жизни и удивлялась тому, как его жена решилась все бросив, уехать с ребенком в незнакомую страну.

Напившись в отдельном кабинете чая со сладостями и поев плова, Серж получил приглашение вечером побывать в гостях у Фатимы и познакомиться с ее матерью, отец недавно умер. Фатима вскоре скромно распрощалась со словами, что обильная еда вредит телу так же, как изобилие воды вредит посеву.

Потом водителю было поручено отвезти Фатиму в музей, и заехать на вокзал за билетами до Басры. Как оказалось, поезд отправлялся очень поздно ночью, и у Сергея появилась возможность зайти к Фатиме домой.

Дома Фатима была куда более раскована. Раскованность высоко ценится на западе, сдержанность и благоразумие — на востоке.

Её дом был довольно большой, старинный. Она жила с матерью, им помогала кухарка и садовник, выполнявший обязанности сторожа. Старуха мать долго расспрашивала Сержа об эх студенческой жизни, о его семье.

— Годам к тридцати пяти появилась усталость от жизненной суеты, — сказал Серж, — понимание того, что у меня полная неразбериха в общении. Настоящих друзей у меня не было, и нет, связи глупые, если не сказать порочные. Мечталось о славе, а добился одних только сплетен. Обман и неприятности от тех, кому доверял, измены и предательство. Наверное, я просто ничего другого не заслуживаю. Так было всегда, с самого детства, мои друзья в школе, в институте — отвернулись от меня. Потом работа. Не было случая, чтобы дружба — не закончилась разочарованием. Если мои друзья не становились мне врагами, мы просто расставались, я забывал их, чтобы вспомнить теперь. Я просто не умею дружить.